С мейсе Райкконен что-то не так - Анна Ледова

там сейчас! Я же сам тебя нашёл за обозами, где ты пряталась, и лично отвёл на старт… Но если ты здесь, тогда там кто?!..

– Тоже я, – мрачно пробурчала я в ответ. – Размножилась вот случайно. А, забей. Само пройдёт.

Второй, ожидаемо, примчалась Агата, а следом подтянулись и остальные. К счастью, никто из девиц по пути не сверзился и все остались живы. Я даже прониклась к ним невольным уважением. И злостью к самой себе.

Колдуны в последний момент сумели перенаправить коридор левее купола и сейчас всю магию вливали в защиту от стихии. А всего в нескольких метрах от огороженного пятачка с перепуганными зрителями уже проносились полчища азаргов. Земля ходила ходуном. А следом всё пространство над полусферой заволокло плотным оранжевым туманом, застилая небо и светило. Зрелище было адским… Люди замерли, боясь вдохнуть лишний раз, кто-то бормотал молитвы, но молиться сейчас надо было на магов. Хоть бы сдюжил купол, а то уже слышно, как он нехорошо потрескивает под шквальным напором…

Я прижалась к Эрику, но не смогла взять его за руки – его ладони было плотно сжаты в кулаки. А сам он зажмурился и беззвучно, но яростно что-то бормотал. Милый, мне вообще-то тоже страшно! И даже не подозревала, что ты такой набожный…

– Уходит! – облегчённо выкрикнул кто-то. – Небо светлеет! Азарги бурю за собой уводят! Пронесло!

Только тогда Эрик открыл глаза, поморщился и несколько раз тряхнул головой.

– Ты что, молился? – удивлённо хмыкнула я.

– Ага, – хрипло ответил он. – Тебе, богиня моя.

– Опять ты… Ладно, тащи эту поганку вон в тот шатёр, пока никому до неё дела нет, – прошептала я Эрику. – Вот я ей сейчас устрою… В смысле, себе… В смысле, это не я поганка, но всё равно получается, что я… Да блин!!..

– Кого тащить? – не понял Эрик, всё ещё приходя в себя. Видимо, буря всерьёз его напугала.

– Меня, – напомнила я. – Нас тут две богини, если ты забыл. Хватай вон ту рыжую стерву, что за каким-то чёртом в следующий тур проскакала. Графиня Стефен-Дари которая. Разговор к ней есть…

Вторая я при виде меня вскинулась заново, тоже сообразив, к чему привели слова про «разорваться, что ли». И, уперев руки в боки, бросилась навстречу, готовя очередную гневную тираду. И… нечувствительно слилась со мной в одно целое, стоило нам соприкоснуться. Вот же дрянь! И с кого теперь спрашивать?..

– Жжёшь, детка, – только покачал головой Эрик. – Двух тебя даже я не вынесу. С одной бы справиться…

– …а вечером – бал! – торжественно подытожила испытание герцогиня Шальтеир.

И перечислила имена девушек, прошедших в следующий тур. На имени Стефен-Дари народ взорвался восторженными аплодисментами.

Глава 26

«Дурацкий отбор, дурацкие азарги, дурацкий бал и сама я дура дурацкая, – раздражённо бурчала я, наряжаясь в новое платье: Эрик снова побаловал. – Ну, вот как меня угораздило опять?»

В следующий тур прошли четыре сестрички Варинс (их я до сих пор воспринимала как одно целое и не отличала одну от другой), зефирка, Агата д’Эртенгель, ещё одна баронесса по фамилии Ри́цвель и я.

Зефирка, сильно отстав после блестящего старта, в последний момент всё же сумела обогнать одну из сестёр Варинс, придя восьмой. И я только сейчас с ужасом поняла, чем бы мне грозило её промедление. Если бы зефирка замешкалась, в финал отбора вышли бы пять сестёр Варинс, а не четыре. А дальше считаем на пальцах… Восемь участниц. Победят четыре. Одна семья – одна девица. А фамилий как раз осталось бы четыре.

То есть в следующем туре пять сестричек соревновались бы между собой за место в финальной четвёрке, тогда как три оставшиеся девушки автоматически считались победительницами. И я в их числе. Тогда д’Эртенгель, Рицвель и Стефен-Дари уже сегодня чествовали бы, как новых придворных дам от Альматы.

«Зефирка, да я твоя должница, – пробормотала я. – Только дай мне последний шанс слиться с отбора, и я тебя не подведу; можешь уже сегодня паковать чемоданы в столицу».

Зефирку звали Глициния Но́ртлан, и к нарядному имени также прилагалась ангельская внешность и тщательно скрываемый под нею стервозный нрав. Ей едва ли исполнилось шестнадцать: белокурые локоны обрамляли ещё по-детски припухлые щёчки. Хотелось купить ей мороженого и умиляться яркому румянцу. Только в голубых глазках под трепещущими ресничками уже читалось врождённое женское коварство: осознание своей красоты и умение ею пользоваться. С моими сводными сестрицами она бы точно подружилась.

Девицы Варинс на балу стояли особняком. И, хоть и бросали друг на друга недовольные взгляды, всё же держались вместе. Видимо, внутрисемейная конкуренция их занимала гораздо больше, чем другие участницы. Вскоре к нам с Агатой присоединилась Глициния, а после и Жоржина Рицвель.

– Ах, мейсе, вы не находите, что мы чудесно смотримся вчетвером? – очаровательно улыбнулась Глициния, забрасывая пробный шар. – Такие разные, но все такие яркие! У Жоржины каштановые волосы, а у вас, Агата, чёрные. Я блондинка, а Эрика Рауна огненно-рыжая. Очень красиво!

– Хотите сказать, что в этой палитре не место тусклым краскам? – неуверенно спросила Жоржина. Соображала она верно, но не очень быстро.

Сестрички Варинс мало того, что были одинаково носатыми, так и волосы у них были одного на всех пепельного оттенка.

– Ладно, давайте уже напрямик, – хмыкнула Агата. – Что предлагаете, ваша светлость?

– Объединиться и поддерживать друг друга именно в этом составе, дорогие подруги, – хищно сверкнули ангельские глазки. – Здесь, а потом и в столице. И пока у сестёр Варинс разлад и они не могут между собой договориться, мы их утопим.

– В Рыжозере? – округлила глаза Жоржина.

– Фигурально, – успокоила её Агата.

– Отличный план, – поддержала я. – Скорее же поделитесь с нами, дорогая Глициния, как вы намерены это осуществить. Я полностью на вашей стороне! Уверена, вы поразите нас своей блестящей задумкой.

Румянец у блондинки стал ещё ярче. Поддержка двух самых старших участниц (и самых перспективных, чего греха таить: об этом уже открыто говорилось) ей явно польстила.

– Вот что я придумала… – зашептала она, попросив остальных придвинуться ближе. И поведала нам свой план. – Только осталось пригласить в ресторан самих Варинс, но так, чтобы они ничего не заподозрили…

– Это я беру на себя, – авторитетно заявила я. – У сестричек и тени сомнения не возникнет. Придут как миленькие. Я же просто мастер по части убеждения. Потому что лучшей компании во дворце, чем вы, дорогие подруги, я и представить себе не могу.

Жоржина взглянула на меня с восхищением, Глициния с благодарностью. Агата, еле заметно хмыкнув, отвела смеющийся взгляд.

Кружа