Прикладная рунология - Дайре Грей

от собственных глупых мыслей и впечатлений, и вспомнить императора на званом ужине, то какие выводы можно сделать? Он определенно не замечал герцога. Был радушен с Великой герцогиней, кузеном, дядей… Со мной. Но в упор не видел бастарда. Будто того не существует.

Бабушка учила, что равнодушие тоже может быть разным. Например, с оттенком презрения, когда человеку не только глубоко все равно, что происходит рядом, но он еще и усмехнется чужой неудаче, пусть и себе под нос. Или равнодушие неизвестности, которое происходит лишь от непонимания ситуации, и немедленно сменяется чем-то иным, когда человеку становятся известны детали. Есть общая холодность, о которую разбиваются улыбки и крики. А есть напускное спокойствие, за которым прячется ненависть, обида или даже страсть.

Что именно пытался донести своим поведением император в тот вечер? То, что он не любит брата? Не замечает? Или лишь делает вид, но в душе остро ощущает его присутствие? Так же, как и сам герцог реагирует на него?

Я пристальнее вгляделась в собеседника, пытаясь уловить то ускользающее ощущение от появления императора, от его присутствия рядом. Зачем ему понадобилась какая-то секретарь? По сути, всего лишь новое личико? Таких, как я, половина дворца. Наверняка, к нему в постель стоит очередь из одобренных Тайной полицией девиц. Траур трауром, но мужчина остается мужчиной. Это бабушка тоже объясняла, не стесняясь в выражениях.

— Не уверен. Надеюсь только, что расследование началось не по его указанию. Иначе Кениг перероет небо и землю, но найдет доказательства моей причастности даже там, где их нет.

Чудесно. Я не только задницей во все это села, но еще и глубже могу утонуть. Виски снова прострелило болью, а с губ сорвался нервный смешок. Потом еще один. А уже через минуту я смеялась и не могла остановиться. Из глаз брызнули слезы. Я пыталась прикрыть рот рукой, но смех неудержимо рвался наружу. Даже живот заболел от напряжения. Плечи дрожали. Я размазывала по щекам слезы и все никак не могла успокоиться.

А потом на меня вылили стакан воды. Смех оборвался коротким вскриком, который прервался, когда вода попала в горло. Пришлось откашляться, а потом взглянуть на герцога, стоящего рядом с наполовину полным графином и стаканом.

— Вы в порядке или мне продолжить? — вежливо осведомился он.

— Я вас ненавижу…

Волосы повисли мокрой паклей, плечи намокли, платье требовало немедленной стирки. Еще одна вещь из моего гардероба, которая пострадала на новой работе. Если продолжится в том же духе, у меня кончатся все приличные наряды.

Работодатель неожиданно улыбнулся.

— Мне нравится ваша искренность. По крайней мере, я точно знаю, что могу вам доверять. Я ведь могу?

И взгляд испытующе-прямой. Неожиданно жесткий. Цепкий. Неприятный, но в то же время понятный. Когда за тобой все время следят, как тут вообще кому-то верить?

— Можете. Клянусь, что вам я зла не желаю. И ничего против вас не замышляю.

— Отрадно слышать. Не поделитесь, куда вы исчезаете вторые выходные подряд? И не нужно говорить про Академию. Врете вы убедительно, но мне кажется, я заслужил откровенность.

Графин и бокал он поставил на ближайший стол, после чего сел рядом. Близко, но не слишком. Хотелось послать его куда подальше с его любопытством, но кто сказал, что я должна объяснять все? В конце концов, часть правды тоже сойдет.

— На свидание. Я хожу на свидания. И должна была бы пойти еще в четверг, но все пришлось отменить из-за аварии.

— Свидание? Так вот почему вы так воспротивились ухаживаниям Георга!

Найденная разгадка герцога явно воодушевила.

— То есть, по-вашему, чтобы отказать императору нужно обязательно иметь ухажера?

— О, думаю, даже имея ухажера, многие фройляйн и фрау не откажутся от него. Мою мать даже наличие супруга не остановило.

Я снова закашлялась, на этот раз подавившись неожиданной откровенностью. Да, о таком я как-то не подумала. Не учла.

— Прошу прощения, Ваша Светлость.

— Не стоит, — он легко махнул рукой, показывая, что тема его не обидела. — Могу я узнать имя вашего… кхм… ухажера? Полагаю, ваши встречи держатся в тайне, но располагая информацией, я смогу навести о нем справки… Когда меня перестанут подозревать во взрыве.

Герцог снова помрачнел, а я неожиданно поняла, что мне стало легче. Словно тяжелый узел внутри ослаб.

— Конрад Рохфогель, и выяснять там нечего. Он учится в Академии на факультете практической магии по специальности огня.

— Боевик? — понимающе уточнил собеседник.

— Потомственный военный.

— Что ж… Надеюсь, наша ситуация не повлияет на ваши отношения.

Я тоже надеюсь. Все так хорошо складывалось до недавнего времени, что я начала верить в полный успех собственных планов, но затем…

— Какие у нас есть шансы доказать свою непричастность?

Думать нужно о деле, на пустые мечты и сожаления время еще будет.

— Полагаю, небольшие. Руководствуясь логикой, стоит ответить на несколько вопросов. Первый — откуда мог взяться источник Тьмы? Если не с завода.

— Любой автомобиль является носителем, — ответ лежал на поверхности, — но Тьма в ваших цилиндрах инертна. Значит, кто-то привел ее в нужное состояние.

— И это следующий вопрос — кто мог выкрасть цилиндр и столь виртуозно поработать с Тьмой? Все маги, проходящие обучение, так или иначе, находятся на учете в Тайной полиции и еще нескольких инстанциях. Уровень дара и сила элементаля заносятся в реестр. Который сейчас наверняка проверяют. Вряд ли виновный будет красть носитель из собственного авто, но, так или иначе, кто-то должен будет заявить о пропаже цилиндра. Или Тайная полиция проверит всех моих покупателей самостоятельно.

— Кропотливая работа.

— И долгая. Не все автомобили находятся в столице. Некоторые уже разъехались по стране. Но их, полагаю, можно исключить. Хорошо, что у вас есть алиби на момент взрыва. Ваш дар слаб и более относится к теоретическим знаниям, вряд ли кто-то поверит, что вы причастны.

Звучит логично, но если приказ действительно отдал император, логика нам не поможет.

— Значит, исходя из наших предположений, в ближайшее время всплывет кража, а еще в столице найдется достаточно сильный маг с подходящим даром, который мог спровоцировать взрыв, — я ощутила странный азарт, сходный с исследовательским интересом. — Какой следующий вопрос?

— А здесь начинается самое интересное… Зачем? Какую цель преследовал преступник?

Действительно, интересно…

Глава 20

О страхах…

Когда к ней заявился следователь, Милисент удивилась. Когда услышала от него непреклонное требование осмотреть