Несказанное слово - Александра Шервинская

– Иди сюда, малышка, – позвал я девочку, которая совершила когда-то роковую ошибку, нанявшись в дом Карася в качестве горничной. Несколько произнесённых мысленно древних слов, и призрак стал почти материальным. На Карася смотрела выглядящая почти живой юная девушка в красивом, но недорогом платьице с белым воротничком и такими же манжетами. Такая уж у призраков судьба: в чём похоронили, в том и ходят весь отмеренный срок.

– Ты?! – вырвалось у мужчины, который, несомненно, узнал девушку. – Откуда?

– Оттуда, – ответил я вместо бывшей горничной, так как разрешения говорить я призракам не дал и не собирался, я и так много для них делаю. – Что же ты, Юрий Иванович, так нехорошо с девочкой обошёлся, а? Ты ведь не только её убил, но и младенца невинного, не рождённого. Неужто ничего нигде не дрогнуло тогда?

Карась молча таращился на призрак, который ждал моего слова, моего приговора. И я не стал откладывать: решение о том, как именно умрёт этот человек, я принял давно, сразу после визита на кладбище.

– Ты можешь взять часть его души, – негромко проговорил я, но слова мои почему-то прозвучали гулко и внушительно, – я дозволяю тебе, ты в своём праве.

Призрак девушки на мгновение вспыхнул синими и алыми искрами, а затем она приблизилась к Карасю и словно прошла сквозь него, но при этом из груди мерзавца вырвался вопль, полный запредельного ужаса и боли. Я ничуть не удивился, так как прекрасно знал, что так и будет. Это боль не на физическом уровне, не телесная, это совершенно другое. От человека словно отрывают часть его самого, наполняя сердце и мозг ужасом и смертельным холодом. Жестоко, но мне не было жаль скрючившегося в кресле человека: он выбрал свой путь сам. И винить в том, что происходит сейчас, может только себя самого.

– Юраш, как же ты так, ведь вместе начинали, я тебе сколько раз жизнь спасал, а ты…

– Неужто деньги мои тебе счастье принесли, Карась?..

– Я ведь доверял тебе, а ты мне клялся в дружбе, и что в результате?…

– Надо было тогда не вытаскивать тебя из-под пуль, а там бросить…

– Я же тебе никак не мешал, Карась, зачем так-то?

– Ладно ты меня кинул, а семью мою почему не пощадил? Не знали они, где деньги, и ты это понимал, но всё равно не пожалел…

Один за другим выходили вперёд призраки, и каждый забирал себе часть сущности того, кто был виновен в их смерти. Карась уже не мог кричать и лишь негромко подвывал, давно свалившись с кресла на пол. А поле последнего он уже и не шевелился.

– Ты удовлетворён, Бизон? – спросил я, когда последний призрак замер в противоположном углу. – Лёха?

– Да, – в голосе, раздавшемся за спиной, была усталость и глубочайшее удовлетворение. – Спасибо, Тоха!

– Благодарю вас за то, что откликнулись, – я посмотрел на призраков, которые молча склонились в глубоких поклонах, – вы отмщены, но распорядиться вашей судьбой может только Хозяин кладбища. В его силах отпустить тех, кто это заслужил. Возвращайтесь, и да будет лёгким ваш последний путь.

– А с ним чего? – Лёха, дождавшись, когда последний призрак растает, кивнул в сторону неподвижно лежащего Карася.

– Ничего, – я равнодушно пожал плечами, – от него осталась только пустая оболочка, в которой нет жизни. Охрана очухается и вызовет «скорую», та приедет и констатирует смерть, скорее всего, от разрыва сердца. Ну, я так думаю… И дня через три-четыре похоронят замечательного гражданина Юрия Ивановича Карасёва на престижном Муромском кладбище. Ну а там уж… Впрочем, я верю в креативность нынешнего Погостника. Ну а нам пора в «Медовое», нам завтра на лыжах топать…

Глава 18

Спать я ложился с чувством выполненного долга и глубоким удовлетворением от хорошо сделанной работы. Лёха отомстил за брата, Бизон за самого себя, а призраки поквитались с тем, кто очень скоро может присоединиться к их компании. Впрочем, что-то подсказывает мне, что спокойное посмертие Юрию Ивановичу не светит ни с какой стороны. Погостник показался мне существом, склонным к экспериментам, так что придумает он для Карася что-нибудь этакое. Например, отправит его в подземные лабиринты охранять дальние подступы к кладбищу. Они на фиг никому не нужны, но зато в этих подземных ходах каких только тварей нет. И некоторые из них очень любят призраков, правда, исключительно в качестве еды.

Но кто бы дал усталому некроманту выспаться! Это потихоньку становится несбыточной мечтой, честное слово! То уголовники в гости ходят незваными, то приходится вершить справедливое возмездие, то ещё что-то. Так-то, конечно, ночь для таких, как я, как раз самое активное время, но мне же и днём отдохнуть не дают! Вот приеду домой и выкопаю где-нибудь одноместный бункер, то есть не сам, конечно, а закажу. Говорят, делают такие и даже по деньгам как-то не слишком ужасно. Хотя спокойствие стоит того, чтобы отдать за него почти любую сумму. А Лёху оставлю на хозяйстве, пусть отвечает всем, что я однажды непременно вернусь. Вот высплюсь – и тут же снова займусь делами. Честное некромантское!!

Мне приснилась Пелагея, которая стояла в густом тумане, похожем на облака, но я моментально узнал это место. Кромка… Именно там, за серо-белой пеленой находится рубеж, из-за которого нет возврата никому. Можно, как оказалось, удержаться на нём, но если тебя всё же затянуло на ту сторону – это окончательно и, как говорится, обжалованию не подлежит.

Ведьма смотрела на меня внимательно, слегка устало, но я отчего-то чувствовал, что она спокойна, не сказать – безмятежна. Значит, всё задуманное ей удалось, и сила перешла к новой владелице. Ну или перейдёт в ближайшее время.

– Благодарю тебя, некромант, – сказала она, и её голос, глуховатый и какой-то совершенно бесцветный, показал мне, насколько близко к Кромке она подошла. Что же заставило ведьму собрать остатки сил и достучаться до меня? – Ты отомстил и сделал это в соответствии с лучшими традициями твоего племени.

– Он заслужил то, что получил, – я всё ещё не понимал, что привело Пелагею в мой сон, – но ты ведь пришла не только для того, чтобы меня поблагодарить, не так ли?

– Верно, – фигура ведьмы слегка отдалилась, и она обернувшись, прокричала что-то прямо в туман, но я не смог расслышать слов, – я хочу обратиться к тебе с просьбой, некромант. И готова хорошо заплатить за помощь.

– Ты? Прости, но у тебя ничего не осталось, –