Книга воздуха - Елена Булганова

с дурными намерениями, придется прежде иметь дело с нами. Я уж не стану напоминать, что ты Наследница, самая большая ценность нашего мира, но и самая большая угроза, кто посмеет угрожать тебе?

«Ага, зато попытаются использовать любого, кто мне дорог», – внутренне содрогнулась Лида.

– Здравствуйте, Жан, с приездом, – едва сумела выговорить ошеломленная Весна, пытаясь одновременно слушать, улыбаться, кивать в ответ и контролировать руки чересчур бойкого гостя. Вот прямо в этот момент пришлось отрывать их от своих бедер.

– Спасибо, что решили помочь нам в такой тревожный момент. – Хорошо, что приветственные слова она еще по пути сюда отрепетировала. – У вас уже есть идеи насчет типа в железной маске?

Гуттаперчевое лицо Жана выразило живейшее огорчение.

– Понимаю, ма белль, ты не помнишь, как мы замечательно подружились в мой прошлый визит сюда. Но намекну – холодное «вы» ранит меня в самое сердце. А сердце вечника – на удивление хрупкая вещь.

– У тебя есть идеи? – покорно исправилась девушка, через плечо француза глянула на Лазаря – что-то он ни слова не сказал с момента ее появления, только кивнул в знак приветствия. Стоял на веранде и просто смотрел на них, на губах тень улыбки, а глаза… глаза казались грустными. Лида решительно вырвалась из рук Жана, взбежала по ступенькам и попыталась забиться в дальний угол, где стол стоял почти вплотную к нагретой солнцем деревянной стене дома. Больно саданулась бедром, но все оказалось зря – мгновение спустя француз сдвинул стол и вольготно устроился рядом с ней. Придвинул к девушке стакан с апельсиновым соком и клубничные галеты, наверняка из самого Парижа прихваченные.

– Теперь о деле, ма белль. Жаль, но я никогда не питал особого интереса к этой истории с Железной маской. В те времена, на которые пришлась моя подлинная юность, легенда о загадочном узнике Бастилии была почти забыта, это позднее Дюма, Гюго, Вольтер и прочие распиарили ее до небес. К тому времени я уже знал, кем являюсь и интересовался главным образом представителями нашего вида. Каюсь, мне и в голову не приходило, что Железная маска может оказаться вечником, я был поражен, услышав такую версию от Лазаря. Не спал неделю, изучал все возможные материалы, отделял истину от плевел…

– И что же? – выдохнула Лида.

– О да, возможно! И более чем возможно. Иначе как объяснить, что беднягу не убили, а перевозили из тюрьмы в тюрьму, создавали особые условия содержания, да еще эта маска! И, конечно, блистательной Анне и ее спутнику – о, я помню этого юношу и восхищаюсь силой его любви – удалось что-то узнать, не просто же так они освободили, либо попытались освободить этого несчастного.

– Попытались? – нахмурилась Весна.

– Ну, согласно документам, он так и остался пленником Бастилии, и скончался лишь в 1703 году. По какой-то причине пленник мог и не захотеть оказаться на воле, как знать… впрочем, только что меня озарила идея, которую я как раз начал излагать нашему другу Лазарю.

Девушка выпрямилась и застыла в напряженном ожидании. Обведя свою аудиторию победно блестящими глазами, Жан заговорил:

– Но, допустим, Марат все же освободил пленника. В тюрьме могли быстро подыскать замену, натянуть маску на кого-то другого. Каков же смысл вытаскивать его из тюрьмы? Не только освободить – для этого достаточно обычного человеколюбия – но через века донести эту историю до вашего ведома? Мы с Лазарем перебрали множество версий, но ни одна не дает исчерпывающего ответа. Едва ли пленник был продвинутым физиком и мог дать совет, как преодолеть шаговую реальность – о ней впервые заговорил покойный Валерий Бельский лишь в прошлом веке. Но – и вот это моя идея – Марат и Анна могли спасти пленника, чтобы однажды, века спустя, при его посредстве вступить в общение с друзьями, то есть с нами!

– Каким образом? – захлопала глазами девушка, глянула быстро на Лазаря – его лицо ничего не выражало, кроме вежливого внимания.

– Очень просто! – француз в ажиотаже даже выскользнул из-за стола, прошелся туда и сюда по веранде, пока не застыл на пороге в позе Наполеона, обратив к слушателям пылающее лицо. – Мы знаем, что люди, проживая в шаговых, но совершенно идентичных реальностях, не могут ни при каких условиях пересечься друг с другом. Однако все они могут побывать в Лувре, увидать Сикстинскую Мадонну или насладиться чтением «Божественной комедии». Ведь с потерей хотя бы одного культурного объекта реальности перестанут быть идентичными, начнут разбегаться в разные стороны – и миру конец. Для шедевров не существует границ реальностей. Отсюда мы можем предположить, что Железная маска способен легко преодолевать шаговую реальность именно в силу того, что давно сделался легендой, величайшей исторической загадкой. Люди из двадцать первого века прекрасно знали, что так будет, потому поспешили освободить пленника и приблизить к себе. Чтобы однажды с его помощью связаться с нами!

Жан застыл и даже зажмурился сладострастно, в ожидании возгласов восхищения. Лида спешно пыталась осмыслить, что он сказал.

– По-моему, это слегка притянуто за уши, – мягко подметил профессор Гольдман.

– Да неужели, мон ами? Где ты видишь ошибку в моих построениях?

Лазарь глубоко кивнул, давая понять, что готов высказаться.

– Да, ты прав относительно культурных ценностей. Но нет никаких доказательств, что Рафаэль или Данте могли преодолевать границы реальностей.

– Ну так они и вечниками не были!

– Да, но по всем данным в этом вопросе вечники и люди подчиняются единому закону.

– Ну, Анна и ее друг могли подумать так же, как я, – пробормотал явно раздосадованный Жан. – А потом, что ты скажешь насчет политиков? Не ты, не я в другой реальности не бывали, однако что-то мне подсказывает, что идентичность предусматривает и одних людей у власти. Президенты и короли, сами того не сознавая, правят в обеих реальностях!

По лицу Лазаря Лида видела, что ему очень даже хочется поверить в версию француза, но он привычно выискивает в ней все слабые места и нестыковки.

– Хорошо. Будем исходить из того, что замысел ребят насчет Железной маски оправдал их надежды. Но в чем же замысел состоит? Если все так, как ты, Жан, думаешь, то почему неизвестный вечник еще не связался с нами?

– Ну, может, ждет подходящего момента, чтобы представиться, – не сдавался француз. – Все же вокруг Лиды не безопасно. Кстати, не понимаю, почему она сама не может ходить между реальностями, с ее-то способностями? Вы вообще проверяли?

Взгляд Лазаря сделался тревожным, он оказался рядом с Лидой раньше, чем она положила правую ладонь на запястье левой, крепко сжал ее плечо. Да и Жан заметно