В памят(и/ь) фидейи. Книга первая - Лилия Талипова

Меня напугало путешествие в Фидэ-холл, но помню, что сдерживала улыбку (не исключено, что истеричную), все напоминало сладкий сон, такое головокружительное чувство наступает, когда не можешь осознать в полной мере происходящее: и радостно, и горестно одновременно. Наверное, именно это я испытала тогда. Я всегда любила истории про ведьм, фей и прочих волшебных созданий. Никогда не углублялась в мифологию, не искала тайные смыслы, но книги и фильмы, наполненные волшебством, обожала всей душой. В детстве часто воображала себя магическим созданием, колдуньей, которой подвластно то, что неподвластно другим, что управляю ветром, в иной раз приписывала себе дар ясновидения, эмпатию. Возможно, именно это и помогло мне не сойти с ума – моя вечная тяга к колдовству, к мистике.

– Асли?

На ее щеках и плечах продолжали проступать золотые перья, они переливались в свете свечей, мерцали роскошью, настоящим искусством – порождением чего-то омерзительно притягательного. Асли была бесподобна, на нее хотелось смотреть, не отрывая взгляда, а вместе с тем что-то в переменах ее облике кричало об угрозе, но я точно знала, Асли не причинит мне вреда.

– Что это такое? – спросила я.

– Моя квинтэссенция. Я пою, обрастаю перьями, точно сирена какая-то, – грустно улыбнулась она.

– Разве сирены не русалки? – нервно усмехнулась я.

Асли покачала головой:

– Смотря в какой мифологии.

– Стой, хочешь сказать, ты и впрямь сирена?

– Нет, конечно. Это мифы, а тут реальный мир… – запнулась она. – Почти.

Почти.

Только сейчас я понимаю, что вынуждала себя чувствовать то, что не чувствовала и не должна была. Только сейчас происходившее в голове приобретает стройный порядок, будто в мозаике нашлась недостающая деталь. Лишь сейчас мне ясно, что уже тогда мои чувства казались странными, какими-то ненастоящими. Подобное пластиковое ощущение возникало всякий раз, когда я пыталась сопереживать людям, хотя понятия не умела, что с ними происходит. Когда старалась выражать сочувствие и было в том что-то противоестественное. Ведь должна была я чувствовать?

Должна?

Как и тогда должна была удивляться, пребывать в отчаянии, биться из угла в угол, пытаясь выбраться из Фидэ-холла, кричать Клеменс, требовать, чтобы она вызволила меня оттуда. Но правда заключалась в том, что правильнее было ощущать комфорт и уют, которые я упорно отталкивала, заставляя бояться и тревожиться.

Ведь так себя чувствуют люди, столкнувшиеся с чем-то необъяснимым, неизведанным?

Но для меня это было так же понятно, как всякому ребенку известно дыхание, как взрослому известно о родном, покинутом доме, об ожидающих впереди свершениях. Фидэ-холл был обителью каждой предшествующей фидейи, убежищем. Тогда я еще не знала, что он станет моей гробницей, но, быть может, ощущала? Предвидела? Потому и обязывала себя оставаться настороже, вместо того чтобы поддаться такому мягкому, влекущему уюту, умиротворению.

На меня накатило ощущение, будто я стою горизонтально, но, естественно, то было совсем не так. Голова шла кругом, и я присела, ощущая, как земля уходит из-под ног. Под этим парящим чувством даже не заметила, как к стопе приблизилась ползучая тварь. Ее прохладная чешуя оставила влажную дорожку, пока та поднималась по щиколотке, к икре, минуя колено, опасно приблизилась к внутренней стороне бедра. Только тогда я подпрыгнула и завопила. Настоящий страх – лишь тогда он настиг меня в полной мере волной леденящего заряженного ужаса.

– Тише! – послышалось со стороны лестницы и разнеслось по всей гостиной. – Не надо так паниковать. Не провоцируй их.

Я резко обернулась и столкнулась с хитрым взглядом изучающих глаз. Девушка с короткими светлыми волосами, на чьих щеках переливалась от зеленого до золотого поталь. Ее обвивали невообразимые змеи, но девушка оставалась спокойна, будто не она была заложником ползучих гадин.

– Не очень вежливо начинать знакомство так, Джилл, – отчитала ее Асли.

– Ты ведь Элисон? Я Джилл. Морроу, – игнорируя Асли, представилась повелительница змей.

– Ты фидейя? – единственное, что удалось сформулировать.

Представляю, с каким глупым лицом я пялилась на нее. В средней школе читала много романов о том, как девушки попадали в гущу событий, сопряженных с чем-то сверхъестественным. Все фантазировала, какой бы смелой была я на их месте, критиковала поступки, хотя теперь сама умом не блистала. Так или иначе, настоящую историю не перепишешь, приходится лишь смириться со своим прошлым.

– Да, – она вскинула бровь, и изогнула губы в подобие улыбки, и двинулась вниз по лестнице. Змея, которая свалилась из моей штанины, как только я начала бешено прыгать, отползла назад к хозяйке. – Так вот, ты какая – Шестая.

Черное платье Джилл – легкое, атласное – развевалось на каждом движении ног, облаченных в изящные золотые туфли на высоком каблуке, отбивавшие четкий ритм. Ритм хищника, настигающего жертву.

– Шестая? – Я уже не знала, что думать. Ее слова звучали логично, где-то в закоулках сознания барахталось, неустанно чертыхаясь, понимание происходящего и смысла ее слов, но не желало лезть наружу.

– Ну, знаешь, это все условно. Вообще-то, никто не ведет древ, но так проще ориентироваться.

– Джилл Восьмая, – шепнула Асли. – Я Вторая.

– Господи… Как вы это понимаете? Хотя молчите. Не первоочередный вопрос.

Во мне боролись принятие истины и страх, что правда окажется воспаленной выдумкой, больным бредом. В том или ином случае все, что я знала о нашем мире, о действительности, пошатнулось. Как теперь полагаться на законы, на то, что зовут наукой, то, что мы считаем истиной? Как верить самой себе? Ведь вот она я – могу коснуться себя, ощутить тепло тела под ладонью. Но кто докажет, что я не заперта в собственной голове? Что не бьюсь сейчас в предсмертной судороге в окружении родных? Есть ли у меня вообще родные? Есть ли я? Быть может, я боялась, что как только приму происходящее за правду, то автоматически распишусь в билете до психиатрической лечебницы, а возможно, боялась ответственности, которая последует за принятием.

– Должно быть, ты смущена, – подойдя вплотную, Джилл ласково провела рукой по моей щеке. – Хочешь чаю?

Зеленое золото на ее лице растаяло, вид стал совершенно человеческий. Поняла, что ее глаза были совсем необычные, только в тот момент, когда зрачки из змеиных полос превратились в круглые. Даже змеи сползли с нее и попрятались по темным углам. Я же старалась не думать о том, что на меня в любой момент могла напасть ядовитая рептилия.

– Какой чай ты предпочитаешь?

– Тут уже чай не поможет… – пробормотала я, разглядывая невиданное великолепие. – Там ведь есть, что покрепче? – кивнула в сторону кухни.

Джилл взяла меня под локоть и повела к двери слева от камина, Асли посеменила за