Тайны мертвого ректора. Дилогия - Виктор Фламмер (Дашкевич)

Аверин поднялся, подошел и наклонил голову, приветствуя посетительниц. – Чем обязан?

– Вы желали поговорить со студенткой Татьяной Крамцевой? – Женщина аккуратно разулась. И не успел Аверин открыть рот, чтобы предложить ей имеющуюся в номере сменную обувь, как она сама взяла с полки тапки и быстрым изящным движением надела их. Девочка тоже, подражая наставнице, переобулась, и обе гостьи проследовали внутрь номера.

– Татьяна… – Аверин посмотрел на девочку и перевел взгляд на сопровождающую ее даму: – А кто вы? Я, признаться, думал, что девочку приведет Диана.

– Классная дама четвертого курса отделения чародеев, – по-военному четко отрапортовала она, – Меньшова Евгения Алексеевна.

«Меньшова?..»

– Не приходитесь ли вы дочерью Алексею Витальевичу? – приподняв брови, поинтересовался Аверин.

– Да, я его дочь. Но это не имеет никакого значения, здесь я в статусе официального лица. Сопровождаю студентку Крамцеву. И поскольку девочке еще нет шестнадцати лет, я настаиваю на своем присутствии во время допроса, – безапелляционным тоном заявила она.

– Допроса? – Аверин снова перевел взгляд на девочку, которая выглядела неуверенно и даже испуганно. Что неудивительно, с такой-то классной дамой! Вежливо улыбнувшись, он холодно заметил:

– Какой допрос, вы о чем? Мне просто нужно поговорить с Татьяной о ее друге, Матвее Светлове. Вы ведь дружите?

Девочка посмотрела на него, и Аверину показалось, что страх ее только усилился.

– Да, господин следователь, мы дружим. Только дружим, не подумайте! – Она быстро прижала ладонь к губам.

– Вот и отлично, – добавив в улыбку тепла, Аверин указал на диван, – присаживайтесь, Татьяна. Я вас не задержу, у вас скоро занятия… – Он повернул голову к классной даме: – И вы тоже присаживайтесь. Я уже понял, что просить вас выйти бесполезно, верно?

– Верно. – На губах молодой женщины тоже появилась улыбка, но весьма саркастическая. – А зачем вам избавляться от моего присутствия?

«Затем, что в этом деле слишком много Меньшовых, не дающих прохода», – подумал Аверин. Наличие дочери опять переводило проректора в разряд подозреваемых. Ее алиби срочно нужно будет проверить.

– Дело в том, что в присутствии наставников, преподавателей, а тем более классных дам студенты редко бывают откровенны. Вы наверняка еще должны это помнить.

Сколько ей лет? По внешности чародейки угадать это практически невозможно. Если верить глазам – около тридцати, но Аверин не помнил, чтобы у профессора Меньшова была жена, а тем более дочь. Однако, будучи студентом, он не слишком интересовался личной жизнью преподавателей.

– Я отлично помню себя в студенческие годы. И глава Управления – последний человек, с кем я бы стала откровенничать в свои пятнадцать.

Аверин внимательно посмотрел на нее. Она не отвела взгляда, но и прочитать в ее непроницаемых, как у отца, глазах ничего не удалось. Зачем она мешает? А в том, что она делает именно это, сомнений не оставалось: после ее слов разговорить девочку станет еще сложнее. Но другого выхода не было.

– Олег Соколов тоже ваш друг? – продолжил он расспрос Татьяны.

– Да. С ним… мы тоже просто дружим.

На этот раз она потупилась. Возможно, с Олегом ее связывали более романтические отношения.

– Хорошо. Вы знаете, что друзья, появившиеся в Академии, как правило, остаются на всю жизнь? – Аверин старался выглядеть дружелюбным, хотя понимал, что после слов классной дамы в этом не много проку. Евгения Меньшова ясно дала понять ученице, что следователю нельзя доверять, и очевидно, что эта женщина имеет на девушку сильное влияние.

– Да, конечно. И женятся… тоже часто.

Что же, похоже, «романтика» действительно существует.

– Вот что, – перешел Аверин к главной теме, – мне известно о назначенной дуэли между вашими друзьями. И господин проректор, – он внимательно посмотрел на Евгению Алексеевну, – дал обещание, что никакого наказания за вызов не последует, а сама дуэль и вовсе не состоялась. Поэтому вы без опаски можете рассказать об этом. Из-за чего молодые люди поссорились?

– Какое это имеет отношение к гибели господина Светлова? – тут же встряла Евгения Алексеевна.

– Если я найду какое, я вам обязательно расскажу. Если не найду – тоже. – Аверин не собирался вступать с классной дамой в спор, но чувствовал, что его терпение подходит к концу. Проректор хотя бы делал вид, что помогает, а его дочь подобным себя не утруждала. – Сейчас мне важно установить причину, по которой чуть не погиб студент вашей Академии.

– Я… не могу сказать, – тихо проговорила Татьяна, – это личное дело… Матвея. – Она вскинула голову. – Но вы ошибаетесь! Это не Олег, клянусь вам. Он согласился на дуэль, но сразу отказался, узнав о несчастье. Они правда друзья, просто Матвей… очень резкий и вспыльчивый.

– Так, значит, инициатором дуэли был Матвей?

Девочка кивнула.

– Хорошо. Тогда, пожалуй, спрошу о причине у самих несостоявшихся дуэлянтов.

– Да! – Было заметно, что Татьяна обрадовалась.

– А скажите, когда вы вчера оказались возле корпуса мужского общежития, вы не видели ничего подозрительного?

– Подозрительного? – Девушка нахмурилась. – Вроде нет. Хотя… подождите, – воскликнула она, – там была кошка. Я такой раньше не видела. Я как раз за ней побежала, чтобы поймать, так и оказалась возле общежития. Да вам наверняка рассказала наставница Диана.

Теперь Татьяна врала. Аверин на мгновение задумался, как бы правильно сформулировать вопрос, чтобы не дать ей увильнуть. И решил рискнуть. Не было сомнений, что запах, который учуял Кузя, принадлежит Татьяне. Однако та старательно скрывала, что побывала в комнате Матвея. Впрочем, в присутствии суровой классной дамы это вполне объяснимо. Но ответить девушке придется.

Он демонстративно вздохнул и покачал головой.

– Да, Диана рассказала. Но, к сожалению, она не смогла рассказать, что вы делали в комнате Матвея. А ваш запах тем не менее дивы ощущают очень отчетливо.

Татьяна на мгновение открыла рот, потом закрыла и уставилась на свои руки, сплетенные на коленях. Пальцы ее побелели, а щеки, наоборот, полыхнули румянцем.

– Татьяна? – с некоторым удивлением обратилась к ней классная дама. – Ты пробралась в комнату Матвея? Перед самым отбоем?

Аверин снова вздохнул, но теперь эта демонстрация предназначалась Евгении Алексеевне.

– Вот видите? Оказывается, вы знаете о своих подопечных далеко не всё. Может быть всё же позволите поговорить с Татьяной наедине?

– Ну уж нет! – фыркнула она. – Требуете, чтобы я вышла и оставила девочку наедине с мужчиной объяснять ему, что она делала поздно вечером в комнате своего сверстника? Уж скорее это мне следует поговорить с Татьяной без постороннего присутствия!

– Не надо! – воскликнула девушка. – Не нужно… никому выходить… – тихо добавила она, – ничего предосудительного я не сделала! Честно! Я… – она взволнованно прикусила губу, – я просто… хотела его проведать… Но его даже в комнате не оказалось. – Она переводила взгляд с классной дамы на Аверина, и в ее глазах читалась настоящая паника.

– Успокойтесь, Татьяна, – подбодрил девушку Аверин. – Никого не волнует нарушение вами дисциплины. – Он многозначительно посмотрел на Евгению Алексеевну, и та кивнула и добавила:

– Господин глава Управления прав. Вы можете спокойно рассказать нам о том, что вы делали у Матвея. И для чего туда пришли.

Ну спасибо. Это хоть как-то похоже на помощь.

Девушка потерла ладонями щеки.

– Да правда рассказывать нечего, – быстро заговорила она, – я хотела поговорить с Матвеем в столовой, поддержать его. Господин ректор… вы, наверное, не знаете, но он платил за обучение Матвея. И Матвей думает, что не сдаст экзамен на бесплатное обучение и его выгонят. Он так сказал за обедом. И ушел. А на ужин не пришел. Я очень волновалась. Пошла к нему. Но на вахте мне сказали, что он не возвращался в общежитие, и меня не пустили. А на улице холодно. Ну я забралась через окно, прошла к нему в комнату потихоньку. Думала там подождать. Ждала, ждала, а его нет. А тут уже скоро отбой. Ну я и убежала. Но всё равно не успела, наставница меня поймала. Вот так всё было.

Она с шумом выдохнула.

– А как вы попали в комнату? У вас есть ключ?

– Да, есть. Мы… давно, еще в городе, сделали. И обменялись ключами.

Об этом обычае Аверин был наслышан. Так делали близкие друзья либо влюбленные. Сам Аверин был занят учебой, поэтому слишком близких