Новое назначение - Андрей Александрович Васильев

в просторном дворе, окруженном домами дореволюционной, наверное, еще постройки, притулилось небольшое, в два этажа, строение желтого цвета, с крышей, покрытой жестью, парой цветников под окнами и небольшим крылечком, на котором обнаружился мужчина лет за сорок, с обильной сединой в волосах. Он стоял, курил и с интересом наблюдал за ним.

Что интересно, он чем-то внешне напоминал наемного убийцу с обложки книги, которую Олегу предлагал ухарь-торговец на Кунцевской, того самого, что и бандосов, и ментов валил.

— Простите, — обратился к нему юноша, подойдя поближе и стянув с носа очки. — Не подскажете, это дом номер 24? Просто не написано нигде…

— Олег Ровнин? — дослушав его, уточнил мужчина. — Верно же?

— Олег, — чуть опешил молодой человек, — Ровнин.

— А я стою, тебя жду, — дружелюбно объяснил ему седовласый. — Позвонили, сказали, что ты в пути, скоро будешь. Вот, так и вышло. Рад тебя видеть.

— Я тоже, — совсем уж растерялся Олег. — А вы…

— Ах да. — Мужчина спустился с крыльца и протянул ему руку. — Подполковник Францев Аркадий Николаевич, начальник отдела 15-К. Ну и с сегодняшнего дня, выходит, твое прямое руководство.

Глава 6

— Очень приятно, — тряхнул его крепкую ладонь Ровнин, — Олег… Ну, вы знаете уже. Лейтенант.

— Долго нас искал, лейтенант? — уточнил Францев, добро улыбнувшись. — В этих переулках заплутать проще простого.

— Да нет, — улыбнулся юноша, — что вы. Вот Петровку — это да, если бы не патрульные, долго бы бродил по городу. А тут как раз все просто оказалось. Свернул в переулок, потом сразу в этот двор, а тут вы!

— Ну и хорошо, — кивнул Аркадий Николаевич. — Приятно такое слышать. Сигарету?

— Да я не курю, — замешкавшись всего на секунду, ответил Олег. — Как-то не сложилось.

— Совсем молодец. — Начальник отдела потушил окурок в банке, прикрученной к перилам. — Хоть кто-то у нас дымить не будет, а то остальные — что твои паровозы. И я сам не лучше.

Хлопнула входная дверь, на крыльцо вышла немолодая женщина в синем халате с ведром в руке.

— А это наша тетя Паша, — пояснил Ровнину Францев. — Запомни — ее надо слушать, уважать, а иногда и бояться. И лучше никогда с ней не спорить.

— Здрасьте, — хлопнув глазами, произнес Ровнин, не очень понявший, как именно ему обращаться к этой строгой на вид особе с непонятным статусом. Вроде бы уборщица, так чего ее бояться? Но при этом и не похоже, что новый начальник шутит. — Я Олег.

— Аркаш, мне показалось или в твоем кабинете недавно часы в неположенное время бамкнули? — не обращая внимания на него, спросила у Францева тетя Паша. Голос у нее, кстати, оказался вовсе не старческий, без какого-либо пришепетывания или дребезжания.

— Нет, не показалось, — ответил мужчина. — Кстати, для справки — Олег нас нашел сразу. По окрестностям не бродил, по дворам не мыкался, сразу в нужную арку свернул.

— В самом деле? — Уборщица наконец глянула на Ровнина, а после выплеснула воду из ведра в клумбу. Прямо так, не сходя с крыльца. — Любопытно. И сразу — вот для него я тетя Паша. Для тебя до поры до времени — Павла Никитична.

— Ясно, — послушно кивнул Олег. — Как скажете.

— Покладистый, — усмехнулась старушка. — Ладно. Давай-ка, раз ты такой джентльмен, дверь мне открой. У нее пружина тугая, а я все же уже в годах. Резвость, понимаешь ли, давно не та.

Олег поднялся на крыльцо, с силой дернул ручку, ожидая сопротивления, и чуть не треснулся спиной о перила. Не было там никакой тугой пружины, поскольку дверь распахнулась с невероятной легкостью.

Ему захотелось сказать что-то вроде «ну и шуточки», но он сдержался.

— О как, — произнес Францев. — Ну, хоть какие-то хорошие новости на общем унылом фоне. Теть Паша, ты рвалась внутрь, так заходи. Чего топчешься?

— Да я чуть не забыла, чего хотела, — пояснила суровая бабка. — Нечасто такое видишь.

— Ну, вот ты сама в который раз? — заинтересовался новый начальник Олега.

— Чтобы лично — в третий, — ответила тетя Паша. — Про четвертый понаслышке знаю, мне об этом Вязовой рассказывал. Говорил, что перед Мариной Крюгер дверь едва ли не сама распахнулась. Перспективная была девонька, факт, но с характером. И инстинкта самосохранения почти не имела.

— Я про нее слышал, — покивал Аркадий Николаевич. — Она на войне погибла вроде?

— В сорок четвертом, — подтвердила старушка. — Да и остальные трое не зажились на свете, чего уж там. Шелепихина в двадцать восьмом планетник погубил, Рокотова Хозяин кладбища задавил, причем за дело, даже предъявить ему тогда нечего было, ну а Никитская без вести пропала где-то в Мещере. Случилось это в шестьдесят седьмом, будь жива, давно бы объявилась. Так что статистика не на стороне этого паренька.

Олег слушал их разговор, и ему становилось ясно, что вообще ничего не ясно. Театр абсурда какой-то. Да, видно, что бабка сильно немолода, но не сто же ей лет? Какой двадцать восьмой год? Ну и остальное все тоже, конечно, смахивает на бред. Кладбища какие-то, планетники…

И потом — сколько ему дверь-то держать? А главное — ведь фиг отпустишь.

Потому стоял Ровнин, слушал странный разговор начальника отдела с уборщицей и нейтрально улыбался. Он понимал, что, возможно, из-за этого выглядит глуповато, но, с другой стороны, функции привратника, которые он выполнял уже пару минут, тоже особо интеллектуальными не назовешь.

— Не с той ноги ты сегодня, Павла Никитична, встала, — попенял старушке Францев. — Чего нового сотрудника сразу статистикой пугать? Вот он как скажет сейчас: «Ну вас куда подальше», да и ходу отсюда.

— Этот не скажет, — возразила ему уборщица, и Ровнин поразился, насколько изменилось выражение ее лица после того, как на нем появилась улыбка. Куда девалась только что стоящая тут строгая, не сказать злая, бабка? Не было ее вроде бы и вовсе. — Наш он. Видно же. Да и потом — я ж про пятый раз забыла совсем. Заговорил ты меня, Толя.

— Это какой? — заинтересовался начальник отдела. — Ты про кого?

— Про кого, про кого. — Старушка мотнула головой. — Про тебя самого,