Вкус смерти - Влад Райбер

коробке была записка. Не напечатанная, а написанная от руки аккуратным почерком: «Включить, когда вырастут уши».

Я сразу поняла, что это очередная загадка, и снова поглядела на монстра в кухне. Сожрав половину куриной тушки, он стал плотнее. Кости обвивали новые жилы и мышцы, а по бокам черепа появились маленькие зачатки ушных раковин.

Охваченная страхом и надеждой, я побежала к шкафу в гостиной. Там на антресоли лежал старый проигрыватель для пластинок. Громоздкий аппарат с деревянным корпусом, точно ждал своего часа. Как хорошо, что отец когда-то отказался его выбросить!

Я вытащила его, размотала провод и подключила к розетке. Старый проигрыватель, проснувшись от многолетней спячки, затрещал, выплевывая шум и треск.

Я хорошо помнила, как в детстве отец учил им пользоваться и без труда установила пластинку.

И вот игла коснулась виниловой поверхности. Из колонок зазвучала скрипучая песня: «Ночка снежная, а у меня на сердце лето…».

Вдруг звуки мелодии заглушил пронзительный вопль из кухни, за которым последовал громкий хлопок. В тот момент, когда я бросилась туда, в воздухе витала напряженная тишина. Я оказалась в центре настоящего беспорядка. Стены, окна и даже потолок были забрызганы красной слизью.

На полу валялся маленький монстр, бездыханный и совершенно несуразный. Его тело свернулось комком, а от головы почти ничего не осталось – она взорвалась из-за старой мелодии, оставив только кровавую массу.

В гостиной продолжала играть веселая песня: «У самовара я и моя Маша, а на дворе совсем уже темно». Она звучала так невинно и беззаботно, а у меня все внутри сжималось от страха. Правый глаз дергался, сердце ныло от постоянного стресса.

Но я понимала, мне нужно успокоиться и собраться с мыслями. Казалось, почти все проблемы разрешились, и оставалось только одно: за дверью в ванной шипел огромный червь. У меня было всего два дня до возвращения родителей.

Нельзя допустить, чтобы они это увидели!

Я достала из шкафа последнюю коробку со средством против сливного червя. Затем с помощью кухонного ножа проковыряла отверстие в крышке бутылки. Это был рискованный шаг, но в тот момент я была готова на все. Набравшись смелости, я распахнула дверь в ванную.

Склизкий розовый червь сразу выгнулся и разинул черную пасть. С его зубов капнула густая слюна, и он угрожающе зашипел. Собрав оставшиеся кусочки храбрости, я не отступила, сжала бутылку и направила струю зеленой жидкости прямо в его пасть.

Запахло чем-то кислым и химическим, и в глотке червя начали бурлить пузыри. К потолку устремился густой пар, когда чудовище захлебнулось кислотой. Оно кашляло и хрипело, потом стало беспорядочно извиваться и, наконец, упало, безвольно свесившись с края ванной.

Я выронила бутылку с остатками жидкости, не веря своим глазам. Все получилось: сливной червь сдох!

Я молча вернулась в свою комнату и села на кровать, пытаясь унять дрожь в руках. В гостиной продолжала играть легкая мелодия. Весь дом вверх дном! Повсюду грязь и вонь. Во что превратилась квартира за такое короткое время?

Я чувствовала себя как выжатый лимон, но все равно взялась за уборку. В ход пошли шампуни, стиральный порошок, тряпки и щетки. Дом заполнился пеной.

Подавляя отвращение, я упаковала останки чудовищ в мусорные мешки и отнесла на помойку вместе с пустыми коробками.

Теперь дом был чист от бабкиных проклятий. А эта история осталась в тайне. Я решила забыть о ней, будто ничего не было.

Лишь одна загадка осталась неразрешенной: кем был тот курьер?

Хотелось верить, что он не был частью темных сил. А наоборот, вступил в кошмарную игру, как светлый хранитель, и помог мне справиться с бедами.

Музей смерти

Я не помнил деда Семена, а только знал, что есть такой родственник. Он видел меня только в детстве и не очень мной интересовался.

Брат моего родного дедушки. Бездетный старый затворник. Но у него имелась завидная жилплощадь – трехкомнатная квартира. Пусть и в старом доме.

А я значился единственным наследником на это имущество. Вот семья меня и убедила, что за дедом пора приглядывать. Ему почти девяносто лет. Он стал плох, ходит еле-еле. Старику нужен уход.

Меня предупредили, что характер у него не мягкий. Но я не отказывался. Понимал, что даже если жить с ворчливым старцем тяжело – это будет справедливо.

Дедушку Семена предупредили, что я приеду, но он об этом забыл и удивился моему визиту.

Старик был невысокий, совершенно лысый, даже безбровый. А глаза большие, как два стеклянных шара. В них еще горел свет.

– Значит, жить со мной будешь, Вовка? – спросил дед Семен, пододвинув мне тапки. – Заходи! Куда тебя девать…

Прихожая была маленькой и узкой. На полу лежал затертый паркет. Обои в желто-зеленую полоску неплохо сохранились.

Самая большая комната была заставлена громоздкой мебелью с резными узорами. Шкаф, стол, кровать из массива дерева. На стенах картины с пейзажами. Целая экспозиция! Не знал, что мой пожилой родственник тяготеет к искусству.

Вторая комната была поскромнее. Маленькая и темная. В ней стоял запыленный диван и сервант с чайным сервизом.

Третью старик мне не показал. Велел ютиться в этом закутке.

– Будешь спать здесь, – сказал он, показав на старый диван.

Я бы, конечно, взглянул и на третью комнату, но хозяин-барин – здесь, так здесь.

Потом мы пошли с дедом на кухню. Он заварил нам обоим крепкого-крепкого чая. Сел на стул и завел странный разговор:

– У тебя лицо, как у твоего отца. Это хорошо! Давно я не видел знакомых лиц. Теперь в этом доме живут одни молодые. Никого из них не знаю! Все люди моего поколения давно умерли. Я остался последний… А сколько тут было хороших соседей. Все перемерли!

– Дед Семен, теперь ты не одинок, я буду о тебе заботиться, – мне хотелось уйти от мрачной темы.

А старик, знай свое, говорил о смерти, прихлебывая чай:

– В квартире напротив жила Нина Яковлевна. Мы с ней всю молодость провели в этом доме. И всю старость. Померла старуха! Еще лет пять назад. В своем кресле умерла и просидела мертвая целую неделю. Представляешь? Тоже одинокая была.

– Никому не пожелаешь… – ответил я, не зная, что еще сказать.

– Да!.. А этот! Федька! Фронтовик, между прочим. Знаешь, как умер? – бодро говорил старик, мигая огромными глазами. – Упал и растянулся на ковре. И я тогда был у него в гостях. Сам вызвал ему скорую. Но они не успели. Он быстро скончался… И знаешь, чего говорил перед смертью?.. КРАСНОЕ ВСе! ПОЧЕМУ ВСе КРАСНОЕ? Ослеп, похоже,