Архивы Дрездена: Грязная игра. Правила чародейства - Джим Батчер

Я барабанил костяшками по стеклу, пока меня не заметил проходивший мимо студент. Подняв коробку из местной пиццерии, я постарался придать своему лицу усталое выражение. Много стараться не пришлось. Глаза парня были налиты кровью и остекленели. Кажется, он был под кайфом. И открыл дверь, не моргнув глазом.

– Спасибо.

– Какие проблемы, – отозвался он.

– Меня должны были встретить у входа, – сказал я. – Парень по имени… э-э-э… – Я посмотрел на чек, приклеенный к упаковке. – Ирвин Паундер?

– Паундер, ха! – сказал парень. – Он у себя в комнате. Четвертый этаж, южный корпус, третья дверь слева. Идите на звуки.

– Музыки?

Он хихикнул:

– Не совсем.

Я поблагодарил его и стал взбираться по лестнице. Для моих коленей такие пробежки стали намного чувствительнее, чем раньше. Наверное, нужно будет купить что-нибудь вроде ортопедической обуви.

Я поднялся на второй этаж, когда почувствовал это. В воздухе распространялось напряжение, от которого сердце начинало биться быстрее, а кожа гореть. Несколько шагов вперед, и мое дыхание участилось и стало громче. Лишь оказавшись на третьем этаже, я вспомнил, что при телепатической атаке жертва почти никогда не осознает происходящего, и это опаснее всего.

Я остановился и в приступе внезапной паники сбросил телепатическую защиту; прилив адреналина и вспышка страха подавили трепет навязчивых устремлений, охвативших меня. Воздух был пропитан сверхъестественной энергией – нечто подобное я уже ощущал прежде, в Провале Рейтов. Именно тогда Лара Рейт применила всю силу своего соблазна против родного отца – Белого Короля, утопив его разум в похоти и желании угодить ей. С тех пор он стал ее марионеткой.

Тут была атака того же типа с незначительными отличиями. Наверняка дело рук Бэрроуилла. Он действовал еще быстрее, чем я опасался. Я снова поднял телепатический щит и ускорил шаг. Когда я поднялся на четвертый этаж, то услышал звуки, о которых говорил приветливый торчок.

Это был секс. Громкий. Страстный.

Я бросил пиццу и выхватил жезл. Мне понадобилось секунд пять, чтобы все осознать. Вероятно, Бэрроуилл надавил на Конни с помощью телепатии, заставил ее продолжать питаться даже после того, как она насытилась и должна была остановиться. Он хотел, чтобы девушка убила Ирвина, как и полагается хорошей маленькой вампирше, а переливавшаяся через край энергия расплескивалась по всему зданию.

Чтобы заинтересовать студентов сексом, многого не требуется, но тогда они в буквальном смысле слова слетели с катушек. Когда я окинул взглядом все четыре коридора, то увидел, что двери открыты настежь. Парочки и… что ж, группы – единственное подходящее слово – студентов вступали в половой контакт, в том числе на полу коридоров. Представьте себе похоть в чистом виде. Именно это творилось как минимум в двух из четырех коридоров.

Я свернул в коридор, где находилась комната Ирвина, перенаправил свою силу воли в жезл – да, я понимаю, сколько фрейдистской иронии содержится в моих словах. Руны, вырезанные на жезле, стали светиться серебряным и алым светом, наполняясь энергией. Вампиры Белой Коллегии – просто душки в сравнении с некоторыми другими потусторонними на планете, но однажды я увидел, как один из них скрутил две пятидесятифунтовые гантели, чтобы доказать всю серьезность своих намерений. Времени на то, чтобы атаковать Бэрроуилла в этих узких комнатенках, у меня было совсем мало: придется, решил я, наброситься на него сразу, как только он попадется мне на глаза.

Я пошел вперед, стараясь двигаться как можно тише, обогнул несколько парочек, которые своим поведением наверняка нарушали какой-нибудь городской устав. Затем отступил на пару шагов назад и ногой вышиб дверь в комнату Ирвина.

Помещение выглядело так, словно здесь промчался небольшой торнадо. Книги, одежда, постельное белье и привычные для студенческого общежития предметы обстановки были разбросаны, стул около маленького письменного стола – перевернут. Ноутбук лежал на боку, демонстрируя то, что, как мне однажды сказали, называется синим экраном смерти. У кровати, похоже, подломились две ножки, и она рухнула.

Конни и Ирвин были здесь; от юной дьяволицы исходила похоть, образуя в комнате марево и создавая второй телепатический циклон. Я едва успел уклониться от смертоносной волны. Ирвин прижимал ее к стене в углу комнаты. Его мускулы были напряжены, он дышал отрывисто и тяжело, но ни на секунду не прекращал двигаться.

Он не был нежен, но Конни, похоже, не возражала. Ее глаза стали серебристыми, приобретя металлический хромовый оттенок, комната отражалась в них, словно в двух маленьких выпуклых зеркалах. Ища опоры, она вонзила пальцы обеих рук по вторую фалангу в стену из гипсокартона, а ее тело изгибалось напряженной дугой в такт движениям Ирвина. Они предавались страсти с нескрываемым пылом.

А я не занимался сексом уже целую вечность.

– Ирвин! – закричал я.

К моему негодованию, привлечь его внимание так и не удалось.

– Конни!

И снова нулевой результат.

Я не мог позволить, чтобы этот… кхм, процесс продолжался. Я не знал, сколько на это уйдет времени и насколько Ирвин невосприимчив к повреждениям, но глупо было ничего не предпринимать и надеяться на лучшее. Пока я пытался придумать, как все это прекратить, так, чтобы кому-нибудь случайно не выбили глаз, я услышал, как в коридоре у меня за спиной стукнула дверь. Все эти образы и звуки, а также марево телепатического воздействия тормозили работу моего мозга. Я не распознал в стуке никакой угрозы, но потом Бэрроуилл двинул меня по затылку чем-то вроде тяжелого куска слоновой кости.

Я даже не помню, как упал на пол.

* * *

Когда я очнулся, голова раскалывалась так, словно по ней пробежался йети, запястья и лодыжки страшно ныли. С полдюжины мордоворотов Бэрроуилла прижимали меня коленями к полу. Все держали ножи, целясь мне в крупные артерии.

А еще мои брюки, казалось, стали меньше на несколько размеров.

Я по-прежнему находился в комнате Ирвина, но теперь все было по-другому. Ирвин лежал на полу на спине, а Конни сидела на нем верхом. Черты ее лица едва заметно изменились. От кожи словно исходило бледное свечение. Глаза превратились в пустые белые сферы. Скулы ярче прежнего выделялись на лице, спутанные, влажные от пота волосы липли к щекам и приоткрытым губам. Она двигалась, как в замедленной съемке, вонзая ногти в грудь Ирвина.

Телепатическая атака Бэрроуилла все еще продолжалась, присутствие Конни ощущалось настолько сильно и полно, что на мгновение я подумал, не случилось ли здесь небольшого землетрясения. Я должен был достучаться до девушки. Если бы у меня не получилось, я потерял бы голову от желания. Едва открыв глаза, я почувствовал инстинктивное стремление подобраться к ней поближе.

Громилы держали меня, и я возмущенно закричал, однако, будучи