Источник - Дмитрий Александрович Билик

но теперь вдруг остановился. Подождал минут пять, ожидая хоть какого-то вопроса, а сам внимательно наблюдал за водителем. Похоже, случай с Костяном не единственный — это чужанин тоже был словно сомнамбула. В метафизическом плане, само собой, вел он себя вполне нормально. Ладно, разберемся со временем.

Что в округе близ крепости что-то не так, стало ясно сразу. Да, туристов нет — это ладно. Сезон почти закончился, уже прохладно и сюда едут мало. Но хоть пара человек всегда пробегает? Дальше вон крутой шоколадный магазин, рядом пивнуха, там постоянно кто-нибудь трется. Да и на площади пусто, разве что только голодные чайки летают. На этих никакие хисты не действуют.

А вот когда мы добрались до входа в замок, и я не обнаружил привратников, тогда уже напрягся окончательно. Несколько стульев в приемной опрокинуты, один сломан, света нет. Все это порядком пугало. Дальше больше — никого не оказалось и в тронном зале, а герб Новгородского княжества, висящий на стене, и вовсе был сдернут.

— Сдается мне, Юния, что у нас больше нет воеводы.

Глава 6

Конечно, надо было прошерстить Выборг, чтобы найти уцелевших рубежников. Но первым делом я решил выяснить, что же произошло с близкими мне людьми. Поэтому направился к Костяну. Пешком. Нет, наверное, при желании можно было кого-нибудь поймать. Только попробуй сначала отстоять минут пятнадцать, прежде чем проедет залетная машина. Потому на рубежной тяге оказалось как-то надежнее.

И если честно, мой родной город пугал. Создавалось впечатление, что здесь живут сплошь пенсионеры, а по телевизору вдруг сегодня передавали (именно передавали, а не показывали) лучшие выпуски «Поле чудес». Хотя парочка прохожих мне все-таки попалась. Пусть и с такими же потерянными взглядами, словно они рассматривали на ходу альбом «Третий глаз». Это те невнятные картинки, в которые если вглядеться, то можно увидеть что-то вменяемое.

Зато двор Костяна порадовал. Двумя пьянчугами в растянутых трениках, которые всегда «охраняли» район, а чаще просто сшибали рублей двадцать. Даже гордость берет, все-таки существуют вещи, которые и нежизни не под силу изменить. Алкоголизм, например. Но, к слову, завидев меня, потомки Прометея, тоже мучившегося из-за проблем с печенью, никак не отреагировали. Раньше бы точно поприветствовали, а после попросили подлечиться. И не потому, что я доктор.

— Давай скорее, — позвал меня друг, уже открыв дверь, когда я поднимался по лестнице.

— А то что, соседи увидят? Не переживай, судя по всему, им не до этого. У меня даже дядя Степа полтинник на бутылку не стрельнул.

Костян вроде кивнул, но когда я зашел в квартиру, тут же захлопнул за мной дверь и закрыл на всевозможные засовы. Правда, не успел он успокоиться, как в замочную скважину с противоположной стороны кто-то вставил ключ. Костик в принципе никогда не отличался особой храбростью, а сейчас и вовсе с лица спал.

— Костя, блин, ты опять параноишь? — послышался голос его жены из-за двери, после бесплодных попыток попасть по месту прописки. А у них имелась одна маленькая особенность — если закрыться изнутри, то снаружи не отопрешь. — Сказала же, сейчас приду, открывай давай.

— Мотя, чего делать? — затравленно спросил друг.

— Если у тебя ЗАГС был классический, то плыть по этой жизни в лодке любви, минуя рифы невзгод. А в данном случае открыть жене. Я Олю знаю, она так или иначе все равно войдет.

— Матвей, ты там что ли? Объясни этому болезненному… — не унималась моя одноклассница.

— А если это не она? — даже не стал дослушивать супругу Костик, что делал чрезвычайно редко.

— А кто? — удивился я.

— Ну не знаю. Много там всяких же есть.

— Ох, Костян. Давай так, если нас убьют, то пусть это будет на моей совести.

Я открыл дверь и… меня даже передернуло. За последнее время довелось насмотреться на всякое, но вот картина, вставшая перед глазами, повергла в шок. На меня, нагруженная двумя тяжелыми пакетами, смотрела ненакрашенная, наспех одетая Ольга. Такого раньше вообще видеть не доводилась. Даже на совместных попойках в молодости тогда еще Костяновская девушка всегда в с утра выглядела, словно всю ночь купалась в огуречном скрабе.

— Матвей, ты чего не предупредил, что придешь? — нахмурилась она. — А, погоди, это ты звонил? Теперь хотя бы все встало на свои места. После тебя этот, — она указала на Костика, — весь дерганный.

— А прежде был вареный, — решил я, что пора вступать в схватку, которая уже почти закончилась.

— И что? Всем хорошо, — унесла Ольга пакеты на кухню, сразу юркнув в ванную. Явно, чтобы привести себя в порядок. Правда, разговаривать не перестала. — Никаких этих отмазок вроде: «Мне надо срочно на объект» в девять часов вечера. Сидит тихонечко, смотрит телевизор.

— Ага, замечательный муж, если ему шестьдесят, — хмыкнул я. — Погоди, тут все понятно, а почему ты не в спящем режиме?

— Не знаю, — пожала плечами Ольга. — Нет, один день все время сонная ходила, а потом нормально. Да у нас многие, вон дядя Степа с Леней во дворе сидят, тетя Маша на кассе в магазине. Правда, единственная.

— Нечисс… сть внутри нее, — подсказала Юния.

Я, кстати, уже думал по этому поводу. И это действительно все объясняло. Тут все та же строгая последовательность восприятия: кощеи не так остро реагируют на Царя царей, ведуны уже ощутимее, а ивашки с нечистью чуть кипятком не писают. Чужан такая участь миновала — все-таки нас на Земле почти восемь миллиардов, попробуй на всех воздействуй. Вот первожрец жизни и работал только на свою целевую аудиторию — на тех, в ком было много хиста.

Но когда Царь царей проник сюда, пусть и в чужой шкурке, он стал «бить по площадям». Иными словами, поменял тактику. И теперь его влияние легло одинаково на всех. Поэтому чужан прибило, а те, у кого внутри было хоть немного хиста, постепенно оправились. Зачем — не совсем понятно, но логично. Меня смущал только один момент.

— А алкоголики во дворе? — помотал головой я, словно старался, чтобы мысли выстроились в каком-то правильном порядке. — Дядя Степа с этим, вторым, молодым…

— С Леней, — вышла в коридор Ольга, уже слегка припудренная, и махнула рукой на кухню. Точнее, мне махнула, а Костяну указала на пакеты, мол, разбирай.

— На них вроде воздействие другое. И сама