Благословение небожителей. Том 2 - Мосян Тунсю

опустил руки, поднял голову и посмотрел на своё изваяние. Когда взгляд его скользнул по прекрасному и спокойному золотому лицу, душу на мгновение охватило смятение.

Глава 88

Я не забуду, никогда не забуду!

Это была первая статуя, которую установили в его честь, – самая величественная и впечатляющая.

Раньше Се Лянь спокойно взирал на такого «себя» и не видел в этом ничего странного. А в эту минуту почувствовал, что это переливающееся золотом изваяние ему бесконечно чужое, и невольно подумал: «Это правда я?»

Фэн Синь и Му Цин пока разделились, чтобы проверить, не остался ли кто-то под завалами. Смятение, охватившее Се Ляня, быстро рассеялось, когда он увидел, что люди постепенно успокаиваются, и он сам наконец вздохнул с облегчением.

Не успев расслабиться, он вдруг почувствовал, как его будто что-то с огромной силой сдавило. Сердце Се Ляня зашлось от недоброго предчувствия.

Всё же небесная пагода оказалась слишком высокой, слишком тяжёлой.

Судя по всему, скульптура удерживала её с трудом: руки тряслись, ноги погрузились в землю, а мощное тело согнулось под весом ноши. Неизменной оставалась лишь улыбка на лице. Се Лянь срочно сотворил очередное заклинание, но и это не помогло. Принца прошиб озноб: статуя согнулась ещё сильнее и вот-вот могла упасть.

Руки Се Ляня тоже задрожали. Никогда прежде он не испытывал подобного. Он-то привык, что захочет опрокинуть гору – и та послушно упадёт, только топнет ногой – и по его велению пошатнётся земля. Внезапно он познал совершенно новое для себя чувство – чувство бессилия.

Делать было нечего. Се Лянь сжал зубы, взлетел и приземлился у ног колосса, где опять отчаянно замахал руками, творя заклинания. На этот раз он взялся за дело сам, и золотое изваяние действительно поднялось, решительно задрало голову и вернуло на место покосившуюся пагоду!

Хотя невероятными усилиями трагедию удалось предотвратить, по спине Се Ляня стекал холодный пот, а на душе всё равно было неспокойно. Но ни дворцовая челядь, ни простой народ не знали, что творится в его сердце. Они кинулись к удивительной статуе и упали перед ней на колени, крича:

– Когда страна оказалась в опасности, наследный принц явил нам чудо!

– Ваше высочество, молю, спасите нас!

– Защитите всё живое!

Се Лянь пробормотал сквозь сжатые зубы:

– Прошу, поднимитесь и отойдите как можно дальше. Не надо здесь оставаться, я…

Он ощутил, что ему не хватает воздуха. Его голос потонул в океане громких возгласов, и чем сильнее он пытался до всех дозваться, тем более ничтожным себя чувствовал. Се Лянь глубоко вздохнул, чтобы опять обратиться к людям, но тут чья-то рука схватила его за лодыжку. Он опустил голову, увидел Ци Жуна и поспешно сказал ему:

– Беги и скажи им, чтобы разошлись! Пагода может обрушиться!

Эти слова вырвались у него сами собой – и, когда он осознал сказанное, по всему его телу побежали мурашки. Раньше он и мысли такой не допускал. Даже если бы небеса падали на землю, принц не сомневался бы, что сумеет этому помешать. Сейчас же с ним произошло нечто поистине ужасное: он утратил веру! Сначала его последователи, а теперь и он сам…

– Как она обрушится? – недоуменно спросил Ци Жун. – Ты ж её держишь!

От этих слов у Се Ляня внутри всё похолодело. Ци Жун не замечал, что принц бледен как мел.

– Братик, давай я тебе помогу, – сказал он с нехорошим блеском в глазах.

– Ты? – удивился Се Лянь. – Это как же?

Ци Жун, недолго думая, ответил:

– Я слышал вашу беседу. Ты говорил, что знаешь, как наслать поветрие ликов? Научи меня, и я сам сотворю чары. Я помогу тебе их убить!

У Се Ляня уже сердиться на него сил не было.

– Ты… несёшь полную чушь. Ты хоть знаешь вообще, что такое проклятие?

– Подумаешь, проклятие! – беспечно бросил Ци Жун. – Знаю, конечно. Братик, ты меня послушай, у меня к таким вещам большой талант. Я часто проклинал своего отца. Мне кажется, он в итоге оттого и помер. Я…

Се Лянь аж задохнулся, он не мог больше это терпеть.

– Уходи, – приказал принц.

– Нет! Нет! – испугался Ци Жун. – Ладно, можешь не говорить мне, как его наслать, но тогда скажи… как избежать заражения?

Душа у Се Ляня ушла в пятки. А Ци Жун продолжил:

– Ты знаешь? Знаешь, почему солдаты не заболевают? Братик, ну расскажи!

Вокруг них столпилось множество придворных. Неизвестно, сколько из них могли слышать этот диалог. Се Лянь боялся, что, если проговорится, это вызовет переполох, и потому упорно молчал. Но поздно – кто-то уже заинтересовался и поднял голову:

– Ваше высочество, это правда?

– Вы действительно знаете, как вылечить эту болезнь?

– Почему не говорите?

Глаза окружающих замерцали тем же нездоровым блеском, что у Ци Жуна. Се Лянь сжал зубы и процедил:

– Я. Ничего. Не. Знаю.

Толпа загудела, но волнение быстро стихло. Тем временем вернулся Фэн Синь. Он ещё издалека заметил, что Ци Жун валяется в ногах у принца, и возмутился:

– Это ещё что?

– Пожалуйста, забери его! – поспешно крикнул Се Лянь.

Фэн Синь ринулся выполнять приказ, но Ци Жун изо всех сил вцепился в Се Ляня и залебезил:

– Братик, ты же победишь мятежников из Юнъаня? Всех прогонишь, да? Ты защитишь нас, спасёшь от беды?

Несколько месяцев назад Се Лянь бы уверенно ответил: «Конечно спасу!» – но сейчас не осмеливался. Ци Жун едва в припадке не бился от нахлынувших на него чувств, и Се Ляня это порядком озадачило. Он отлично знал, что князь Сяоцзин не из тех, кто болеет душой за страну и народ. Даже если всем им угрожает великая опасность, тот должен быть напуган, а не взбудоражен, как сейчас. И тут принц кое о чём вспомнил: кажется, отец Ци Жуна был родом из Юнъаня.

Ци Жун же, не дождавшись ответа, вдруг перешёл на горькие стенания:

– Мой венценосный брат! Неужели ты просто бросишь нас в беде? Неужели позволишь, чтобы чужаки нас притесняли и угнетали? Неужели нет никакого выхода?

От его вопросов Се Ляню стало совсем паршиво: на этот раз Ци Жун попал в точку. В текущей ситуации принц и впрямь не знал, как быть.

– Попрошу государя опять посадить его под домашний арест, – сказал Фэн Синь.

Он наконец оттащил князя в сторону, но тот всё равно продолжал биться в его руках, истошно крича:

– Ты обязательно должен выстоять! Нельзя дать пагоде упасть!

Се Лянь и сам это понимал. Мало было увести подальше людей. Рухнет не только столетняя достопримечательность – под ударом окажется бо́льшая часть улицы Шэньу, множество жилых домов превратятся в труху. К тому же в пагоде хранятся редкие драгоценности и древние свитки, что собирало не одно поколение. Их не успеют вынести, и памятных вещей не станет вместе со зданием. Тогда дух самой столицы Сяньлэ, который символизирует пагода, будет подорван.

* * *

Волшебные силы принца, как вода