Мелодия для короля - Макс Ленски

хорошо. Оно захлестнуло шерьера с головой и дало ему собраться с мыслями. Все это время он продолжал лихорадочно соображать, как выведать у старика, где он прячет вьевию? В памяти всплыла подсказка: Мальтруй. Хитрый торговец в два счета выведал у разбойника нужную ему информацию. Фокус в том, чтобы вести себя так, будто уже все знаешь, – догадался Микель. А что, если пойти дальше и притвориться, будто тебе известно даже больше, чем человеку, которого ты хочешь разговорить?

В мгновение ока в голове Микеля созрел план.

– Кстати, у меня для тебя новость, – сказал он. – Моей вьевии у тебя уже нет. Пока ты тут щелкал клювом, словно павлин, твое сокровище похитили. Так что теперь я не обязан тебе подчиняться.

– Думаешь, я поверю? – скептически заметил старик. – Мне объяснили, как это устроено. Будь все так, как ты говоришь, ты давно бы вырвался из оков и сбежал. А раз мы оба здесь, захлопни свою лживую пасть и подчиняйся хозяину!

Микель хотел съязвить, но не смог произнести ни слова. Его губы словно склеились, и он почувствовал себя беспомощным как никогда. Даже невозможность двигаться не так пугала, как невозможность открыть рот. Полюбовавшись с минуту на его мучения, учитель сказал:

– Вижу, ты понял свою ошибку. Что ж, давай я в красках опишу твое будущее. Хочу, чтобы ты в полной мере осознал, что тебя ждет. Ты никогда не получишь свою шкуру. Она моя. Ты будешь жить вечно, бок о бок со мной, пока мне не надоест с тобой развлекаться. Хотя не думаю, что мне когда-нибудь надоест, учитывая возможности твоего тела. Хочешь что-то сказать? Я позволю тебе это. Только сначала добьюсь этого вашего демонского запечатления. Знай я о нем раньше, сделал бы это, когда мышцы мои были крепче, а сам я – здоровее и моложе. – Он подошел к Микелю вплотную и провел морщинистыми руками по его груди. Шерьера передернуло от отвращения. – Думаешь, мне этого так уж хочется? Если бы не возможность жить вечно, которую дает запечатление, я бы ни за что не притронулся к такой богомерзкой твари, как ты. Ну что, ты готов? Нет? Отлично, тогда я начинаю! – Он наклонился к уху парня и приказал: – Пой для меня.

И Микель, не в силах сопротивляться, разомкнул губы и запел.

Глава 58, в которой соблюдены все три условия

К огромному облегчению Микеля, учитель не дал конкретных указаний, поэтому, недолго думая, парень затянул самую похабную песенку, какую знал:

– Жил на свете кроль морской!

Жил он со своей женой!

Был он груб и нелюдим!

Трам-тирлим, тудум-тирлим!

Лицо учителя вытянулось. Сначала на нем отразилось недоумение, потом раздражение, а после откровенная злоба. Микель едва допел последний куплет, как тело его обожгла нестерпимая боль от удара.

– Решил посмеяться надо мной? – процедил сквозь зубы учитель. – Не могу понять, чего ты хочешь этим добиться. Думаешь, такая отвратная песня спасет тебя? Единственное, что ты получишь за свою выходку, – еще одно наказание. Я хотел отложить это на потом, но ты меня просто вынуждаешь… – Он достал из сундука тот самый цветок с четырьмя лепестками. – Знаю, ты искусен в обращении с фьютией. Эта вещица работает примерно по тому же принципу. – Он нажал скрытую кнопку на рукояти, и лепестки закрылись, словно образовав бутон. – Есть, правда, одно отличие…

Никогда еще Микель не испытывал настолько сильного отвращения, как в тот момент, когда осознал, что его ждет. Он готов был извиняться, умолять, петь любые песни, обещать что угодно, но понял, что все это только раззадорит мучителя, обожающего чужие страдания.

Он все еще помнил свое обещание, данное Реми, но в этот момент, глядя на омерзительный инструмент, сомневался, что сможет сохранить сознание и не провалится в успокаивающую пустоту небытия – возможно, навсегда.

– Начнем, богомерзкая тварь! – в предвкушении облизнулся учитель.

Зажмурившись, Микель представил себе короля: как они веселились вместе на ярмарке, как болтали у костра, как дрались подушками. Вспомнил, как сердито он отчитывал шерьера за очередную мелкую провинность. Пришло время прощаться. Он предал своего короля. Реми больше никогда его не простит. Микель и сам не простил бы себя.

– Сам ты богомерзкая тварь! – разнесся по комнате звонкий голос. – Ты, чертов садист, просто наслаждаешься чужими страданиями!

Микель не понял, откуда выскочил Реми. Когда шерьер распахнул глаза, мучитель валялся на полу в паре метров от него и вокруг его головы растекалась темная лужа. А прямо перед Микелем стоял его король с обломком ржавой металлической трубы в руках. Он тяжело дышал, стиснув зубы, и полуиспуганно-полусвирепо смотрел на лежащего в стороне человека.

– Какой приятный сон… – выдохнул Микель, подозревая, что случилось то, чего он боялся: не вынеся ужаса, он впал в забытие.

Труба жалобно лязгнула об пол и откатилась в угол. Ледяные руки сжали щеки шерьера, приведя его в чувство.

– Кретин! Я так за тебя переживал! – воскликнул Реми.

Несколько мгновений они просто смотрели друг на друга. Наконец шерьер взволнованно спросил:

– Что с твоими волосами?

Реми нахмурился:

– А что, без них я недостаточно хорош?

– С ума сошел? Да я только из-за тебя еще в сознании!

Лицо Реми смягчилось. Он больше всего боялся, что найдет шерьера в пугающем отстраненном состоянии и не сможет до него достучаться.

– Подожди, сейчас попробуем тебя освободить, – пообещал он.

Подозревая, что ключ от оков у старика, Реми склонился над ним и вдруг получил тяжелый удар цепью по голове. В следующую секунду на его лодыжке сомкнулось железное кольцо. Юноша не успел опомниться, как оказался прикован к стене. Учитель, размазывая по лицу кровь, с омерзительным смешком произнес:

– Надо же, теперь, кроме мышонка, у меня есть еще и птичка! Игра становится веселее!

– Сейчас же отпусти его! – воскликнул Микель. – Он твой король!

– Я не принадлежу к числу подданных этого мальчишки, – скривился учитель. – Я аппарейец.

Сквозь багровую пелену оглушенный Реми видел, как старик все ближе подходит к Микелю. Кровь вскипела в его жилах, он дернулся, но цепь лишь натянулась и жалобно звякнула. Ногу обожгла боль: железное кольцо ободрало кожу. Из стены в месте стыка с цепью посыпалась каменная крошка. Сцепив зубы, Реми продолжил дергать цепь в надежде вырвать ее и освободиться. Старик тем временем подошел к Микелю вплотную.

– Твоя птичка нам не помешает, лишь добавит остроты ощущений, – прошипел он. – Но из-за ее появления мне бы хотелось поторопиться с запечатлением. Не будем ходить вокруг да около. Скажи: что ты на самом деле думаешь обо мне?

Микель презрительно усмехнулся:

– Ты отвратителен!

– Значит, наши чувства взаимны, тварь, – рявкнул учитель и ударил шерьера в солнечное сплетение. – Антуан сказал, что нет никакой разницы, что за песню споет мне шелки. И что за чувства мы испытываем друг к другу – тоже неважно. Главное, чтобы они были взаимны. В транс от наших игр ты впадал неоднократно. Я, поверь мне, тоже частенько испытывал в эти моменты некоторое приятное забытье. Получается, осталось лишь одно условие. Так что, как бы то ни было, пришло время запечатления.

Мучительно задыхаясь, Микель скривился:

– Свяжешь себя с богомерзким существом? Какие-то двойные у тебя стандарты.

– О, ты все еще такой ребенок! Связь с мерзостью – малая жертва за то, что я получу взамен. Как там было? Достаточно укуса? – С этими словами он впился зубами в подреберье Микеля.

Шерьер взвыл, и в этот момент цепь, державшая Реми, наконец вылетела из стены.

– Не трогай его! – вскричал он, накидываясь на старика.

Мучитель Микеля оказался на удивление сильным. Тогда как ведомый внутренними противоречиями король не мог заставить себя лишний раз наподдать пожилому человеку. Лишенный сострадания и не сдерживаемый никакими моральными принципами, тот в полную силу наносил удар за ударом. Улучив