Украденный наследник - Холли Блэк

Я не иду в альков, о котором упоминал Гиацинт. Я направляюсь прямо в тронный зал. Прокравшись на цыпочках по нужному коридору, вижу, что двустворчатые двери зала закрыты и заперты на засов. Их охраняют двое солдат-палочников. Я понятия не имею, как пробраться мимо них. Они никогда не спят. К тому же они недостаточно разумны, чтобы попасться на хитрую уловку.

Но никто не знает Цитадель так хорошо, как я.

Существует еще один способ попасть в тронный зал – через маленький сквозной тоннель, связывающий его с кухнями. Слуги складывают туда пустую посуду, а повара и их помощники потом вытаскивают ее на другом конце тоннеля, чтобы вымыть и вычистить. Этот проход достаточно велик, чтобы туда мог залезть ребенок, и я когда-то там часто пряталась.

Продвигаюсь в сторону кухонь. Увидев проходящих мимо стражников, ныряю в тень и пытаюсь слиться со стеной. И хотя прошло немало времени, я хорошо помню, как оставаться незамеченной – особенно в этом замке.

Я снова двигаюсь вперед, и меня вдруг посещает странное видение. Два моих воспоминания словно наслаиваются друг на друга. Вот я, еще совсем маленькая, бреду по этим коридорам в одиночестве. Вот я, взрослая девушка, крадусь в ночи по дому моих не-родителей, словно привидение.

Теперь я понимаю, кем была все эти годы. Не-сестрой. Не-дочерью. Не-человеком. Девочкой с дырой вместо жизни.

Недаром мне отрезали язык: всю жизнь тишина была моим пристанищем и моей клеткой.

Я добираюсь до кухонь, расположенных но первом этаже Цитадели. Если бы не жар их печей, томящиеся в темнице пленники замерзли бы насмерть. Раньше мне казалось, что огонь, постоянно горящий на кухнях, должен расплавить весь замок, но этого отчего-то не происходило. В основании здания лежат камни, а тот слой льда, который все же тает из-за близости к огню, снова замерзает и становится тверже прежнего.

Мальчик-ниссе спит на золе у огня, прикрывшись одеялом из сшитых вместе шкур. Я крадусь мимо него. Мимо винных бочек. Мимо корзин, наполненных водяникой, и горок сушеной рыбы. Мимо банок с соленьями и мисок с тестом, накрытых мокрыми полотенцами, чтобы дрожжи хорошенько поднялись.

Протиснувшись в сквозной тоннель, начинаю по нему ползти. Я все еще помещаюсь в нем, хоть и выросла с тех пор, как была здесь в последний раз. Я проскальзываю мимо перевернутых кубков, к которым прилипли остатки вина и вывалившиеся из чьей-то тарелки кости. И вскоре оказываюсь на другом конце тоннеля – внутри пустого тронного зала.

Но когда я вылезаю и поднимаюсь на ноги, то понимаю, что снова совершила ошибку. Ларца здесь нет.

Я подхожу к тому месту, где он стоял всего несколько часов назад. Сердце колотится в моей груди, дыхание замирает от подступающей паники. Я сделала глупость, придя в тронный зал леди Ноури в одиночестве. Более того, сделала глупость, решив вернуться в Цитадель.

На полу лежит сухой лист, рядом с ним – нечто похожее на камешек. Поднимаю его, ощупывая пальцами острые края. Это именно то, на что я надеялась: кусочек кости.

Чертополоховая ведьма говорила, что Мэб обладала силой созидания и что с помощью ее костей можно творить невероятно сложные чары. И пусть я никогда не была сведуща в магии, но, раз леди Ноури может использовать силу Мэб для создания существ из палок и камней, раз она использовала кости, чтобы заставить меня сказать слова, которые хотела услышать, значит, в этом кусочке кости достаточно волшебства, чтобы и я смогла вырастить себе новый язык.

Я начинаю с того, что кладу сухой лист себе в рот. Засовываю кость на обрубок, еще не так давно бывший языком. Потом закрываю глаза и сосредотачиваюсь. В то же мгновение мою грудь наполняет боль. Мне кажется, что кто-то сжимает ее в тиски и что мои ребра вот-вот треснут.

Что-то идет не так. Со мной что-то не так.

Я падаю на колени, прижимаясь ладонями к ледяному полу. Нечто внутри моей груди приходит в движение, а затем начинает расщепляться, словно ледяная глыба, по которой пошла трещина. Тугой узел моей магии – та часть меня, которая грозила разрушиться, когда я пыталась развеять слишком сильные заклинания, – раскалывается на части.

У меня перехватывает дыхание, потому что это очень больно.

Мне больно настолько, что я открываю рот, собираясь издать крик, на который больше не способна. Мне больно настолько, что я теряю сознание.

Уже второй раз за день прихожу в сознание на холодном полу. Я пролежала здесь достаточно долго, чтобы моя кожа покрылась изморозью. Лед блестит на моих руках, платье стало жестким.

Опираясь на руки, встаю на четвереньки. Вокруг меня разбросаны останки палочников: ягоды, ветки и комки снега, которые, возможно, заменяли им сердца.

Что здесь произошло? Мои воспоминания переплетаются и опутывают друг друга, словно выросшие из костей Мэб побеги.

Меня сильно трясет, но дело явно не в холоде. Став на колени, я кладу руку на ледяной пол и замечаю, как он покрывается похожим на паутину узором, словно треснувшее лобовое стекло, которое разбилось, но еще не успело распасться на осколки. Пошатываясь, крадусь обратно к тоннелю.

Я забираюсь внутрь и снова закрываю глаза. Когда открываю их, то не могу сказать, сколько времени прошло: всего несколько мгновений или, может быть, часов. Все мое тело будто обратилось в свинец. Я с трудом могу двигаться.

С изумлением обнаруживаю язык у себя во рту. Он ощущается как-то непривычно, мне кажется, что он очень большой и тяжелый. Не могу понять, то ли он распух, то ли я теперь обращаю на него слишком много внимания.

– Мне страшно, – шепчу себе под нос. Потому что это правда. Потому я должна убедиться, что мой язык принадлежит мне и что я могу говорить именно то, что хочу сама. – И я так устала. Я так устала бояться.

Я вспоминаю Мадока и его советы. Впиться во что-нибудь зубами. Отвоевать этот замок и все земли леди Ноури. Перестать ждать разрешения. Прекратить заботиться о том, что думают, чувствуют и хотят все остальные.

Лениво представляю себя хозяйкой ледяной Цитадели. Леди Ноури не просто повержена – ее больше нет. Эльфхейм благодарен мне за оказанную короне услугу. Благодарен настолько, что я теперь имею право зваться королевой