Злейшие пороки - Хлоя Гонг

он любит его сильно, катастрофически, глубоко. И ответная преданность будет неподдельной и длительной. Ибо пока его подданные свидетельствуют о сотворенных им чудесах и считают его великим носителем тяжкого бремени, он может превзойти самого себя. Может стать для них самим воплощением небес, принявшим облик смертного.

Беда с постоянным присутствием Галипэя рядом в том, что Август заманивает себя в ловушку веры, будто возможно и то и другое. И то, что Галипэй видит его настоящего, и то, что все равно будет всецело предан ему. Но так не бывает. И не должно быть. Галипэя к нему приставили. В конечном итоге все это ненастоящее, и об этом следует помнить.

– Незачем говорить со мной таким тоном, – укоризненно замечает Галипэй. – Я знал: что-то не так.

– И все же, – отзывается Август, – нам пришлось тащиться до самой провинции Лахо, прежде чем мне случайно удалось вернуться.

– Случайно? Ты меня не ценишь.

Гнев нерешительно ослабляет хватку, отпускает Августа. Тон Галипэя от него не ускользает. Он понимает, на что намекает Галипэй.

– Ты видел письмо в кабинете.

«Голубиный хвост» появился в поле зрения Августа, когда дворцовая стража провела облаву на территории Сообществ Полумесяца после предательства Лэйды и обнаружила, что столица поддерживает тесную связь с провинциями. Несмотря на то что и «Голубиный хвост», и Сообщества Полумесяца настроены революционно, по одному принципиальному пункту между ними нет согласия: «полумесяцы» желают упразднить монархию и передать всю полноту власти богам, «хвосты» же стремятся искоренить только чиновничий аппарат, избавиться от Совета, генералов, солдат и предоставить богам возможность выражать свою волю через правителя, возведенного на трон.

И Август понял, что ему представилась возможность действовать.

– Письмо я нашел лишь перед самым нашим отъездом из Сань-Эра. – Галипэй делает паузу. – И вышел на связь от твоего имени, чтобы возобновить ее.

Август, сжимая в руках поводья и поддерживая ровную скорость, бросает взгляд на Галипэя и обнаруживает, что тот уже наблюдает за ним. Стражник не выглядит особо озабоченным тем, что Август никак не высказался по поводу его плана. В конце концов пришлось бы – Галипэй не замечает лишь очень немногое, и еще меньше Август намеренно стремится утаить от него. Все встало на свои места всего за несколько дней до коронации Августа. Занятый то вмешательством в игры, то необходимыми появлениями во дворце, чтобы развеять подозрения, он не успевал даже поесть. Галипэй должен понимать, что ему обо всем рассказали бы сразу же после коронации.

Если бы Антон Макуса не повел себя как мерзавец.

Август подавляет эту вспышку ярости, едва она успевает вспыхнуть. Для нее еще найдется время потом.

– Ты прекрасно справился, – говорит он. – Совет этого не переживет.

Песчаные дюны Акции свирепо раздувает ветер. Колкий песок летит Августу в глаза, но он решительно отказывается отворачиваться, защищая лицо.

– Август.

Когда Август снова оборачивается, брови Галипэя нахмурены. Что бы он ни собирался сказать, он колеблется, и Август, выждав несколько секунд, подбадривает:

– Продолжай.

Его разрешение действует мгновенно. Больше Галипэй не сомневается.

– Поначалу все это казалось бессмыслицей, но теперь я понимаю. Ты хотел, чтобы Отта очнулась. И знал, что киноварь подействует.

Это как раз тот случай, когда Август надеялся, что Галипэй ни о чем не догадается. Остальное он расскажет, когда придет время. Для остального у него есть причины и бесконечные оправдания, кому бы ни понадобилось умереть. Однако спасение сводной сестры особенно тревожит его, потому что в богов он не верит, однако не чем иным, кроме как их провидением, невозможно объяснить, почему он счел, что у этой рискованной затеи есть шанс сработать.

– Это было предположение, – ровным тоном отвечает Август. – Ведь она уже почти умерла. Так что средство либо убило бы ее, либо воскресило бы.

Чем ближе они подбирались к казни Каса, тем сильнее тяготило Августа сознание, что потом наибольшую угрозу для него будет представлять Совет. Он не имеет законного права претендовать на титул наследника королевского рода и престол, как особенно любили повторять сплетники-аристократы. Достаточно найтись одному вероломному члену Совета, чтобы корона была возложена на чью-то другую голову и во всеуслышание объявлено, что этого тоже пожелали небеса, а потом вспыхнули бы бурные споры, кто в большей мере достоин быть правителем. Август уже знал, что корона ненастоящая. И не мог рисковать, понимая, что кто-нибудь тоже способен воспользоваться этой лазейкой, чтобы получить согласие небес, вместе с тем у него самого нет иного способа выделиться, кроме как с помощью воли короны. Королевской крови нет в его жилах. Лишь усыновление королем Каса давало ему право на трон, а после смерти Каса что помешает Совету сослаться на это маленькое обстоятельство в первый же момент недовольства им?

– Август, – говорит Галипэй, и голос его кажется невнятным и далеким, – почему способ подействовал? Что тебе известно?

Много лет назад Август и Лэйда Милю задумали сбежать из Сань-Эра и разыскать настоящую божественную корону в забытом дворце глубоко на территории приграничья. Ходили слухи, будто корона обладает властью стирать с лица земли целые города и менять морские приливы, читать мысли и повелевать армиями. С короной они смогли бы свергнуть короля Каса силой. Пойти войной на Талинь с севера, завоевать его весь до самого юга и освободить столицу.

На беду, им понадобилось, чтобы Антон Макуса присоединился к ним, потому что путешествовать по провинциям было трудно, а ориентироваться в приграничье – еще труднее. Если они хотели выжить, передвигаться предстояло перескоками. Без навыков Антона их план так и остался бы неубедительной детской затеей. Потом о плане узнала Отта и не захотела отпускать Антона. В сущности, Лэйда и узнала про корону от Отты, постоянно шпионя за ней, потому что была убеждена: с этой девчонкой что-то не так. Сводная сестра Августа всегда была немного странной. Август советовал Лэйде не обращать на нее внимания, но Лэйда упрямо сохраняла записи с камер, расставленных, чтобы приглядывать за Оттой, пока однажды та не заметила слежку и не прокралась в спальню Лэйды, чтобы отплатить ей той же монетой.

«А я скажу! Все расскажу! Клянусь, я так и сделаю!» – поспешила Отта объявить Августу, явившись к нему в покои. И как он ни пытался утихомирить ее, она продолжала возмущаться находкой – еще не законченным, но адресованным Антону предложением. Лэйда решила написать ему из соображений безопасности, чтобы никто случайно не подслушал предательский разговор, но не менее предательское письмо все равно было найдено.

– Чего ты хочешь, Отта? – не выдержал Август в тот раз. – Чтобы пригласили и тебя? Это гораздо важнее твоего