Дела Тайной канцелярии - Виктор Фламмер (Дашкевич)

Владимир хочет рассмеяться от того, как все глупо и нелепо. Сейчас ему опять придется натянуть на лицо маску уверенности и выйти в распахнувшиеся перед ним двери, потому что он не властен больше ни над чем, даже над собственной жизнью, но вместо смеха с губ срывается стон.

– Почему ты не отпускаешь меня? Зачем я тебе нужен? Чтобы ты мог, связанный со мной, стареть? Или боишься, что министры не примут правителем мальчишку? Но они все давно уже верны тебе, трясутся и не смеют возразить. Все, кто знает твою тайну. И те, кто догадался, кому принадлежит власть.

– Не надо так говорить, отец. – Лицо юноши становится озабоченным, губы по-детски надуваются, а в глазах мелькает обида. – Я верен вам так же, как и ваши министры. И я много раз говорил, что буду служить и защищать вас до самого конца. И никогда не предам. Ведь я ваш единственный сын. И я не допущу, чтобы страна погрузилась в хаос.

Владимир опускает голову, потому что Александр прав. У императора имеется долг. Ведь не от скуки, черт побери, они затеяли эту дьявольскую игру. В прошлом выбора просто не было, а сейчас? Есть ли он сейчас?

– Мы уже столького добились, – продолжает Александр, его голос звучит напряженно и даже несколько испуганно, а пальцы продолжают сжимать запястье «отца». То, что сначала казалось жаром, теперь превращается в приятное тепло. И в мысли снова тихим шепотом вплетается:

– Разве вам плохо со мной?

И Владимира накрывает бессилие. Оно ложится на плечи тяжелым одеялом, оборачивает коконом, сплетает по рукам и ногам. Все бесполезно. Он больше не властен ни над чем. Он проиграл, окончательно и бесповоротно. Эта попытка сохранить хотя бы жалкие остатки прежнего себя была последней. И остается только одно – принять свое поражение достойно. От этой мысли вдруг становится легко. Так легко, что кокон, только что сжимавший грудь, вдруг перестает душить, а меч на поясе теряет свою тяжесть. Если нет никакого смысла бороться, значит, можно больше этого не делать. Не сомневаться, не терзаться, спокойно спать по ночам. И эти слова, что говорит Александр… разве он может лгать колдуну? Разве страна теперь не в самых надежных руках?

От этих мыслей становится тепло и приятно.

…У него нет и никогда не будет другого сына.

Легкая улыбка трогает губы Владимира.

– Нет, сынок. Мне очень хорошо с тобой. Это была всего лишь мимолетная слабость и чувство вины. Пойдем, Александр, мы и так задержались.

И он берет сына за руку, обычную, теплую человеческую руку, и они идут к дверям. Ведь их и правда ждут.

Глава 14

Следствие ведет Маргарита

Маргарита любила выходные. Если завести тесто с вечера, то можно уже к девяти утра накормить домашних свежей выпечкой и заняться любимым делом – чтением. Новая книга, про убийство посла в Версале, лежала под подушкой – вчера вечером Маргарита едва заставила себя от нее оторваться. Целый шкаф, занимающий половину стены гостиной в ее квартире, был уставлен книгами. И бо́льшая часть из них – про расследование самых жутких и таинственных преступлений. Сейчас в стройных рядах книжек зияли щели: несколько детективов по особой рекомендации Маргариты перекочевали в комнату Кузьмы – сынишки графа Аверина. Паренек тоже оказался большим их любителем.

Маргарита очень гордилась тем, что состоит в домоправительницах у настоящего сыщика. Да еще у такого известного. За это она была готова мириться не только с тем, что граф Аверин позволял себе некоторые вольности (например, насадив на вилку блинчик, мог макнуть его прямо в плошку со сметаной), но и с тем, что он был колдуном и иногда вызывал себе на помощь жутких тварей из преисподней – дивов. Однако, по давней договоренности с графом, в такие дни Маргарита приходила попозже или уходила раньше и с чудовищами не встречалась.

Зато на почетном месте, за стеклом в небольшом специальном шкафчике в ее доме, лежала толстая красная папка с вырезками из газетных статей, где упоминался очередной подвиг Гермеса Аркадьевича. И даже несмотря на то что шкафчик из домашних никто не открывал, Маргарита нередко любовно протирала несуществующую пыль с драгоценной папки. Сделав это в очередной раз, она зашла в спальню и забрала из-под подушки книгу.

Муж ее, Анатолий, повез старшего сына с невесткой по магазинам, молодая семья вовсю готовилась к пополнению, и сегодня Маргарита осталась дома одна. Лезть в дела молодых и смущать супругу сына она не хотела. И кроме того, уже предвкушала, как замечательно проведет свой выходной. Сходив на кухню за чаем и пирожками, она уселась в кресло-качалку, прикрыв ноги теплым шерстяным пледом, и погрузилась в чтение.

От приключений опытного полицейского и его молодой напарницы (на первый взгляд глуповатой, но Маргарита прекрасно знала, что эта девушка станет ключом ко всему расследованию, неважно как – может, найдет главную улику, а может, услышит секретный разговор: без своих простых помощников не мог раскрыть дело ни один, даже самый гениальный сыщик) ее отвлек настойчивый стук в дверь. Громкий, даже какой-то яростный. Толя что-то забыл?.. Нет, муж ни за что не стал бы так колошматить.

Маргарита встала, положила в книжку в качестве закладки рождественскую открытку и, надев тапки, вышла в коридор. В дверь тарабанили все сильнее.

– Кто там? – настороженно спросила она.

– Это я! Петька! Ну сосед ваш. Откройте, пожалуйста!

Голос мальчишки звучал хрипло и надрывно. В нем чувствовались слезы. Маргарита открыла дверь, и Петька влетел в прихожую так, будто за ним гнались черти. Маргарита тотчас же захлопнула дверь, мало ли что. Вдруг парня преследуют бандиты или маньяк. Книги про маньяков она тоже очень любила.

Это и правда оказался Петька, старший сын Екатерины, соседки. Та часто за небольшую плату помогала Маргарите с уборкой. Уследить за двумя домами не так уж просто, поэтому Маргарите не было жалко отдавать небольшую часть своей весьма приличной зарплаты соседке за помощь, тем более что та родила второго сынишку два года назад и сидела дома. А деньги для их семьи точно не были лишними.

А Маргарите с мужем уже и не надо было много. Разве что будущему внуку подарки покупать.

Выглядел Петька испуганным, глаза опухли, лицо мокрое от слез. Присмотревшись, Маргарита, к ужасу своему, увидела, что и руки мальчика, и его ноги покрыты красными припухлыми полосками, а кое-где и виднелись ссадины, из которых сочилась кровь.

– Ну-ка подойди, – велела она Петьке. Он шмыгнул носом