Эпоха Сочувствия Том 1: Балы и бомбы - Святослав Владимирович Макаревский

едва пробивался сквозь густые кроны старых дубов, отбрасывая узорчатые тени на поверхность заросшего пруда. Листья уже появились, и в зарослях скрыться было несложно. Вирадо наверняка не случайно выбрал именно это место встречи – парк у одного из загородных дворцов, где жил принц Аньен Анхен. Парк этот граничил с диким лесом, и потому попасть туда было несложно. Конечно, Охотники собирались подальше от широких тропинок, дворцового здания и караульных.

Подобрав юбку, Иветт протиснулась сквозь заросли. Артис Вирадо, глава их ячейки, сидел на поваленном дереве, закуривая папиросу. Вокруг него собрались ещё пять человек – все члены ячейки.

Иветт уселась, пригладив юбку. Нерард повернулся к ней и, присвистнув, улыбнулся. Она сделала вид, что не заметила. Этот молодой человек её раздражал своими приставаниями и сам в принципе не нравился. Однако, он был известен своей смелостью и лихостью… Когда-то Нерард служил в полку в Гриджоне – изгнали его за нападение на избивавшего солдат подполковника.

У Иветт уже был молодой человек, Корнив Лакберт. Она его выбрала не за внешность или личные качества, а за знания, которыми он согласился с ней делиться, как и за то, что он был совершенно неподозрителен. Уроженец горного Беллуно, интересующийся взрывными работами: ничего удивительного.

Разумеется, о своей деятельности Иветт ему не рассказывала. Даже намёков не давала, ведь он может очутиться в полиции.

– Иветт, бомбы готовы? – полусонным голосом поинтересовался Вирадо.

– Готовы, – она сглотнула и отрешилась от всех эмоций. – Я могу бросить сама. Они привыкли, что женщины безобидны. Меня никто подозревать не будет…

– Но ты можешь погибнуть или тебя могут поймать, а нам нужен человек, способный обращаться с нитроглицерином, – осадил её Вирадо. – Нет-нет, на задание пойдут другие.

Да, единственная…

– Вы тоже подвержены стереотипам, – Иветт не удержалась и скривилась. – Вы считаете, я не справлюсь, потому что я женщина!

– Ты и без этого постоянно рискуешь собой, когда готовишь эти бомбы, – примирительно поднял ладони Вирадо. – Всё, решено. Помни о Кодексе Охотника. Каждый революционер должен в себе и в других, прежде всего, видеть революционный капитал. А капитал нужно применить так, чтобы извлечь наибольшую прибыль!

Иветт, прикусив язык, кивнула. Вирадо был абсолютно прав. Тем не менее, полностью отрешиться от эмоций никто не был способен…

– Ты очень важный капитал. Даже если вся наша ячейка будет разгромлена, ты принесёшь пользу в другой ячейке.

Как и предписывали правила Кодекса Охотников, вся революционная боевая организация была поделена на ячейки в пять-шесть человек. Иветт была знакома только с членами своей ячейки. Вирадо, как глава, знал ещё и руководителя всех Охотников – при этом самому руководителю о том, кто состоит в ячейке, было неизвестно. Отличная схема, обеспечивающая конспирацию.

– Послезавтра, как обычно, наследник отправится в Пажеский корпус, – говорил Вирадо. – Скорее всего, его путь будет пролегать от вокзала до, собственно, здания корпуса. И мы точно не знаем, каким маршрутом они проследуют.

Иветт внимательно слушала. Все посторонние мысли она отогнала прочь. Всю свою жизнь она посвятила делу революции. Другие просто не понимают: даже Алдань Киршаван. Та говорила и об эмансипации, и много о чём ещё, но почти ничего не делала для того, чтобы исполнить свои мечты. А Иветт Вантар сделала. Конечно, если её убьют, родители её будут рыдать… Однако, она погибнет не просто так, она погибнет за всех угнетённых и за новый мир. Как и всякий достойный революционер, и их благородный подвиг не будет напрасным: лучшая жизнь наступит. Лучшая жизнь наступит, и тогда-то исчезнет необходимость всякого насилия. И такие, как Корнив, противники всяческого насилия, наконец найдут подходящий мир.

Однако, сейчас это самое насилие нужно. Только насилием можно победить насилие. Революционеры приносят себя в жертву, уподобляясь тем, кому противостоят…

– Лучше всего атаковать у ворот корпуса, – подытожил Вирадо. – Иветт, завтра мы встретимся здесь же, и ты передашь бомбы.

– У ворот корпуса? – засомневался Фавер. – Там же должна быть охрана?

– Там стоит один караульщик из полиции и наверняка пришлют филёров. Больше никакой охраны, – возразил Вирадо. – Когда принцы приедут, их будет встречать училищное начальство. Скорее всего, охрана принцев расположится сзади и прикроет их от нас. Мы атакуем, когда принцы покинут корпус. Охрана всегда следует за ними, так что на улицу они выедут первыми. Тут мы и ударим.

– Просто кинуть бомбу, так? – переспросил Фавер. Спокойный, скромный и смелый… И ещё верующий. Как он умудряется сочетать религию с революционной деятельностью? Религия – это орудие государства.

– Не просто, кинуть надо точно. Цельтесь в принца Аньена… Илдвиг пока не наследник, и его мы сможем убить позднее. А принц Аньен в скором времени должен покинуть страну. И ваша задача – сделать так, чтобы покинул он её и весь мир навсегда!

2625 год, 11-ое число Месяца Цветов.

Вигион, столица королевства Верхний Кювэр и объединённого королевства Лар-Кювэр.

Илдвиг Зиддин

Стояла приятная тёплая погода, когда два принца – наследный и, так сказать, обычный – отправились на смотр элитного военного училища Лар-Кювэра – Пажеского корпуса. Илдвиг за Аньеном заехал на вокзал – наследник предпочитал жить в загородном дворце. «Люблю я природу, – говорил он. – Настоящий божий мир, не то что город – человеческая поделка, обезьянничанье».

Уже по дороге к вокзалу Илдвиг беспокойно оглядывался по сторонам – сегодня революционеры планировали новое убийство. И имя самого принца тоже значилось в списке. Сопровождавшие его телохранители из коршаджского полка насторожено высматривали Охотников.

Впрочем, Илдвиг был уверен – сегодня попытаются убить именно Аньена. Ведь наследник в ближайшую декаду отправляется в Сигневерд, где встретит свою невесту. А за границей у революционеров есть, конечно, союзники, но не те, которые могли бы устроить покушение на персону королевской крови.

Самая широкая вокзальная платформа была расчищена от пассажиров, везде стояли, вытянувшись в струнку, жандармы. На соседних платформах толпились люди, но полицейские филёры наверняка рыскали среди них, осматривая каждого подозрительного человека.

Илдвиг встал у тупиков. Открылись двери второго вагона, и оттуда вышел одетый в белую генеральскую форму Аньен. Сняв перчатку, он протянул принцу руку.

– Доброе утро! Пойдёмте! – сказал наследник.

На привокзальной площади их ожидали белые кони. Аньен превосходно держался в седле на зависть Илдвигу, который ощущал себя мешком с картошкой. Принцы, окружённые шестью конногвардейцами – больше самоуверенный Аньен не хотел вокруг себя видеть – направились через весь город к Пажескому корпусу. Телохранителей из коршаджского полка они оставили у вокзала.

– Илдвиг, позвольте поинтересоваться, вы, право, всерьёз? – Аньен весело покосился на кобуру с револьвером у Илдвига на поясе.

– Вполне обычная предосторожность, – ответил принц. – В