Истина лисицы - Юлия Июльская

– Храни тебя Инари, – дайси поклонился в ответ.

– Храни Инари Ёширо-сана, – повторили остальные и припали лбами к полу. Иоши тоже сказал и тоже склонился в этой молитве. Благосклонность богини не помешает в предстоящем кицунэ пути. Иоши не видел, но услышал, как Ёширо-сан опускается на колени и так же припадает к полу.

Зазвенел бонсё, знаменуя уход одного из братьев. Ёширо-сан получил свою свободу, и Иоши почувствовал, как внутри царапнулось тревожное предчувствие. Настал его черёд.

Он выпрямился вслед за кицунэ и сидел недвижимый, дожидаясь, когда дайси вновь заговорит.

– Сей ночью, – дайси вновь стоял за спиной, как и в начале церемонии, – мы приветствуем нашего нового брата Иоши.

И головы всех в павильоне вновь поднялись:

– Согя принимает Иоши.

Руки покрылись мурашками. Не то от тревоги и волнения, не то от нахлынувшего чувства причастности. Подобное же происходило, когда Иоши принимали в школу сёгуна. Чувство присоединения к чему-то значимому, великому будоражило.

Дайси обошёл его и встал справа.

– Повернись, брат Иоши.

Иоши подчинился: поднялся и повернулся к духовному учителю. В одной его руке была новая, ещё не знавшая пламени свеча, в другой – горящая ярким огнём.

– Согя принимает тебя, – улыбнулся дайси, и в этой улыбке было столько обещания поддержки, столько доброты, что сердце Иоши наполнилось теплом до краёв, готовое разорваться от избытка умиротворяющего покоя.

Безопасность.

Вот почему они отдают свои жизни в служение, хотя ни за что не сражаются. Вот почему они избирают этот путь. Безопасность. Принятие.

Любовь.

Все они получают здесь любовь, которую не нужно заслуживать. Достаточно просто быть.

– Возьми мою свечу, – дайси протянул ему горящую. – И зажги собственный огонь!

Иоши послушно принял свечу и поднёс горящий фитиль к той, что осталась в руках учителя. Пламя перекинулось так, словно только этого и ждало.

– Теперь ты сёкэ, – сказал дайси. – И мы приветствуем тебя дома.

– Приветствуем, – вторил ему павильон.

– Благодарю, – Иоши не смог сдержать улыбку и поклонился, сложив руки у груди.

– Храни Инари сёгэ Иоши, – провозгласил дайси и, отойдя, поставил свечи к прочим.

– Храни Инари Иоши, – повторили остальные и припали к полу.

Иоши опустился на колени и склонился. Вот и всё. Теперь он – часть соги. Было ли это верным решением? Как знать. Единственное, что было ему любопытно до этой стражи, – как Ёширо-сан сумел вложить столько силы в удар. Да так, что выглядело это, словно он не прикладывал никаких усилий. Лишь желая раскрыть эти секреты, он согласился на жизнь в монастыре. Но сейчас, видя это единство, эту любовь, которая окружала каждого из соги, он подумал, что, возможно, не так уж плохо примкнуть к тем, кто проявляет столько добра.

⁂

Дом Ёширо-сана обладал на удивление массой преимуществ для Чо. Во-первых, находился на окраине, что позволяло оставаться в тени сколько угодно. Во-вторых, располагался в отдельной пещере довольно внушительных размеров, так что прохожих здесь не бывало. На поверхности о такой роскоши и мечтать не приходилось, а здесь – уединяйся, сколько ками угодно.

К тому же на его территории, помимо основного здания, было ещё несколько открытых павильонов, а за домом – скрытый лаз на поверхность. Ёширо-сан сказал, что такие здесь есть почти у каждого, но что-то Чо сомневалась, что в действительности каждый из кицунэ может позволить себе подобную роскошь и что у каждого за жилищем нет ещё дюжины чужих домов.

Кроме того, у Ёширо-сана были очень удобная мебель с большими и тёплыми одеялами и настолько же удобными подушками. Чем они набиты, Чо не разобралась, да и не особенно интересовалась. Она проспала несколько страж кряду (как потом выяснилось – целых шесть) и была безмерно этим довольна. Тело приятно ныло, получившее наконец возможность как следует отдохнуть после долгой дороги и качки.

– Есть кто? – послышалось снаружи, когда она заливала горячей водой найденные сухие ароматные веточки.

– Я здесь, – крикнула она. – Ёширо-сан?

Он показался в проёме – дверей в этом доме, кроме входных, не было.

– М-м-м, – кицунэ потянул носом и улыбнулся. – Малина. Если добавить немного мяты, будет совсем прекрасно.

– Я нашла только это, – растерялась Чо. В Шинджу ничего подобного не заваривали. Пока она жила в Южной области, в их доме пили лишь ячменный напиток. На Западе у лекаря выбор был побольше, но растения он собирал со всех доступных и почти недоступных уголков и выменивал у путников и торговцев в городе, поэтому заваривать что-то просто так строго запрещалось.

Ёширо-сан прошёл мимо Чо и протянул руку к резной части деревянной тумбы. Подцепив её снизу, он вытянул эту панель вперёд, и она оказалась ящиком, наполненным всевозможными мешочками.

– О-о-о… – протянула Чо, не в силах подобрать других слов.

– В этом ящике травы. В других найдёте рыбу, коренья, сушёные ягоды.

Он раскрыл один из мешочков и добавил немного мяты в кюсу[13]. Вернув его на место и закрыв ящик, Ёширо-сан прошёл к дальней стене и опустился на пол.

– А вот здесь погреб, – потянул за верёвку, которую Чо до этого не замечала, – и часть пола послушно поднялась.

На западе Шинджу погреб не закрывался, это была просто дыра в земле… Впрочем, на западе у них и деревянного пола не было. Вот на юге был, да. Но там не было погреба. Во всяком случае, не в доме Чо.

– Здесь овощные заготовки, маринованные корнеплоды и бобы. Будете брать – выбирайте небольшие бочонки. То, что в больших, – для праздников. – Он опустил крышку погреба и, достав с настенной полки две пиалы, подошёл к столику, у которого Чо сидела, слушала и не понимала, как ей воспринимать изобилие, в котором она так внезапно оказалась. – А, ещё специи, – спохватился он, но, подумав, вставать не стал. – В ящике пониже того, что с травами. И в нём же ступка для измельчения.

Чо только кивнула, пытаясь усвоить услышанное. Кицунэ взял кюсу и начал разливать напиток по пиалам. Спокойно, неторопливо. Чо заметила, что все его движения были такими – размеренными. В чём-то он был очень похож на Ишу-сана: никакой суеты, лишь размеренность и плавность. И так же, как у Иши-сана, от каждого его движения веяло уверенностью. Только Иша-сан был уже стариком, а старикам это свойственно. Ёширо-сан же – обладатель совсем юного лица, не тронутого временем. Так посмотришь – и не старше императора. Разве не должен он быть суетливым, как шиноби из её деревни, болтливым, немного несносным?

– Ёширо-сан, – обратилась она.

– Ёширо, – поправил он и,