Архивы Дрездена: Поле боя. Сочельник - Джим Батчер

Но сегодня я мог бы опрокинуть целый грузовик таких шкафов.

Ветер перехватил сферы над поверхностью земли и по практически горизонтальной траектории отправил их в исходную точку. Фоморы-колдуны отреагировали весьма неплохо. Из дюжины сфер они нейтрализовали одиннадцать. Расплели заклинание, которое удерживало кислоту, и ветер рассеял ее мельчайшие капли по довольно широкой площади – так, что они перестали быть опасны для окружающих.

Но двенадцатый… Наверное, в колдовской клуб его приняли по знакомству. Парень так и не понял, что стал целью собственного заклинания, пока кислотный пузырь не угодил ему в подбородок.

Результат этого столкновения не входил в десятку самых зрелищных смертей той ночи, но в любое другое время я был бы впечатлен. Кислота разъедает сталь и бетон, но с плотью справляется куда эффективнее, и даже квадратные желтые зубы колдуна превратились в липкую жижу.

Покончив с чарами ветра, я принял банальнейшую позу каратиста и молвил, подражая голосу Брюса Ли:

– Ки-я-а-а-а! Кто из вас принес мне мои нунчаки?

У большинства сверхъестественных существ мои шутки не вызывают ни смеха, ни даже улыбки. Я имею в виду… Господи, этим ребятам надо почаще появляться в человеческом обществе. К примеру, фоморские колдуны озадаченно переглянулись, словно спрашивая друг друга, понял ли кто-нибудь, о чем я говорю. Или, черт побери, они вообще не знали, кто таков могучий Брюс Ли, не поняли, что я шучу, и стали выискивать предателя в своих рядах.

Пользуясь случаем, я бросил взгляд на Баттерса. Тот пытался вытащить арматурину, но без особого успеха. Плоть Мэб обволокла железку едва ли не туже вакуумного пакета, и как Баттерс ни старался – у него ни черта не получалось.

– Ногу на голову! – крикнул я.

– А? Чего? – недоуменно отозвался он.

– Ох, ну ты и скромник!

Тем временем члены фоморо-колдовского клуба перестали обдумывать смысл моих слов и сосредоточили внимание на схватке. Я чувствовал, как они набирают силу для удара, и понимал, что теперь мне покажут нечто новенькое, а посему вытряхнул из-под рукава защитный браслет, стремительно напитал его энергией и создал перед собой многослойный полукупол магической обороны. Не предназначенный для такой нагрузки браслет почти сразу разогрелся до обжигающих температур, но, коль скоро я собрался пережить совокупную атаку колдунов, выбора у меня не было.

– Ногу на голову! – снова крикнул я.

– А? Чего? – неуверенно пропел Баттерс.

– Черт побери! – взвился я. – Нога! Голова!

Для наглядности я задрал ногу и со значением помахал ею в воздухе.

Наконец-то Баттерс все понял, и его глаза расширились, а затем сделались еще шире, но теперь от страха.

Фоморы ударили в меня зигзагами черных молний. Казалось, я очутился в самом центре грозы. Хаотичные заряды безжалостно лупили в защитную преграду с интервалом примерно в полсекунды. Я пошатнулся, упал на колено и направил в браслет всю силу, имевшуюся в моем распоряжении, и на следующие несколько секунд мир наполнился ослепляющей и оглушающей яростью.

Когда буря миновала, браслет раскалился докрасна. В воздухе пахло палеными волосами и обгорелой кожей, но боли я почти не чувствовал. Что же касается ожога, полученного от меча Веры, боль от него никуда не делась. За пределами оборонительного полукруга на бетонной площадке образовался выжженный черный участок длиной и шириной футов десять, ограниченный тлевшими бортиками моего щита. И я ничего не слышал. Вообще ничего, кроме перезвона в черепе.

Словно пьяный, я оглянулся на Баттерса.

Тот вытянулся во весь невысокий рост, наступил Королеве Воздуха и Тьмы на лоб, обеими руками схватился за арматуру, поднатужился и потянул на себя.

Стройное тело Мэб выгнулось в безмолвной агонии.

Поначалу дело шло небыстро, но затем Баттерс дернул изо всех сил, и копье выскользнуло из раны с такой скоростью, что он не удержался на ногах.

Губы Мэб шевельнулись, и, хотя я по-прежнему ничего не слышал, в голове четко и ясно прозвучал ее голос:

– Наконец-то.

Прямая как жердь, с покрытыми кровью волосами и кольчугой, она поднялась над землей – ни дать ни взять левитирующий вампир из старого кино, – вскинула левую руку и резко сжала кулак.

Исходивший от Мэб поток магии был таким плотным и интенсивным, что неприкаянные обломки пенопласта взмыли в воздух и закружились вокруг нее по спиральной синусоиде. Я снова взглянул на фоморских колдунов. Один из них – тот, что слева, – взял и… вроде как…

Представьте, как сжимают пригоршню красного пластилина.

Представили? Вот. С фомором произошло то же самое.

Он повис в воздухе, примерно в футе над огромной кровавой кляксой.

Мэб повернулась к следующему колдуну и повела запястьем.

Останки первого фомора прилетели во второго со скоростью, наверное, пятьсот метров в секунду. Результат столкновения выглядел… очень-очень неряшливо. И хаотично.

Мэб перевела холодный взгляд на следующего фомора.

Члены фоморо-колдовского клуба мигом смекнули, что имеют дело с противником из совершенно другой весовой категории. Потому что так оно и было. Чары Мэб смяли их оборону как жестяную банку из-под пива, и колдуны пустились в бегство, на ходу исчезая под вуалями.

Какое-то время Мэб смотрела им вслед. Затем чинно развернулась и подошла к Баттерсу.

Невысокий парень вскочил на ноги и бросил в мою сторону умоляющий взгляд.

– Похоже, мы в долгу перед вами, сэр доктор Баттерс, – произнесла она. Глухота моя отступала, и я уже слышал голос Мэб. Пока что хриплый и грубый, но с каждым словом к нему возвращалась былая музыкальность. Рана у нее на горле затянулась, превратившись в ярко-красный шрам, а на лбу остался кровавый отпечаток Баттерсовой подошвы. – Если нам обоим суждено пережить эту битву, в случае необходимости вы можете позвать нас по имени, и мы откликнемся.

Молниеносным движением Мэб схватила Баттерса за белый плащ.

Рыцарь оцепенел. Судя по вздыбленным волосам, он был в двух шагах от паники.

Мэб спокойно подняла полу плаща и оторвала от нее два больших квадрата.

Баттерс непонимающе глазел на меня. Я одной рукой подал ему знак «спокойствие, только спокойствие», а указательный палец другой приложил к губам.

Баттерс нервно проглотил слюну и понимающе кивнул.

Храбрости в этом парне куда больше, чем здравого смысла, но Баттерс пока что в своем уме, а Мэб, предлагающая тебе услугу, пугает куда сильнее, чем просто Мэб.

– Скажите, приемлемо ли такое возмещение? – спросила Мэб.

Не говоря ни слова, Баттерс торопливо закивал.

– Замечательно. Так тому и быть. – С этими словами Мэб повернулась к павшему единорогу Зимы и, пользуясь лоскутами, оторванными от плаща Баттерса, как кухонными прихватками, стала вытаскивать арматурные копья из обезображенной туши.

В