И возродятся боги - Наталья Способина

У дома гостей встретил один из братьев старейшины – тот самый, у которого жил Альгидрас, – и, насколько я поняла, пригласил всех в баню и на праздничный обед. Нам с Димкой тут делать было больше нечего, и я поспешила распрощаться с Алваром. Тот, полностью поглощенный обустройством своих людей и стараниями быть любезным с братом старейшины, лишь рассеянно кивнул.

По пути к дому Граны Димка засыпал меня вопросами об Алваре. Я как можно более правдиво и одновременно щадяще рассказала о своем знакомстве с братом дяди Олега, разумеется не упомянув о его суперспособностях, потому что от всей души желала оттянуть момент, когда придется об этом говорить. На миг задумалась, поверил бы Димка, расскажи я ему правду, и так и не пришла к определенному ответу. То, что Алвар продемонстрировал на берегу, не вызвало у ребенка вопросов, да это было и понятно: он сто раз видел праздничные фейерверки. Но подчиняющийся огонь – это ведь совсем другое дело.

Сам Алвар Димке понравился. Такая мгновенная и безоговорочная симпатия осторожного и недоверчивого в прошлом сына меня немного пугала, потому что я слишком хорошо помнила о том, что чувства в этом мире можно усилить. Успокаивало лишь то, что эти чувства вызывал Алвар. Он никогда мне не врал и всегда приходил на помощь. В конце концов, именно он схватил меня за руку у застывшего над Стремной моста и заявил одному из основателей мира, что тот не получит Димку.

Но как бы я ни убеждала себя в том, что все хорошо и беспокоиться не о чем, где-то на краю сознания зудела тревога.

К моему удивлению, на полпути к дому Граны нас догнал Альгидрас. Он пристроился рядом с Димкой и решительно взял того за руку. Сын сопротивляться не стал. Наоборот, выпустил мою руку и, принявшись радостно подпрыгивать, стал пытать вопросами об Алваре теперь уже Альгидраса. Я слушала негромкий голос хванца и чувствовала, что тревога усиливается. Общая ли это наша тревога или только моя, определить я так и не смогла.

У дома Граны Димка побежал к играющей с девочками Грите и что-то ей сказал. Грита с радостным криком бросилась в дом. Спустя минуту на террасе появилась встревоженная Грана.

– Что происходит? – вполголоса спросила я у не спешившего уходить Альгидраса.

– Дима рассказал дочери Грита о его возвращении.

Грана приблизилась к нам, поклонилась Альгидрасу и стала засыпать его вопросами. Она говорила так быстро, что я ее почти не понимала. Альгидрас отвечал медленнее, поэтому большую часть его речи я поняла. Грана вправду расспрашивала о здоровье внука, не ранен ли он и не знает ли Альгидрас, что его так задержало. Альгидрас заверил Грану, что ее внук жив-здоров, а о причинах задержки ему неизвестно. И выглядел он при этом таким честным, что Грана мигом успокоилась и, радостно улыбнувшись, стала созывать девочек. Судя по всему, сегодня в доме намечался праздничный ужин.

Мне вдруг вспомнилось, что Грит порой оставался ужинать у бабушки, иногда засиживаясь с дочерью допоздна и явно не торопясь домой.

– А где живет Грит? – спросила я Альгидраса.

Тот отвлекся от наблюдения за Димкой, что-то чертившим веткой на земле для единственной не убежавшей в дом девочки лет трех, и посмотрел на меня настороженно.

– Ты не можешь пойти к нему, – наконец сказал он. – Здесь это нельзя. Он, скорее всего, сам сюда придет. Здесь его дочь, и…

Хванец дернул плечом и скользнул ладонями по бедрам, будто желая засунуть руки в карманы. Карманов, конечно, не оказалось, и он сложил руки на груди.

– Я не собиралась к нему идти, – устало произнесла я. – Просто…

– Что «просто»? – уточнил Альгидрас, не дождавшись продолжения моей фразы.

– Просто хотела понять, ждет ли его кто-то дома.

– Служанки.

– А семья?

– С семьей он не ладит. Ты сама видела. Альмиру на дух не переносит, со старейшиной в вечной войне.

В голосе Альгидраса послышалось раздражение, а мне вдруг стало невыносимо жаль Грита. Жалость немного приглушала тревогу, не дававшую нормально вздохнуть, поэтому я ухватилась за мысль о том, что вернувшего из похода человека никто не ждет. Потом подумала, что, будучи не в духе, он может обидеть своих слуг. Их тоже стало жалко. Как и воинов, которые явно испугались его гнева. Особенно тех пятерых, что, повинуясь приказу старейшины, попытались уйти с берега.

– Он не пара тебе. И не потому, что я не хочу видеть кого-то рядом с тобой, а потому, что он опасен. Услышь меня.

Мысль о том, что сам факт наличия мужчины рядом со мной его не беспокоит, причинила мне неожиданную боль. Хоть и была сама по себе не новой.

– Я сама разберусь с тем, кто мне здесь пара, а кто – нет, – отрезала я.

Альгидрас некоторое время молча на меня смотрел, а потом покачал головой и, ничего не сказав, ушел прочь. Димка все еще играл в саду, и ему было не до меня. Я горько усмехнулась и отправилась в дом.

В доме бурлила жизнь, и я, вызвавшись помочь, против воли заразилась предвкушением праздника. Не то чтобы я ждала прихода Грита, но сдержанная радость Граны передалась и мне.

Стоило Гране и старшим девочкам закончить с готовкой, как во дворе послышался визг. Я вышла из дома последней. Грита висела на отце, Димка радостно прыгал рядом. Остальные девочки тоже окружили Грита. Они не подходили близко, но на их лицах читалось радостное оживление. Особенно взволнованной выглядела самая старшая из них, Хелия. Не знаю, приходилась ли она родственницей Гране, однако к Гриту девочка испытывала явно неродственные чувства.

Грит спустил дочь с рук и что-то сказал Гране. Та, чуть поклонившись, начала было отвечать, но он перебил ее нетерпеливым взмахом руки. Меня всегда коробило его пренебрежительное отношение к собственной бабушке. В такие минуты слова Альгидраса о нем приобретали смысл.

Оглянувшись, Грит наконец увидел меня, но Грита опередила отца и, подскочив ко мне, показала разноцветные бусы, украшавшие ее шею. Насколько я поняла из ее объяснений, это был подарок отца из похода. Я посмотрела на невозмутимое лицо подошедшего Грита и едва сдержала улыбку. Встреча с судном Алвара никак не могла объяснить появление этих бус. Выходит, он просто приготовил подарок для дочери заранее.

Грит поднялся на террасу и направился к столу, поманив меня за собой. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Дети остались в саду. Даже старшие девочки, к неудовольствию Хелии. У накрытого стола