Имя мне Тьма - Евгений Фронтикович Гаглоев

не ответил. Тогда Роман разглядел в полумраке кнопку дверного звонка и надавил на нее несколько раз. В одном из окон замигал свет. Странно. При каждом нажатии кнопки звонка свет в комнате гас, а затем загорался вновь.

Вскоре дверь ему открыла невысокая пожилая женщина со старомодной стрижкой каре. Роман вспомнил, что уже видел ее раньше. Жена профессора. Когда Кукушкин приезжал сюда в первый раз, она работала в саду. Под ее цепким взглядом следователю стало не по себе.

– Добрый вечер, – учтиво приветствовал ее Роман. – Я…

– Вы следователь, – кивнула она. – Я помню, вы уже приходили к моему мужу.

– Профессор дома? – спросил Кукушкин.

– Конечно. Но он сейчас занят в своей художественной мастерской. И он очень не любит, когда его отвлекают от любимого занятия.

Художественной мастерской! Это прозвучало так высокопарно, что Кукушкин невольно улыбнулся.

– А чем он там занимается? – спросил Роман.

– Рисует картины. Муж всегда немного увлекался живописью, но сейчас, после выхода на пенсию, занимается ею почти постоянно.

– Хорошо, когда у человека есть интересное хобби. Я отвлеку его буквально на пять минут, – пообещал Роман.

Женщина надменно вскинула тонкие брови:

– Говорю же, мой муж не любит, чтобы его беспокоили в моменты творчества.

– Думаю, для меня ему придется сделать небольшое исключение.

Жена профессора не спускала с него глаз.

– Со мной что-то не так? – нахмурился Роман. – Вы так странно на меня смотрите…

Старуха встрепенулась.

– О, извините меня, – пробормотала она. – Дело в том, что я уже несколько лет совершенно ничего не слышу, и поэтому мне приходится читать по губам. Еще раз простите, мне следовало сразу вас предупредить.

Теперь настал черед Романа смутиться.

– О… И вы меня простите, – выдохнул он. – Поэтому вы так долго не открывали дверь?

– Я реагирую на миганье лампы на кухне, когда кто-то приходит, – улыбнулась она. – Светильник соединен с кнопкой дверного звонка.

– Так вы меня проводите к своему мужу?

– Ну хорошо, – кивнула женщина. – Только все шишки посыплются на вашу голову. Не говорите потом, что я вас не предупреждала.

– К этому мне уже не привыкать, – попытался улыбнуться Роман.

Старуха проводила его к небольшому домику, стоящему в дальней части сада, почти скрытому за плодовыми деревьями. Роман громко постучал в дверь.

Старый профессор открыл не сразу, лишь через пару минут. На нем был темно-серый фартук, заляпанный черной краской, и выглядел старик несколько растерянно. Словно его и правда только что оторвали от какой-то важной работы.

– К тебе посетитель, дорогой, – произнесла старуха.

– Вы? – Профессор изумленно уставился на следователя. – В такое время?

– Простите за поздний визит, профессор. Но мне срочно нужна ваша консультация.

– Я уже говорил, что ничем больше не могу вам помочь!

– У меня появилась одна идея.

Роман вошел в домик. Профессору ничего не оставалось, как посторониться. Помещение заполняли холсты, банки с красками, пустые позолоченные рамы. На полках, на рабочих столах из черного дерева, на тумбочке возле небольшого дивана.

На стенах вкривь и вкось висели пришпиленные булавками чертежи, на которых был изображен странного вида черный куб, покрытый какими-то значками и иероглифами. Изображение куба повторялось много раз, с разных ракурсов, сопровождаемое надписями, сделанными на латыни. Глядя на него, Кукушкин почему-то вспомнил чертежи и схемы различных изобретений Леонардо да Винчи. Чертежи куба по своему исполнению их сильно напоминали.

У одной из стен стоял большой двустворчатый шифоньер. Роман не сомневался, что и он забит красками и кистями.

– Я приготовлю вам чай, – сказала женщина и скрылась за дверью.

Профессор вопросительно уставился на Романа.

– Так что вы хотели узнать, Роман? – нетерпеливо спросил он. – Признаться, время позднее. Я уже собирался ложиться.

– Я не отниму у вас много времени, профессор. Сегодня нашли еще одно тело.

– Снова Хирург? – испуганно воскликнул профессор. – Боже, какой ужас! И кто стал его жертвой на этот раз?

– Молодой парень. Студент медицинского факультета.

Профессор озабоченно покачал головой:

– Скоро родители будут бояться выпускать своих детей на улицу!

– Уже боятся! Поэтому нам и нужно поскорее разобраться с этим нелюдем. Жертва выглядит, как и три предыдущие. Внутренние органы извлечены, мы их снова не обнаружили. Вы были известным хирургом, профессор. Я хочу попросить вас взглянуть на тело.

– Сейчас? – вскинул мохнатые седые брови старик.

– Не пугайтесь, ехать никуда не придется. У меня с собой несколько фотографий. – Роман показал профессору папку, которую захватил с собой.

– На этот раз вы нашли что-то необычное?

– Не сразу, но да, нашел, – подтвердил Кукушкин. – Характер самих разрезов. Меня интересует, возможно ли, что убийства совершались человеком, для которого держать в руке скальпель – обычное дело?

Роман приблизился к шифоньеру и повернулся к окну. За стеклом окончательно сгустилась ночь, он даже не видел очертаний садовых деревьев.

– Думаете, ваш убийца и правда самый настоящий хирург? – недоверчиво прищурился профессор. – Из тех, что прямо сейчас практикуют в клиниках города?

– Слишком уж аккуратно извлечены все органы. Возможно, я ошибаюсь, но мы уже готовы хвататься за любые зацепки. Если вы подтвердите мои догадки, начнем допрашивать всех практикующих хирургов. Выяснять их алиби. Искать любые зацепки.

– Ну хорошо, – согласился профессор. – Давайте посмотрим на ваши фотографии.

Роман направился к ближайшему столу. Старые половицы скрипели и прогибались под его ногами. Когда Кукушкин поравнялся с шифоньером, дверца вдруг слегка приоткрылась. Изнутри просочилась узкая полоса света.

– У вас что, в шкафу свет горит?

Роман удивленно повернулся к профессору – и в ужасе отшатнулся. Тот сейчас нисколько не напоминал добродушного старичка. Бледный, с перекошенным от злобы лицом, он замахивался для удара длинными блестящими ножницами.

Роман машинально отпрянул, и это спасло ему жизнь. Вместо груди, острия ножниц вошли глубоко в его плечо. Кукушкин взвыл от боли и повалился на пол, уронив со стола холсты и схемы с черным кубом.

Профессор вскинул руку с ножницами и снова двинулся на него. Роман, истекая кровью, выхватил пистолет и прицелился в старика. Благо тот всадил лезвия в его левое плечо.

– Бросьте ножницы! – рявкнул Кукушкин. – Немедленно!

Но старик, казалось, его не слышал. С жутким остекленевшим взглядом он продолжал наступать на Романа.

– Не стоило тебе сюда приходить! – прошипел он.

Лезвия ножниц сверкнули в воздухе.

В студии раздался оглушительный грохот выстрела.

Несколько секунд спустя в мастерскую ворвался перепуганный Семен. Выхватив на бегу пистолет, он ногой вышиб двери домика, едва не сбив с ног жену профессора, которая шла по садовой тропинке, держа в руках поднос с чайными чашками.

Мертвый профессор с вытаращенными глазами лежал на полу в быстро растекающейся луже крови. На его лице застыла жуткая гримаса убийцы-психопата. Роман, дрожа и зажимая рукой окровавленное