И возродятся боги - Наталья Способина

как можно было безучастно смотреть на подобное? Если бы Димку хотя бы подготовили, если бы соперник был по силам!

Вдруг кто-то легонько коснулся моего плеча.

– Надия, не нужно, – негромко произнес Грит и, обойдя меня, направился к детям.

Увидев его приближение, Альтей замер как вкопанный, и Димка ударил его по плечу. Правда, тут же отскочил, не зная, что делать с необороняющимся противником. Грит молча обошел Диму со спины и, склонившись, ухватил его за запястье руки, сжимавшей палку. На пробу сделав несколько движений, он что-то скомандовал Альтею – и тот бросился вперед, размахивая своим орудием. Мое сердце замерло, однако вскоре стало понятно, что у Грита все под контролем.

Палки мелькали в воздухе, повеселевший Димка азартно подскакивал, наверняка мешая Гриту, а тот методично парировал удары, не нападая, но и не отступая. Вскоре Альтей устал. На его раскрасневшемся, блестевшем от пота лице явно проступило отчаяние, но он все так же продолжал нападать. Альгидрас спустился с террасы и встал рядом со мной. Он хмурился. Наверное, ему нелегко было видеть драку сыновей. Впрочем, он ведь мог не позволить этому начаться. Почувствовав, что я на него смотрю, хванец повернулся в мою сторону, но тут же виновато опустил взгляд.

Альмира обратилась к Гриту, но тот не отреагировал. Тогда она что-то сказала Альгидрасу. Альгидрас ей ответил, однако с места не двинулся.

Альтей оступился и едва не упал. А спустя миг Грит прочертил в воздухе дугу, их с Димкой палка подсекла ноги соперника – и тот грохнулся на землю. Я невольно поморщилась, понимая, что падение наверняка было болезненным. А еще очень обидным.

Грит выпустил Димкину руку и что-то сказал. Мой сын несколько секунд смотрел на него, задрав голову, а потом неуверенно направился к Альтею. Я встревоженно оглянулась на Альгидраса, боясь того, что может произойти. Вдруг Дима послушает Грита и ударит или еще как-то унизит лежавшего на земле мальчика? Хванец по-прежнему оставался сторонним наблюдателем, всем своим видом показывая, что вмешиваться не будет. Впрочем, справедливости ради, я не поняла, что именно сказал Грит. Может, волноваться вправду было не о чем.

Дима аккуратно положил палку на землю и протянул Альтею ладошку. От этого жеста у меня в носу защипало. Мой маленький мальчик повел себя как настоящий благородный воин, проявив милосердие к поверженному противнику. Противнику, который до этого над ним насмехался.

Альтей посмотрел на протянутую руку и откатился подальше. Димка растерянно обернулся к Гриту, но тот, сделав вид, что не заметил его взгляда, направился к нам. Остановившись перед Альгидрасом, он негромко произнес:

– Слабый не всегда слабее, – и добавил фразу, в которой я разобрала слово «сын».

После этого племянник старейшины повернулся ко мне.

– Спасибо, – искренне поблагодарила я на кварском, потому что его поступок было сложно переоценить.

Грит утер запястьем вспотевший лоб и подмигнул. Димка подбежал ко мне и обхватил меня за ноги. На его плече красовался красный рубец, мокрые волосы торчали в разные стороны, а во взгляде, обращенном на Грита, сквозило восхищение.

– Слабый не всегда слабее, – повторил племянник старейшины уже Диме и потрепал его по голове, а потом вновь посмотрел на меня и произнес: – Я ухожу в море. Вернусь через пять дней.

Он поднял пятерню, растопырив пальцы.

– Хорошо, – произнесла я, не зная, что еще сказать.

Грит обратился к Альгидрасу. Говорил он при этом быстро, явно в расчете на то, чтобы я не поняла, поэтому я даже не стала прислушиваться. Вместо этого наклонилась к сыну и прошептала:

– Больно?

– Немного, – ответил он. – Но мы победили. И не отступили. Смотри.

Димка указал на примятую траву. Грит действительно не сделал ни шага назад, несмотря на яростные атаки Альтея и висевшего на его палке Димку.

Альтей сидел на траве спиной к нам, остро переживая свое поражение. Мне было жаль его, но в глубине души я не могла не радоваться тому, что здесь оказался Грит, потому что Альгидрас явно не стал бы вмешиваться. Пожалуй, его даже сложно было за это осуждать: Альтей был его сыном ничуть не меньше, чем Димка, и выступить в защиту одного против другого… Впрочем, я тут же подумала о том, что Альтей считался двоюродным братом Гриту, но это не помешало тому выступить против родной крови, защищая чужеземца. Наверное, это что-то значило. Пожалуй, это даже немного пугало.

Грит замолчал, и Альгидрас что-то спросил нейтральным тоном. Племянник старейшины наигранно рассмеялся и ответил что-то, отчего Альмира прищурилась. Альгидрас же вполголоса произнес:

– Ты неправ сейчас.

– Я прав всегда, – ответил Грит и, подмигнув мне на прощание, покинул сад.

Альмира что-то прошипела себе под нос. Альгидрас бросил на нее мимолетный взгляд и повернулся ко мне.

– Мы с Димой уходим, – объявила я, предвосхищая любой его комментарий.

Димка, к счастью, не стал спорить.

– Я провожу, – сказал хванец.

Я в смятении посмотрела на все еще сидевшего на земле Альтея и спросила:

– А ты не собираешься пойти его успокоить?

– Розочка! – вспомнил Димка и метнулся на террасу за цветком, который остался лежать на циновке.

Альгидрас посмотрел на Альтея, и до меня долетела его растерянность вперемешку со злостью:

– Я не могу.

– Ну тогда может твоя… Альмира подойдет к ребенку? – понизив голос, уточнила я.

– Утешать после поражения должен либо отец, либо другой мужчина рода. Если их нет, то наставник.

Я красноречиво развела руками.

– Его отец – старейшина, – негромко ответил Альгидрас.

Даже если бы я не чувствовала сейчас его эмоций, по лицу бы поняла, как сильно ему хочется поддержать мальчика.

Я посмотрела на Альмиру, стоявшую на террасе. Нет, она не была плохой матерью, как можно было бы подумать. В ее взгляде, прикованном к спине сына, сквозила боль. Следовать правилам социума еще не означает быть согласным с ними. Кто-то может, наплевав на репутацию, поступить по совести, как это сделал Грит, а кто-то до конца жизни остается заложником принятых норм. Слова осуждения, готовые сорваться с моего языка в адрес отцовской состоятельности Альгидраса, так и остались при мне. Пожелав Альмире хорошего дня, я взяла за руку вернувшегося с террасы сына, и мы направились по тропинке прочь от дома.

Хванец с нами не пошел.

По пути к дому Граны я думала о том, что в нашей жизни теперь так или иначе будет присутствовать Альмира, потому что единственный способ избежать общения с ней – прекратить общаться с Альгидрасом, а на это я пока пойти не могла. И не по причине неземной любви. Мы с Димой