Человек без прошлого - Марина Удальцова

было всё равно, что он подумает. Твёрдо и сосредоточенно повторила вопрос, заданный ещё там, в саду:

— Ниов, что это значит? Ты вчера… А сегодня ты хотел…себе рабыню?

В голове у Иссы проносились самые отвратительные мысли.

— Эта рабыня — одна из тех, что Цедрог выделил мне в благодарность за тебя. Твой брат заявлял на неё права.

— И что же? — её даже не заботило, что это выглядело, как нормальный семейный скандал.

— У него же целый Дайберг рабов, зачем ему именно эта девочка? — спросил Клов. Исса покачала головой: этот мальчишка как будто вчера родился. Её догадки подтвердил и Ниов.

— Я перехватил её у Перивса, когда она плакала, а тот тащил её к себе в комнату. Как ты думаешь, зачем? — Ниов перевел взгляд с Клова на Иссу, и виновато опустил голову. — Прости меня, моя принцесса. Я не должен так поступать с твоим братом.

— С братом?! А я… Или тебя привлекают только рабыни? — понесло Иссу. Она вроде бы краем сознания понимала, что несёт чушь. Но одна мысль о том, что кто-то ещё мог занять мысли Ниова, привела её просто в драконье бешенство.

Поэтому, когда Ниов отвёл её в сторону подальше ото всех, обнял за плечи и зашептал на ухо объяснения, она даже была ему благодарна. Сама она бы не справилась.

— Что ты там себе удумала, я даже представлять не хочу. Но если ты ещё хоть раз устроишь такую сцену… Драконы её не подпустят! Да к лафатуму драконов! Ты моя жена.

Его тихий голос звучал просто пугающе бешено. Он стоял и загораживал её ото всех, не размыкая рук. А она злилась на него — и на саму себя.

Они вернулись к Авиту и Клову. Те переглядывались и качали головами. Всё происходящее было каким-то безвыходным, беспросветным сумасшествием. Наконец, Ниов внятно объяснил. Перивс тащил к себе девушку из крыла, где теперь жил Ниов. Цедрог ему с королевского плеча вроде как «подарил» рабов его крыла в благодарность за Иссу. А Перивс с этим не смирился.

— И как ты собрался её освобождать? — с горечью в голосе спросила Исса. Она уже немного пришла в себя. Усилием она всё стряхивала с себя наваждение прошлой ночи и пыталась думать о деле.

Клов возмутился:

— Она же ещё ребенок! Как она может быть рабыней?

Мальчишка, неисправимый мальчишка! Авит разумно заметил:

— Пусть она остается как будто моей рабыней: нам ведь нужен свой человек из рабов, если мы хотим их освободить.

— Ты подставишь эту девочку под удар? Её же убьют, если что-то заподозрят, — заступился за рабыню Клов, и добавил, — А заодно потом и нас.

Исса выдохнула и горько обратилась к нему:

— Спросишь у неё сам, сколько раз она проводила время с Перивсом. И с другими тоже. Сколько её наказывали за недостаточно горячий обед или ещё за какую-нибудь ерунду. Спросишь, сколько раз она мечтала умереть в такие моменты. Да она будет счастлива, если ты предложишь ей хоть какой-то выход!

Видимо, речь Иссы звучала слишком убедительно. Клов вскочил и, ни слова не сказав, ушёл в сторону гостевого крыла. Все трое уставились ему вслед. Исса смотрела на его широкую спину — было жаль, что этот огромный наивный северный мальчишка узнал такую правду.

Исса поначалу сгорала от стыда за утреннюю сцену. А потом решила — в конце концов, она принцесса. И это её дворец. И её дом. И — звёздные покровители! — это её муж! Хочет — и устраивает сцены. Ненавистная северная принцесса Нилия Кронос, небось, себе и не такое позволяет и при этом вполне хорошо себя чувствует!

В библиотеке было тихо и мрачновато. Солнце клонилось к закату, и совсем почти не попадало в окна с этой стороны. Авит украдкой взял с полок пару книг и изучал их, делая отрешённый вид. Словно к их делу он не имеет никакого отношения и совершенно случайно уселся с ними за один стол. Сроднился он с книгами, что ли? Это уже даже терпеливую Иссу начало раздражать. Исса устала доказывать очевидную для неё правду:

— А я говорю, как раз рабы Нокард могут не поддержать бунт. Авит! Да вынырни ты из своих фолиантов! Сколько можно уже! — сорвалась она, а потом спокойным тоном продолжила, — Когда дядя Агулс поднимал людей, рабами заправлял мой дед. А сейчас он не у дел, отрёкся по старости. С папой порядки тут сменились. И многие рабы, которые теперь сыты и относительно здоровы, скорее пересидят и сохранят свою шкуру. Никто не хочет рисковать.

Ниов сотрясал руками и показывал на притихшую Мирту:

— Вот она сыта и здорова? Ей хорошо при твоем отце?

— Ей просто не повезло, и она нарвалась на Перивса, — Исса холодно оправдывалась за брата. Отчего-то она чувствовала себя виноватой. Оказалось, лучше быть никем на Севере, в глуши Дубовья, чем принцессой дома, в величавом Дайберге.

— Господа мои! Ваше высочество! Да перестаньте уже ругаться, смотрите, как она напугана. — Клов тронул Мирту за плечо, чтобы успокоить. Девочка словно встрепенулась ото сна и опасливо отшатнулась. Клова перекосила гримаса боли. Он понизил тон почти до шёпота. — Не бойся. Тебя не обидят. Только помоги нам.

Девочка молча оглядывала каждого из северян. На медном лице горели темно-зелёные звёзды глаз. Вымытая и опрятная, внешностью она была похожа на маленькую принцессу какой-нибудь из экзотичных провинций Большого Юга. Всё портил только взгляд загнанного зверёныша. Исса властно приступила к допросу:

— Мирта, как давно ты в рабстве?

— Я родилась несвободной, моя госпожа. Моя мать — рабыня.

— Кто твой отец?

— Я не знаю. Кто-то из господ.

Паузу заполнил воздух, который словно стал свинцовым. От того, какая правда крылась за этими простыми словами, трудно было дышать. Иссе хотелось плакать — громко, навзрыд, с воем. Но плач замер под чёрствой шелухой, которой обросло сердце — она с ужасом осознала, что не могла уже даже заплакать.

Исса подняла глаза на Ниова. Рвалась на Юг — вот он, Юг. Как же прав был Ниов, когда хотел остаться на севере Белой Долины.

— Это невыносимо! Мы не можем просто сидеть и ждать непонятно чего! — от полного боли голоса Клова, казалось, взвилась пыль и качнулись стены. Авит начал рассуждать:

— Мы и не ждем. У нас осталось два неразрешённых вопроса: надо Иссу отправить учиться управлять драконами и надо придумать последовательный и разумный план, как сбросить рабство в Дайберге.

Ниов смотрел куда-то мимо Иссы на стену. Он задумчиво сказал:

— И третий вопрос. Что лежало в башне