Пути Дивнозёрья - Алан Григорьев

всяким подозр-рительным типам, р-разве я служил бы Лису?

Тайка сделала глубокий вдох, как перед прыжком в воду, и выпалила:

– Ладно, по рукам!

– Мудрое решение. – Силуэт Змиулана мигнул и пропал.

В следующее мгновение он возник прямо напротив Тайки и торжественно пожал её протянутую ладонь.

Глава девятнадцатая

Лук и стрела

– Ну, веди нас скорее! – Тайка едва не подпрыгивала на месте от нетерпения.

Её энтузиазм вызвал у Змиулана ухмылку:

– К чему такая спешка?

– Ну так часики-то тикают. Ещё пара минут – и мы застрянем здесь навсегда, если не найдём выход.

– Эти, что ли? – Змиулан глянул на стену, где висели ходики, казавшиеся такими неуместными посреди каменных сводов природной пещеры.

Как раз в этот момент отворилась дверца и показалась кукушка, но змей, не меняя равнодушного выражения лица, щёлкнул пальцами, и глупая птица замерла, не успев начать куковать.

– Так-то лучше. – Змиулан обвёл тёмным взглядом всех присутствующих. – Не беспокойтесь. Я хоть и ослаб за годы заточения, но на это моей силы хватит. А теперь следуйте за мной.

Он развернулся на каблуках сапог, собираясь устремиться во тьму коридоров, но Тайка окликнула его:

– Постой! Прежде чем мы пойдём, я хочу уточнить. Ты же собираешься привести нас к луку и стреле, которыми можно поразить Птицу-войну. И к самой птице, верно? Просто скажи «да», чтобы потом не возникло недопониманий.

– Ты слишком беспокойная, ведьма. Впрочем, беспокойство свойственно молодым. Лет через триста-четыреста ты избавишься от этой дурной привычки. Если, конечно, доживёшь. Я же поклялся. Да, именно туда я вас и веду. В логово самой Смерти. Страшно?

– Вообще-то не очень, – мотнула головой Тайка. – Мы с ней уже встречались. И кстати, кое-что изменилось. Теперь Марена не то чтобы Смерть. Вернее, не только Смерть, но ещё и Жизнь. Мы называем её Матушкой всего сущего.

– Что я слышу? – Змиулан обернулся через плечо. Выражение его точёного, словно выбитого в металле, лица стало по-настоящему удивлённым. – Неужели Мара с Мареной помирились?

– Да. И, кажется, мы этому слегка поспособствовали.

– Что ж, возможно, я вас недооценил. Если вы сумели остановить эту многовековую вражду, значит, вам и Птица-война по зубам.

– То есть раньше ты в это не верил? – нахмурился Яромир.

Змей пожал плечами:

– Мы договорились, что я помогу вам достичь цели и найти желаемое. Верить вам я не подписывался. Как, впрочем, и вы мне. Так долго мне ещё ждать?

Размашистой походкой он устремился в один из тёмных коридоров, и друзьям ничего не оставалось, как последовать за ним.

– Мне он не нравится, – пробормотал Яромир.

– Да тебе никто не нравится, – отмахнулась Тайка. – Ты повторяешься. А этот горыныч, между прочим, только что спас нас всех, подарив нам время.

– Твоя правда… – вздохнул дивий воин. – Слушай, а ты не обижаешься, что Кладенец теперь у меня?

– Меня это задело. Но я злюсь не на тебя, а на этот дурацкий меч с его дурацким характером.

– Эй, я вообще-то ещё тут! – буркнул клинок, и Яромир погладил его по рукояти:

– Ну-ну, не ссорьтесь. Сейчас не время.

– Тая, смотри! – вдруг ахнул Пушок, указывая вперёд лапкой.

Путеводный огонёк Радмилы остановился у низкого входа в грот, словно не решаясь лететь дальше, а потом и вовсе потух. Но темнота не наступила, потому что сам вход сиял и переливался зеленоватым светом.

– Почему он зелёный? – удивилась Тайка.

– А почему бы и нет? – хмыкнул Змиулан.

– Я хотела сказать, что раньше видела только золотой или синеватый. Золотой обычно вёл в Дивье царство или в Дивнозёрье. В общем, в хорошие места. А синий связан с Навью.

– Есть и другие силы в этом мире. Так вы идёте?

Змиулан первым скрылся в зелёном сиянии. Вертопляс, не раздумывая, полетел следом. Пушок вцепился когтями в Тайкино плечо и зажмурился. Яромир взял её за руку, и они шагнули вместе, несмотря на вялые протесты Кладенца.

Каменные своды исчезли как не бывало. Теперь над их головами простиралось бескрайнее ночное небо – тоже слегка зеленоватое. Звёзд видно не было. В прорехах туч то и дело проглядывал острый серп месяца. Кругом был сухой и безжизненный лес: поваленные стволы деревьев поросли пышным мхом, кое-где среди сплетённых корней выглядывали бледные шляпки поганок, кривые сучья, затянутые паутиной, походили на воздетые к небу руки.

– Какое неприятное место… – раздался слабый голос Огнеславы за спиной, и Тайка обернулась.

Уф-ф, она так спешила за Змиуланом, что чуть не забыла про неё и Радмилу. Но, к счастью, обе были здесь. Воительница поддерживала Огнеславу за плечи, однако та уже могла идти сама, хотя и спотыкалась.

– Но всё же менее неприятное, чем Кощеевы подземелья. Простите меня за ту слабость, – закончила целительница.

Даже в приглушённом свете было заметно, что на её щёки вернулась краска.

– Тебе не нужно оправдываться, – сказал Яромир.

– Я оправдываюсь перед ведьмой. Она тут главная. Обещаю, что больше не стану вам обузой. – Огнеслава отстранилась от Радмилы: даже самая малая помощь сейчас была ей в тягость.

– Передо мной тоже не надо. Я всё понимаю. – Тайка огляделась, пытаясь найти хоть какую-нибудь тропку посреди бурелома, как вдруг на лес опустился густой туман, скрывая все пути.

– Странно… Этого тут быть не должно. – Змиулан неодобрительно поджал губы. – Впрочем, не важно. Змеи не очень хорошо видят. У нас есть другие способы отыскать дорогу. Идите за мной след в след и не отставайте. Иначе туман поглотит вас, даже воспоминаний не останется.

Они шли медленно, выверяя каждый шаг. Казалось, что время замкнулось в петлю и в целом мире не осталось ничего, кроме влажного туманного воздуха, тяжёлого дыхания и мокрой глинистой почвы под ногами. «А вдруг это и есть конец?» – подумалось Тайке. Что, если они обречены вечность слоняться в промозглом безжизненном лесу? Наверное, именно так мог бы выглядеть настоящий ад – ни чертей, ни огня, только бесконечная промозглая дорога…

Когда она уже почти отчаялась, Змиулан резко остановился – Тайка едва не впечаталась лицом в чешуйчатую кожаную броню на его спине. А может, это была и не броня, а собственная кожа горыныча – кто знает?

– Мы пришли?

Приподнявшись на цыпочки, она выглянула из-за плеча змея. И тут над головой раздалось встревоженное карканье Вертопляса:

– Остор-рожно! Я знаю это место!

– Уже бывал здесь, вещун? – прищурился Змиулан. – Впрочем, можешь не отвечать. Вижу, что бывал. Одно тело – две души. Такое могло произойти только в чертогах Смерти.

– Но р-раньше здесь всё было по-др-ругому. Вот почему я и не узнал ср-разу. В пр-роклятом тумане всё выглядит иначе.