Океан и Архитектор - Габриэль Коста

Он, стараясь никого не разбудить, встал с кровати, перешагивая через длинные ноги Кайла, и направился на крыльцо. Он заметил, как оборотень дернул ухом, но подниматься не стал. Редлай обычно единственный не лез в чужие секреты, мысли и переживания, если помощь не требовалась или это была работа другого существа. Айон прикрыл за собой дверь и вышел под оглушающий звук дождя.

Он вглядывался в темноту ночи, почему-то подозревая скорый рассвет. В некоторых домах по улице горели окна, кому-то тоже не спалось. Айон настолько расслабился, что не надел плащ. В нем даже под дождем и ветром он чувствовал, что спекается от двух сделанных шагов. Он провел рукой по волосам и посмотрел вниз на лужу, в расплывчатое отражение лица. В их беготне он редко обращал внимание на свой внешний вид. Если голова на месте, уже неплохо. Даже краска, которой ему подвели глаза, не смылась. Точно так же в него въелись и мысли о собственном предназначении. Начиная путешествие, он и подумать не мог, что его судьба окажется такой непростой. Принц коснулся медальона на шее, вспоминая слова мамы. Он скучал по ней и сестре, но не мог никому открыться. То время неподходящее, то настроение. Айон должен обрести силу, которой прежде даже стражи не видели и могущества которой боялись. А он иногда путался, когда надевал штаны, и падал. Он и сам не понимал, какой из него спаситель мира. Принц распахнул глаза, когда на плечи лег плащ, а голову закрыли капюшоном.

– Вроде большой мальчик, а так рисковать, – послышался за спиной недовольный голос Кайла. Он, впрочем, сам не заботился о безопасности. Просто облокотился на перила и посмотрел заспанным взглядом на принца. – Помимо того, что узнать тебя не так уж и сложно… Ты можешь заболеть, Айон. Не хватало еще подхватить простуду перед путешествием по пещерам. Если наша история завершится твоей смертью от лихорадки… О таком даже на каменных табличках не напишут.

– Спасибо, – пропустил мимо ушей придирки Кайла принц. – Мне очень жарко в этом плаще. Правильно говорят в книгах, что первый материк – самый благоприятный для жизни. Это уже четвертый материк по счету, куда мы попали, а мне все не по себе, – он скривился. – Ты-то вон радуешься дождю, как ребенок.

– Это неправда, – поспорил с ним Кайл. – Мне тут неуютно. Даже на втором материке было проще, – он посмотрел на небо. – Понимаешь… Это вечное ожидание смерти утомляет и раздражает. Люди на этом материке относятся к жизни совсем по-другому. Тут везде реки, и я чувствую связь с кораблями… Как бы это ни звучало. Но будь прокляты эти грозы над головой!

– Ну вот, мы не всегда ругаемся, – Айон улыбнулся. – Иногда мы даже находим точки соприкосновения.

– Каждый раз, как ты начинаешь о чем-то переживать, в голове будто что-то щелкает, – сказал откровенно Кайл. – Ты не замечал за собой, как меняешься из-за тяжелых мыслей? Думаю, я не один такой, просто выносить твое печальное лицо не могу. Ты любишь поспать, поесть и поваляться, скажи, Айон, что на этот раз заставило тебя бесцеремонно перешагнуть через меня?

– А ты будто не догадываешься? – принц скривился. – Я все вспоминаю то, что мы увидели в храме Ранди. Очень непросто свыкнуться с мыслью о прошлых жизнях. Пламя перерождается, получает новую форму, но оставляет за собой истину… – Айон распахнул глаза. – Наверно, поэтому мы и должны разгадать их. Воззвать к былому… Смогу ли я вынести такую ответственность?

– Сможешь. Ты не один. У тебя целых четырнадцать плеч, на которые ты можешь опереться в случае чего, – Кайл улыбнулся, удивляя своим понимаем в эту предрассветную ночь. – Не забывай, мы начали это путешествие вместе на «Золотом драконе» и острове и закончим вместе. Как бы там ни было, – он притих на мгновение и продолжил: – ты не один.

– Я знаю это, – взгляд Айона с печального поменялся на мечтательный. – Эта легенда… Об Архитекторе и Океане – такая трагичная. По сути, Эн и Экадор были обычными подростками с невероятными силами. Я хоть и не умудренный опытом старик, но фактически… Да, нам сложно, мы сражались с драконом и хранителем короля, но они прошли через Великую Войну! Нам этого никогда не понять, Кайл. Эта девчонка – первый Архитектор, Эн, – взвалила на свои плечи спасение мира.

– И умерла… – прошептал Кайл.

– Да. Умерла, – ледяным голосом подтвердил Айон. – Мне интересно, насколько правдива легенда об Океане и Архитекторе… Ты видел проявление его пожара? Экадора? Гигантский бог Эо… Суждено ли мне вообще найти этого человека? И какие узы свяжут меня с ним? Все это не дает мне покоя, не дает уснуть. Нужен ли мне Океан, чтобы спасти мир?

На долгую минуту повисла тишина. Ее прервал Кайл.

– Нет. Мы твой Океан. Мы твоя семья, Айон, – он говорил ровно, а сердце принца, хоть и не билось, заныло от переполняющих эмоций. – Плевать, что сама Меладея закрепила легенду, плевать на прошлое и долг. Мы вместе, а значит, со всем справимся.

– Ты… – Айон улыбнулся. – Спасибо!

– А теперь пойдем будить остальных! Вообще-то, уже рассвет.

Непотопляемый вышел к принцу без рубашки, сам изнывая от духоты комнаты, а когда повернулся к нему спиной, то Айон увидел его татуировку. Огромная. Каждый раз, когда принц смотрел на его спину, восхищался запасом его пламени. Красивый, хоть и разрушенный корабль, волны и руки утопленников. Пока что Кайл лучше всех использовал свою татуировку. Слова Кайла не могли не тронуть. Айон из-за легенды чувствовал необходимость бежать искать Океан, решать какие-то проблемы. Чего-чего, а верить в легенды буквально его отучила Лина, предсказательница на острове. В них всегда есть какая-то недосказанность, какая-то ложь. И если Эн любила Экадора, то Айон мог стать ему смертельным врагом. Судьба покажет. Это будет уже его личная легенда. А пока Айон смотрел на спину Кайла, который ногой выбил дверь и заорал на всю деревню:

– Просыпаемся, бездельники!

Айон удивленно смотрел, как на Кайла кинулся Азель. Но тот смеялся от щекотки, а значит, урок явно не усвоил. Все нехотя поднимались с опухшими от долгого сна лицами. Они искренне пытались отоспаться за все предыдущие бессонные ночи в пути и будущие – в битве. И их настигли последствия в виде ломоты в мышцах и гудящих голов. Все стонали, разминались, а