Сингония миров. Относительность предопределенности - Валерий Петрович Большаков

с металлической полосой на полу, и взвился следом. Ниточка за иголочкой…

В рубке собрались все, и дружно кряхтели.

– Оставим здесь? – неуверенно прикинул Станкявичюс. – Всё-таки две с лишним тонны…

– А ты знаешь, сколько он стоит? – скучно выговорил Почтарь.

– Жалко, конечно… – пробубнил Бирский, и вдруг заломил руки в манере актера-трагика, стеная будто бы в шутку: – О, горе мне! Столько вопросов, столько загадок… Почему частицы колец не перемешиваются? Почему они не только отражают, но и сами излучают? Откуда в кольцах берутся «волны плотности» и «спицы»? И как тут разобраться без «Лема»? Вот в чем вопрос!

Совершив изящный пируэт, Шарлотта коснулась ногами пола, и подковки зацокали вразнобой.

– Отвечу, Шура, – бегло улыбнулась она, обводя глазами экипаж, и твердо выговорила: – Я предлагаю использовать СПИ-драйв материнского корабля для сброса «Лема» прямо в щель Кассини с нужным вектором скорости.

Бирский встрепенулся, с мольбой взирая на спасительницу, а Строгов пренебрежительно фыркнул:

– Это даже не фантастика, а фантастика в квадрате! Компьютер не потянет расчет траектории!

Холодно посмотрев на него, Бельская-Блэквуд отрезала:

– А я потяну!

Почтарь прищурился.

– Конкретней, Шарли.

Выдохнув, женщина изложила:

– «Циолковский» берет на себя разгон и доставку зонда в точку дестинации. «Лем» не совершает маневр сам, но в момент отстыковки он будет иметь нужный вектор скорости и находиться в трехстах километрах от цели. Корректировать маневр буду вручную.

Павел переглянулся с Римасом. Динавицер щедро улыбался, выражая умеренный восторг, а Пит добавил негромко:

– Тут всё зависит от Шарли, а она космогатор Божьей милостью… В пользу ее решения еще и тот факт, что щель Кассини находится за пределами радиационного пояса Сатурна – миллизивертов там столько же, сколько их можно нахватать между орбитами Земли и Марса. Попробуем?

Три удара сердца спустя командир корабля согласно кивнул:

– Попробуем!

* * *

Вблизи грандиозная картина поражала еще больше, чем издали. Когда «Циолковский» транспозитировался и как бы завис над полупрозрачной плоскостью изо льда и пыли, Кольцо предстало анфас – расщепилось на сотни узеньких колечек и черных делений-щелочек, больше всего напоминая виниловую грампластинку с ее круговыми звуковыми дорожками.

Блестящие угловатые глыбы размером с холодильник, а то и с легковушку, серебристая пыль, сгустки смерзшейся органики, ледышки-градины и хлопья снега – всё это летело вокруг Сатурна, вращалось и кувыркалось, сверкало или темнело, восхищая своим необозримым великолепием.

Щель Кассини траурной креповой лентой опоясывала планету-гигант, как бы раздвигая внешние и внутренние кольца на добрые четыре тысячи километров, но у краёв деления сгущалась крупная ледяная и метеоритная пыль. Окунаться в эти облака кораблю крайне нежелательно, однако, если знаючи и умеючи, можно было войти в «коридор» относительно чистого пространства, шириной с полтыщи километров.

Шарли подвигала плечами, чтобы снять напряжение, и глянула в переднее прямоугольное окно.

Плоское сверкающее поле Кольца растягивалось во все стороны, а впереди пролегала чернотная полоса щели. Она уходила в перспективу, слабо изгибаясь, теряясь в дымчатой полосе цвета облака.

А на боковом экране пучился мутно-желтый Сатурн, вздымался колоссальным полушарием. Блистали миллионами радуг россыпи колец, переливалась серая пыль…

– Всё нормально, Шарли… – тихонько, осторожненько молвил Бельский. – Ты уже вывела корабль, куда нужно…

– Всё нормально, – дернула губами женщина. – Скорость, капитан?

– Семнадцать, запятая, девяносто шесть километров в секунду, – отбарабанил Почтарь.

– Радиоактивный фон меньше пяти десятых миллизиверта, – добавил Римас, но изменил своей обычной сдержанности, пробормотал: – Ну, вы даете…

Шарлотта натянула скупую улыбку. Она и сама не могла объяснить, каким образом определяла корректировки точнее бортового компьютера. Да, комп считал гораздо быстрей, но не учитывал чего-то такого, что Шарли непонятно как угадывала.

– Пуск, – спокойно сказала она, утапливая клавишу.

Корабль едва заметно вздрогнул, расставаясь с зондом. «Лем», сверкая не хуже Кольца, растопыривая антенны и сканеры, важно выплыл откуда-то снизу, чуть-чуть опережая ТМК. Чем-то он напоминал сейчас боевую ракету, запущенную с борта стратега-бомбардировщика. Полыхнув ускорителем, зонд устремился в деление Кассини, выходя на заданную траекторию – и словно унёс с собою тот напряг, что сковывал Бельскую-Блэквуд четвертый час подряд.

– Ура-а-а… – шепотом проговорил Бирский.

А Шарлотта, коротко рассмеявшись, доложила командиру корабля:

– Расчеты транспозитации до финиш-планеты закончены, можем стартовать к Плутону.

– Старт! – скомандовал Павел, расплываясь в широчайшей из своих улыбок.

Документ 13

КГБ СССР

ЧГУ

Управление СБС по «Альфе»

Дата: 10 марта 2019 г.

Автор: М. Исаева, полковник

Псевдоним постоянный: «Росита»

Статус: руководитель

Гриф: совершенно секретно

Тов. фон Ливен!

Мы направили подкрепление агенту «Мавру» в дельта-мир, и готовим экспертные группы для непосредственной встречи с Мигелем Сенизо. Расширение нашего вмешательства вызвано целым рядом событий, а также обновлением актуальной информации по «Дельте».

Очень, на мой взгляд, любопытна оценка межрасовой розни в пространстве «Дельта», особенно в Пограничье, как там называют климатические зоны, примыкающие к леднику на севере Европы и Америки (данных по южному полушарию нет).

Если коротко, то именно светлокожие и синеглазые лучше всего адаптируются к северным условиям, что, естественно, вызывает крайне агрессивную реакцию черного большинства.

То есть, ксенофобия в данном случае имеет биологические корни, и касается Ингерманландии напрямую. Ведь, по сути, это узкая полоса, шириной километров 300, протянувшаяся от Аландских островов до Поморья; край дождей и туманов, с кучей озёр и бурных рек.

Но именно эта, далеко не райская местность стала идеальной средой обитания для высоких, светлокожих и светловолосых племён, а вот чернокожим там приходится туго: они страдают от недостатка витамина D, а их дети рождаются хилыми и кривоногими.

В дополнение к светлокожести и длинным ногам «прицепом» идут синие глаза (мутация в гене HERC2). Вроде бы синие ирисы никаких эволюционных преимуществ в краю вечных дождей и туманов не дают?

Оказывается, очень даже дают, особенно женщинам, так например:

1. Мутация в гене HERC2 оказалась связана, помимо цвета ириса, и с другими биологическими особенностями – например, с гормональными циклами и особенностями метаболизма витамина D. В условиях северных широт с дефицитом солнца такие особенности повышают успешность беременности.

2. «Сигнальная гипотеза»: голубые глаза из-за низкой пигментации радужки лучше отражают изменения размера зрачка. Мелочь, но в доисторическом обществе это могло работать как невербальный сигнал: мужчина быстрее считывал эмоции женщины, отчего повышались шансы на успешное соитие. Таким образом, женщины с голубыми глазами, даже не будучи физиологически более фертильными, могли эффективнее сигнализировать о своей фертильности.

3. Сексуальный отбор «по редкости» – социальный эффект.

В доисторическом обществе необычная внешность могла повышать социальный статус или ценность женщины внутри группы, а это, пускай и опосредованно, также повышало её репродуктивный успех.

Если в популяции большинство женщин имели тёмные глаза, то синие воспринимались как необычные и привлекательные. Это