Либелломания - Н. Мар

— Да, я тоже протрезвел. Абсолютно с тобой согласен. Дверь за собой захлопни. Да, я там распорядился насчёт чая из этих… лиловых позабудок. Пойдёшь мимо кухни — возьми на дорогу. А я позабуду про ту кофейню в сквере, правда, очень вероятно, что меня туда и так больше не пустят.

— Что? Я про туфли. Им нечего делать на Острове-с-Приветом. Мне нужны… не знаю, кеды?

— Неприличная сумма у тебя на счету, уходи, пожалуйста, — с нажимом попросил он.

Бритц, казалось, мог часами выравнивать партитуры на пюпитре спиной ко мне.

— Я не буду взваливать на себя чувство признательности Зверобою только затем, чтобы ему стало легче. И ты всерьёз думаешь, что токамак с углями — адекватная плата за сокрытие убийства?

— Вещь стоит ровно столько, сколько некто готов за неё отдать, ни больше ни меньше. Фламморигама — залог моей карьеры. Она чуть не стоила мне жизни.

— Ну а мне она ничего не стоила, — с раздражением возразила я. — Сгонять на остров, чтобы обеспечить себе будущее? Это самые лёгкие деньги, которые мне только доставались, и я хочу их заработать.

— Ты пользуешься тем, что мне больно ворочать языком и шеей сегодня? Мы с тобой на острове — это провал.

— Это удача. Два антагониста, не переживающих, если другого покрошат аборигены, отличные напарники. У нас нет слабостей командного духа. В случае чего им не на что будет надавить.

Он повернулся во вращающемся кресле. Если существовали гипотетические лампы антисвета, при включении которых комната погружалась бы во тьму, то их экспериментальный прототип глядел мне в лицо.

— Ты что, читала мои методички? — и после паузы добавил: — Тебе нужно подобрать оружие.

— Но… ты же планировал задавать вопросы.

— Неудобные вопросы. И ты с приветом похлеще, чем остров.

Кайнорт повёл меня одному ему известными коридорами. Остановившись в закутке среди одинаковых на вид дверей, он пискнул ключом и распахнул одну.

— Угощайся.

Я с опаской шагнула внутрь. В прохладной и светлой комнате была арматека. Оружейный храм, а не склад. Слева направо на стеллажах, всевозможных консолях, штативах и специальных подставках располагались пушки: от миниатюрной, которая умещалась в ладонь, до драконоборческой. Ступая босыми ногами вдоль стеллажей и застеклённых панелей, как в музее, я наконец встала у стены, где скрестились лезвия трёх кинжалов.

— Я бы хотела армалюкс.

— Эмбер, если бы у меня был армалюкс, неужели я кормил бы пескумбрий своими пальцами? — проворчал Бритц. — Он на дне карминской реки.

— Тогда вот этот, — я не разбиралась и просто выбрала не самый большой, но самый дерзкий на вид.

— Попробуй. Это новый глоустер. Офицерская реновация.

Я думала, эзер скажет, что такая пушка не по мне, или хмыкнет и вручит детскую пукалку, но он просто снял глоустер с подставки. Я взяла оружие. Тяжёлое, как топор. Перехватив в две руки, приставила его к голове Бритца и услышала высоковольтный свист в контроллере импульса. Оружие пришло в готовность.

— Чувствуешь себя лучше? — Кайнорт не отвёл ствола от виска и, в общем-то, не удивился.

— Да, мне лучше.

— При выстреле в упор болл сожжёт тебе кисть из-за преждевременного разрыва оболочки от удара о мою височную кость и выплеска плазмы, — одним пальцем зацепив ствол, он завёл его себе под нижнюю челюсть. — Лучше метить под язык. Мозги взлетят, вкусно запахнет жареным.

— А как ты себя чувствуешь?

— Нормально. У тебя кишка… м-м, изящна. Ты же хорошая девочка, каноническая незамарайка, которой нужно одобрение мамы и папы, чтобы начать как надо, и магия случая, чтобы закончить правильно.

— Ты козёл.

Незамарайка. Он выдумал оскорбление на октавиаре лично для меня. Дверь распахнулась настежь:

— А я кричу-кричу, а мне никто не отзы… вается, — закончил Нахель, округлил глаза и вскинул глоустер попроще моего. — Едрить твою, Бритц!

Кайнорт отреагировал рефлекторно, даже не меняясь в лице. Толкнул меня в сторону. И сию же секунду над моим ухом прогудел заряд Нахеля, разбил стеллаж, а мой болл взорвался под потолком. Сверху, как фейерверк, посыпались ошмётки бетона, тлен и пепел.

— Да, Эмбер. У нас нет слабостей командного духа.

Бритц вернул реновационный офицерский глоустер на место и сунул в мою одеревеневшую ладонь стержень, похожий на ручку. Или на сигарету, да, на такую, как у него.

— Это тучканчик. Кнопка на торце выпускает клубок электродыма. Хватает на пятерых.

— Выбрал то, чем она не сможет нас убить? — проворчал Нахель, запихивая ствол в кобуру.

— Умоляю. Коль скоро Эмбер Лау взбредёт в голову, она посомневается, потом ещё посомневается, а потом зарежет тебя точилкой для карандашей. Мы летим разговаривать. Оружие не должно выглядеть как оружие.

— Я тогда «кротовой пыли» у тебя отсыплю, моя закончилась.

Кайнорт выключил свет и приказал следовать за ним.

— Так ты за нас теперь? — недоверчиво уточнил Нахель.

— Нет. Я за деньги.

На Кармине он бросил меня на стёклах, стоило Берграю рявкнуть: «Пшёл отсюда, Нахель». Да, я ещё злилась.

Коридор привёл в чайную. Не хватало одного стула, и Миаш моментально встал с пиалой в руке, уступая место взрослым. «Эти мелочи, мелочи, мелочи…» — вспомнилось мне. Их так не отточишь с гувернёром. Они не могли быть только лишь результатом хорошего воспитания. Юфи вела себя как счастливый непосредственный ребёнок, а предупредительная вежливость, сдержанность Миаша шли явно от природы. Как у отца, который пропускал даму вперёд даже на казни. Впрочем, нетрудно было предположить, что у детей разные матери. Я кивнула Юфи и пригласила её к себе на ручки. Она не возражала. Кайнорт тоже. Он только подвинул ко мне свой ботулатте и посмотрел настолько выразительно, что я поняла без слов. Выпустила хелицеры и, под взглядом округлённых детских глаз, накапала яду в кофе. Под столом вертелся косматый зверь, стучал рогами, и дети по очереди тайком совали ему мясо из сэндвичей. Нахель подзывал его на кс-кс-кс. Я оторвалась от пиалы с лиловым чаем:

— Это же не ко…

— Только попробуй, — процедил Бритц, пихая меня коленом под столом. — И я расскажу ему про вчерашних пескумбрий.

— А когда папа достроит одонат, мы заведём пасучью собаку! — пощекотала меня кудряшками Юфи, оборачиваясь.

— Какую?

— Ну, пасучью.

— Пастушью, — поправил Миаш с максимальной серьёзностью.

Мы отправлялись немедленно. В холле Кайнорт