Иномирье просыпается - Ален Т. Пюиссегюр

всегда балансирует на грани дозволенного», – подумалось ему.

Защитившись панцирем жестокости, она не нарушает правил. Никогда. Но ведёт себя крайне агрессивно.

Из-за этого её ненавидят или, что ещё хуже, боятся.

– Разревёшься из-за их провала? Твои слёзы мне пригодятся, я их соберу, не возражаешь? Слёзы туполапов стоят дорого!

– Ты что-то разговорилась, Дареза! – неожиданно послышался голос Брайны.

Её шубка видела и лучшие дни. И уж конечно, бывала куда чище. У Элиссы и Ланна шерсть стала похожа на вытертые коврики. Лемуры гоняли их без передышки.

Через минуту к ним присоединился и Лексиос.

– Отлично. Все по местам, – заключила Иллена.

Теперь каждого сопровождал блуждающий огонёк. А вот что касается состояния их хозяев – это разговор особый. Все они мечтали о гнёздах на уютном Насесте. Кое-кто даже пытался мурлыкать, чтобы приблизить желанный отдых.

– Теперь настройтесь на заклинание призыва, – распорядилась наставница.

Школяры замерли, вытаращив глаза.

– Надеюсь, вы пошутили? – предположил Ланн.

Если нет, то он сейчас заплачет.

– Какие шутки? Неужели вы думаете, что блуждающие огоньки продержатся столько дней? Да они через час или два померкнут, и у вас будут слабые зародыши. Быстро в путь!

Никто не посмел возражать. Но на мордах была написана усталость, тревога и даже паника.

И снова вилась тропка между деревьев-великанов. Пронизывающий моросящий дождь приутих. Отдельная капля нет-нет да и срывалась с ветки. Остро пахло землёй, перегноем, сыростью. Сухие листья, улёгшиеся ковром несколько недель назад, побурели и были готовы превратиться в землю.

– Лучше не бывает, – проворчала Сирения, подрагивая.

Кошки дождя не любят. Он для них нежеланный гость, портит их шубки – суши их потом целый день! А какими грязными становятся лапы! Но иногда – неожиданно! – дождь им нравился. Он их успокаивал. В ритме дождя есть что-то умиротворяющее. И ступать мягко. И сладко мечтать среди сырости о сухом тепле, что ждёт их в замке. И как приятно будет сушиться, протянув лапы к огню.

Для этого нужно до замка добраться.

Даже когда ты в прекрасной форме, творить заклинание призыва – тяжкий труд. Но когда ты совсем без сил – это просто опасно!

Ковен снова пустился горевать о своём беспросветном будущем: сейчас он провалится, и его выгонят. Близкое горе делало ночь ещё темнее.

Школяры с наставницей вышли на просторную лужайку. Посередине кругом стояли огромные камни. Камни с острыми верхушками, казалось, упирались в небо.

– Это Круг Призыва, – произнёс Говард, который ожидал их на лужайке.

Вся лужайка была усыпана листьями, будто красным ковром. Их принёс сюда ветер, потому что деревья стояли в отдалении от камней – метрах в пяти, не меньше. Необычный ковёр тихо шуршал под лапами.

Ковен внимательно вгляделся в камни. Потёмки и дождь изменили их цвет. Но он готов был поклясться, что они такие же, как в подземелье замка.

– Садитесь у подножия мегалитов, – распорядилась Иллена.

Воздух вибрировал от напряжения.

Все чувствовали энергию, которая исходила от Круга. Она была настолько сильной, что закручивала струи дождя и гудела в ушах. Здесь больше, чем где-либо, чувствовалось, как магия и колдовство сплетают незримые нити, образуя силовые узлы.

– Вы сотворите заклинание призыва так, как мы вас учили, здесь, под взорами звёзд, – сказала наставница. – Начинайте когда захотите.

Школяры подняли мордочки вверх. Небо было по-прежнему затянуто тучами. Ни единой звезды. Они обменялись недоумёнными взглядами. Что бы это значило? Все чувствовали себя настолько обессиленными, что одна мысль о необходимости напрячься ради призыва грозила обмороком.

И всё-таки придётся приступить к заклинанию…

В голове Ковена что-то щёлкнуло.

«Заоблачные Выси», – пришло ему на ум.

Только они смогут вернуть ему силы, необходимые, чтобы пройти испытание. Он окажется там, и с усталостью будет покончено, силы магии и колдовства очнутся в нём.

«В замке не существует случайностей».

Ковен сел очень прямо и закрыл глаза. После их первого путешествия Мирра научила их, как попадать туда без помощи эфирума. Нужно отпустить себя, предельно сосредоточиться и изгнать любые мысли.

По телу побежали привычные мурашки. Зашелестели чешуйки. Он в Заоблачных Высях. Пахло росистой свежестью. Ковен хорошо запомнил этот запах. Он открыл глаза и прищурился. Да, усталости как не бывало. Боль в лапах, которые пробежали через весь Зловест, а потом шагали по Сумрачному лесу, тоже исчезла.

Ковен двинулся по похожей на пух земле Высей, увидел вдали башню, сиявшую в свете невидимого солнца. А что, если сама башня излучает свет, который рассеивает и прогоняет туман?

Волшебная красота этих мест изумляла Ковена.

Но даже здесь затаилась тьма. Ковен не видел её, но чувствовал. А потом и услышал. Хотя она не показалась ему и сейчас, точно так же, как во время других путешествий. Она что-то меняла в изумительном покое Высей, как будто гладь воды слегка морщил ветер.

– Опасность. Опасность грозит замку Каслкотц.

Юный кот пристально огляделся вокруг.

Он ощущал присутствие, оно медленно просачивалось сквозь облака. Оно не нуждалось в форме, и поэтому невозможно было понять, что это.

– Рукокрылые? – спросил он.

Хотя снова не произнёс ни единого звука.

– Бойся тех, что придут извне…

И опять сияющая перламутровая башня рассыпалась. И двинулась волна, стеная множеством испуганных голосов. Ковен задумался над неожиданной мыслью: что он сейчас видит – прошлое или будущее? Раньше он об этом не думал. А что, если ни то, ни другое?

Ковен открыл глаза на лужайке у подножия мегалита.

Промелькнуло всего несколько минут.

Несмотря на пугающее видение, которое он всегда наблюдал в Заоблачных Высях, чувствовал он себя прекрасно. Вернее, гораздо лучше, точно. Но предстоящее заклинание его пугало, внутри всё сжималось, а дождь норовил промочить его насквозь. Дождь теперь лил как из ведра, стараясь загасить сияние чешуек, которое он принёс с собой из Заоблачных Высей.

Увидев мерцание чешуек Ковена, все сообразили, в чём дело, и тоже поспешили навестить Заоблачные Выси.

– Вижу, голова у вас работает, – одобрила школяров Иллена.

Благодаря Высям все приободрились, глаза стали осмысленнее и веселее. Школяры принялись укладывать листья, собранные поблизости от мегалитов. Круги призыва делались всё более отчётливыми.

Царила нерушимая тишина.

Ковен принимался за дело снова и снова. Не из-за когтей-протезов. Он успел к ним приспособиться, усилия не пропали даром. Сложным было само заклинание. Для начала Ковен должен создать пустоту внутри самого себя. Ни о чём не думать. Ни об усталости, которая всё же ещё осталась, ни о возможном провале, ни об опасности, которая грозила замку и о которой голос в Высях напоминал ему. Ни о чём.

Ковен обнажил клыки.

«Сначала я обвожу внешний, большой круг, он должен