И возродятся боги - Наталья Способина

Я украдкой разглядывала воинов. Возможно, эти люди являлись родственниками, потому что внешне чем-то походили друг на друга.

Альгидрас продолжал отвечать на вопросы, и его голос звучал уже не так сердечно, как в беседе с женщиной. Силы притянули нас туда, где начнут сбываться пророчества. Так, кажется, он сказал? Но никто ведь не обещал, что для нас это место будет безопасным. Исходя из их пророчеств, мы как раз должны были погибнуть во имя великой идеи спасения миров.

Ближайший воин что-то произнес, глядя на меня, и вопросительно приподнял бровь. Я выдавила из себя улыбку и пожала плечами. Альгидрас попытался что-то сказать, но тот, что был у них за главного, поднял руку, велев ему замолчать, и воин повторил свой вопрос.

– Он спрашивает твое имя, – произнес Альгидрас на русском.

– И что ответить? – растянув губы в улыбке, спросила я.

– Ищто атвети? – переспросил воин, и его брови удивленно взлетели.

– Имя, – с нажимом произнес Альгидрас.

– Надя, – ответила я.

Воин помотал головой и что-то спросил.

– Надя, – повторил Альгидрас, но главный что-то сказал ему, и он пояснил: – Повтори сама.

– Надя! – громко произнесла я.

– Надия, – повторил воин и кивнул.

Главный обратился к одной из женщин, которые успели собраться вокруг нас, и та поманила меня к себе.

Альгидрас выставил руку, не давая мне сдвинуться с места, и вновь обратился к главному. Тот молча выслушал его речь, а потом развел руками и что-то ответил. Альгидрас на миг сморщил переносицу и повернулся ко мне:

– Тебе придется пойти с ней в женский дом. Там вы отдохнете и вас накормят.

– А ты? – шепотом спросила я.

– Я пойду с ними. Позже мы встретимся.

– Это опасно?

– Нет, – ответил он, но я поняла, что сам он в этом не уверен. – Если бы я назвал тебя женой, было бы проще.

– Они могут что-то сделать мне? – оглядывая мужчин, наблюдавших за нашей беседой, уточнила я.

– Пока я жив, не посмеют. Закон гостеприимства.

– Постарайся прожить подольше, – раздраженно произнесла я и, выдавив из себя улыбку, пошла за женщиной, крепко держа сына за руку.

Можно же было предупредить, что с сестрой тут не станут церемониться? Впрочем, с чего я взяла, что с женой стали бы? Что им помешало бы точно так же убить мужа и забрать вдову в качестве трофея? Какого черта он переправил нас сюда, а не в Свирь?

На нас с Димкой глазели как на зверушек в зоопарке, а я думала о том, что его трусы с крабами произведут фурор, если кому-то доведется их увидеть. Остальная одежда, конечно, тоже могла вызвать вопросы. Но она, к счастью, хотя бы была однотонной и без рисунков. Я размышляла обо всем этом, лишь бы не думать о взгляде, которым проводил меня воин, спрашивавший мое имя.

Женский дом оказался длинным одноэтажным строением с большой террасой. Нас пригласили внутрь, и я, сжав зубы, вытерла ноги о лежавшую у входа циновку. Кажется, я все же умудрилась проколоть ступню. Женщина посмотрела на мое напряженное лицо и, взяв меня за руку, повела за собой.

Мы прошли комнату, в которой в окружении циновок располагался низенький стол, затем комнату, где по стенам были развешаны полки с какими-то сосудами и блюдами, и оказались в небольшом помещении, в котором стояла медная ванна. Мгновение спустя комнату заполнили девочки-подростки, принесшие кувшины с водой. Женщина, которая нас привела, что-то ласково приговаривала, гладя притихшего Димку по волосам, а мне оставалось лишь вежливо улыбаться, бессильно злясь. Я вновь оказалась в мире, где полностью завишу от воли других людей. Но в этот раз на кону стояла жизнь моего сына, и мне хотелось убить Альгидраса на месте за этот дурацкий переход сквозь миры.

Искупав Димку и приняв ванну, я почувствовала себя значительно лучше. Нам принесли чистую одежду, и мне пришлось потратить некоторое время на то, чтобы убедить сына, что отсутствие белья – местная мода и придется ей следовать. К счастью, ему принесли рубашку и штанишки. Если бы ему выдали одну лишь рубашонку, как носили маленькие мальчики в Свири, боюсь, мне бы пришлось туго.

Отвлекшись на уговоры, я немного успокоилась. В конце концов, в этот раз я была не одна, Альгидрас не даст нас в обиду. Димку уж точно, а сама я как-нибудь разберусь.

Выданное мне платье представляло собой кусок светло-серой ткани, сшитый наподобие мешка, к левому боку которого крепилась широкая полоска белого материала, ложившаяся складками на правое плечо. Широкий пояс в тон полоски на плече застегивался на мелкие деревянные пуговицы. Я не была уверена в том, где должны располагаться застежки, но на всякий случай, застегнув пояс, передвинула ряд пуговиц на спину, решив, что если ошиблась, то просто поверну их на живот.

Наше нижнее белье я спрятала под платье так, чтобы оно оказалось под поясом. Объясняться с кем-нибудь из-за трусов с крабами или кружева на своем бюстгальтере мне не хотелось. Взяв сына за руку, я вышла из комнаты. Нас поджидали две женщины и пять девочек разных возрастов. Они принялись поочередно представляться, прикладывая ладонь к груди. Я назвала наши с Димкой имена, и женщины заулыбались. Вдруг девочка чуть старше моего сына взволнованно затараторила, указывая на пол. Посмотрев туда, я обнаружила, что моя ступня оставила кровавый след. Пожилая женщина, назвавшаяся Граной, проворно схватила меня за руку и отвела к низкой скамейке у стены. Две девочки куда-то убежали и вскоре вернулись с кувшинчиком мази и тряпицами. Глядя на то, как Грана ловко обрабатывает и перевязывает мои ноги, я подумала, что все-таки скучала по этому миру. Несмотря на все его неудобства.

Димка стоял рядом со мной, держал меня за руку и изо всех сил сочувствовал. Выражалось это в громком сопении и сложенных домиком бровях. Грана поглядывала на него и ласково улыбалась. Я пыталась быть настороже, но, видя их доброе отношение, против воли расслаблялась.

Вдруг за дверью раздался мужской голос, и девочки гурьбой бросились из комнаты, что-то наперебой крича. Грана улыбнулась и сказала:

– Грит.

Я вежливо кивнула, понятия не имея, что это означает. Если придется здесь задержаться, нужно будет хоть немного освоить их язык. Полагаться лишь на Альгидраса было бы неразумно: весь мой прошлый опыт общения с ним показывал, что информация до меня будет доходить в урезанном виде и под весьма неожиданным углом.

Грана закончила с перевязкой и выдала мне мягкие кожаные башмачки, жестами и мимикой показав, что мне, наверное, будет больно ходить,