Молот Пограничья. Книга II - Валерий Пылаев

виды камуфляжные штаны и куртку с вытертыми локтями, которая скорее подошла бы неудачливому искателю, чем чину из Тайной канцелярии — да еще и не из последних.

Впрочем, сейчас Орлов и правда куда больше напоминал вольного бродягу из Тайги, чем столичного франта — похудел, осунулся и успел зарасти чуть ли не недельной щетиной, в которой черных и седых волос было примерно поровну.

— Огневолк? — усмехнулся он, спускаясь с крыльца мне навстречу. — Да уж, в умении эффектно появиться вам уже точно не откажешь.

— Не мне одному. — Я пожал плечами. — Не ожидал, что мы встретимся так скоро, Павел Валентинович. Разве дело, которые вы расследовали на Пограничье, не закрыто?

— Закрыто, — кивнул Орлов. — Однако у его величества еще остались вопросы. И я намерен оставаться здесь, пока не отыщу все ответы на них.

— Полагаю, государя интересует, что здесь творится. Отлично его понимаю. — Я постарался, чтобы мои слова хотя бы не сочились ехидством. — Меня тоже — в высшей степени. И я тоже желаю выяснить, что именно происходит вокруг.

— А вы не знаете? — Орлов приподнял бровь. — Или стрельба у лесопилки в вотчине Горчаковых обошлась без вашего участия?

Уже знает. Точнее, знал еще до того, как колонна из двух автомобилей, груженых моими боевыми трофеями, поднялась к Гром-камню. Я мог только догадываться, какие источники у его сиятельства, но работали они проворнее некуда.

Пожалуй, даже чуть быстрее телефонной связи.

— Стрельба? Да, припоминаю что-то такое. Вам скорее бы стоило обратиться с вопросами почтенному Ольгерду Святославовичу. — Я обернулся и кивнул в сторону Ижоры. — Впрочем, он наверняка сказал бы вам тоже, что скажу я: князь вправе сам вершить суд на своих землях.

— В соответствии с государевым законом, — напомнил Орлов, ухмыльнувшись. — И какой же суд совершили вы, Игорь Данилович?

— Честный и справедливый, — невозмутимо ответил я. — На который никто не посмеет жаловаться. Иными словами, нам с Ольгердом Святославовичем пришлось разобраться своими силами — раз уж государь, как вы в свое время заметили, не имеет никакой возможности нам помочь.

— Увы, — вздохнул Орлов. — Однако я все же желаю разобраться…

— Тогда займитесь вольниками, Павел Валентинович.

Я вдруг почувствовал, что начинаю уставать от этого разговора. Может, и важного, однако почти лишенного смысла — раз уж столичный канцелярист решил выпытывать что-то у меня. Вместо того, чтобы взять Зубовых за жабры и тряхнуть как следует.

— Займитесь вольниками! — повторил я. — И там бардаком, который творится за рекой. Вы не хуже меня знаете, кто подстроил налет на лесопилку. И чьи уши торчат из любой грязной истории, которая случается на Пограничье. Каждая собака здесь слышала, что Зубовы скупают добычу искателей. — Я достал из кармана сине-желтый шеврон с черной птицей. — Однако свидетелей вы не найдете, и на суде любой будет молчать, как рыба. Его сиятельство Николай Платонович держит за горло всех, от самого нищего вольника до градоначальника в Орешке.

Пожалуй, я уже наговорил лишнего, но останавливаться почему-то не хотелось. Моя злость передалась и Вулкану, и он тут же поджал уши и сердито заворчал, явно примериваясь, как бы половчее отгрызть его сиятельству какие-нибудь лишние части тела.

— Хватит, — поморщился Орлов. — Я здесь уж точно не для того, чтобы выслушивать жалобы на соседей.

— Охотно верю. — Я не без труда подавил желание взять канцеляриста за шиворот и засунуть в багажник его собственной машины. — Поэтому я, собственно, и не жалуюсь. И уж если вы на самом деле не собираетесь заниматься всем этим — я займусь сам. Просто не мешайте мне, Павел Валентинович.

— Я и не собирался. — Орлов развел руками. — Напротив — моя работа скорее поможет вам и вашему роду.

— И каким же образом?

— Избавит от врагов… возможно. Конечно, лишь в том случае, если я сумею узнать достаточно про то, чем занимаются Зубовы.

— Это не так уж сложно сделать, — усмехнулся я. — Не знаю, какие доказательства нужны Тайной канцелярии…

— Самые разные. Но, должен признаться, нас мало интересуют такие мелочи, как скупка оленьих рогов или намытого в Тайге золота. — Орлов огляделся по сторонам и закончил уже вполголоса: — К сожалению, есть еще кое-что…

Глава 11

Наверное, где-то на этом месте я должен был начать задавать вопросы. Что-то вроде «Матерь, что еще такого натворили Зубовы⁈».

Орлов не стал лукавить и честно признался, что чьи-то там лесопилки или попытки их сиятельств нажиться на честных и не очень честных вольниках Тайную канцелярию не интересуют. Неудивительно: пока добыча так или иначе попадает в Таежный приказ, корона получает свое — и ей нет резона мешать заработать какому-нибудь ушлому князю.

Так же, как и нет резона мешать ему прижимать соседей. Три вотчины у Невы две, одна — какая, в сущности, разница? В далекой Москве чинуши считали разве что суммы ежегодных податей, но уж точно не количество трупов после очередной перестрелки на Пограничье. Слишком уж далекие места — и слишком опасные, чтобы пытаться навести там порядок железной рукой. Северные князья столетиями жили сами по себе и не слишком-то любили, когда кто-то лез в их дела.

И всех все устраивало… Раньше.

Еще недавно я был уверен, что Орлов появился здесь исключительно благодаря ухищрениям его сиятельства Николая Платоновича, но, похоже, ошибался: столичный сыскарь приехал на Пограничье вовсе не из-за какого-то там гридня с пробитой кинжалом черепушкой.

Была и другая причина — настоящая.

— Контрабанда, — тихо произнес Орлов, так и не дождавшись от меня вопросов. — Полагаю, вам известно, что это значит?

— В общих чертах. — Я пожал плечами. — Вряд ли вы имеете в виду, что его сиятельство Николай Платонович открыл подпольную лавку и втихаря торгует фигурками из оленьего рога.

— Разумеется. — Орлов поморщился. — Подобный заработок мог бы заинтересовать его разве что в таких объемах, которые попросту невозможно скрыть или протащить в магазин в обход Таежного приказа. Нет, друг мой, речь идет о чем-то маленьком — однако неизмеримо более ценном, чем все золото, которое искатели добывают за год.

— Жив-камни, — догадался я.

— Именно. Эти светящиеся побрякушки стоят куда больше алмазов, сапфиров и изумрудов, которые так любят благородные дамы. Не говоря уже о тех