Молот Пограничья. Книга II - Валерий Пылаев

лучшей постелью, чем собачья подстилка в конуре, однако с каждым днем мы становились все ближе — во всех смыслах. Его уже не раз видели неподалеку от Гром-камня, чуть ли не прямо в Отрадном.

Зверь разучился бояться людей, и уже подходил к жилью так близко, что рано или поздно кто-то из местных непременно всадил бы ему пулю в брюхо. Так что, видимо, мне оставалось только отвезти его домой и надеяться, что могучий таежный хищник сможет ужиться с коровами, лошадьми, козами и прочей домашней скотиной.

Очень вкусной и почти беззащитной.

— Почти приехали! — Иван высунул голову из кабины. — Смотрите, ваше сиятельство — встречают уже!

Гром-камень только-только показался за деревьями, а я уже видел всех его обитателей. Даже бабушка, у которой домашние дела обычно занимали целый день, все-таки не поленилась прогуляться чуть ли не до самой дороги.

Боровик со своей бригадой плотников, прислуга, кто-то из местных, гридни, которых я оставил охранять Гром-камень. Дядя и Катя и Полиной — и на этот раз, похоже, ее сиятельство вредина нисколько не расстраивалась, что я вернулся домой живым и здоровым.

Пришли все.

На мгновение где-то за чужими спинами мелькнул кончик шляпы Молчана… или просто показалось — вряд ли таежный кудесник решил наведаться в Отрадное именно сегодня. И уж тем более он не стал бы делать это исключительно ради моей персоны. Старик прожил на свете столько лет, что какая-то там перестрелка у лесопилки в соседней вотчине вряд ли значила для него хоть что-то.

Но для остальных это было целое событие. День, когда молодой князь Костров, о существовании которого месяц назад во всем Отрадном знали всего несколько человек, показал себя. Посмел огрызнуться могущественному соседу, впервые повел своих людей в бой — и вернулся с победой, не потеряв ни одного человека из дружины.

Будь сейчас лето, меня, пожалуй, встречали бы с цветами. Машины поднимались к Гром-камню под радостные крики, и столько улыбок вокруг я видел впервые. Суровые, не привыкшие к веселью жители Пограничья вели себя сдержанно — как и подобает северянам, но их настрой я ощущал почти физически.

Будто вся усадьба — или вотчина целиком! — отзывалась вместе с ними. Казалось, сама земля под колесами машин наливается силой рода Костровых — и поднимается вверх, ко мне. То ли в виде маны, то ли потоком какой-то другой энергии, которая уже наполнила тело под завязку.

Я поднялся на ноги и помахал. Сначала родным, потом вообще всем сразу. Величаво и степенно, как и подобает хозяину вотчины и наследнику княжеского фамилии. Но потом все-таки не выдержал и на ходу перемахнул через борт грузовика и спрыгнул прямо в медвежьи объятия семьи.

— Молодец! Орел! — Дядя стиснул меня так, что затрещали кости. — Вот так и знал! Чуяло сердце — все у тебя, Игорек, получится.

— Главное — что наши все целые. — Полина прижалась ко мне сбоку. — И что сам живой вернулся!

Я улыбнулся. Старшую сестру, как и любого целителя, по-настоящему интересовали только чужие раны. А сама по себе победа, боевые трофеи, слава и прочее бряцание оружием волновали ее поскольку-постольку.

В отличие от младшей. Которую, казалось, не волнует вообще ничего: Катя даже не подошла меня обнять. Ограничилась поклоном с дежурной улыбкой — и тут же ушла дальше, ко второй машине. Видимо, безголовый автоматон в кузове интересовал ее куда больше родного… ладно, не совсем родного брата.

Впрочем, как и остальных обитателей и гостей Гром-камня. Отдав должное доблестным воителям и Вулкану, который недобро разглядывал местное многолюдство из кузова грузовика, местные тут же столпились вокруг трофейного пикапа. А Жихарь уже успел забраться на кабину и рассказывал про охоту на Пальцекрыла с таким воодушевлением, будто сам принимал в ней участие.

Рядом остался только дядя.

— Да уж… Занятную ты машину упокоил, ничего не скажешь, — проговорил, заглядывая мне через плечо. Туда, где гридни уже вовсю спорили, как именно летающий автоматон остался без головы. — Одним ударом откромсал?

— Вроде того, — усмехнулся я. — Как догадался?

— Чего тут догадываться — видно. Хоть и металл, и требуха еще всякая внутри — а срез чистый, гладкий. Будто бритвой чикнули. — Дядя покачал головой. — Силы в тебе, конечно… И Дар такой, что дай Матерь каждому.

— Меч хороший. — Я коснулся висевших на плече ножен с Разлучником. — Не зря вы его с отцом хранили.

— Не зря-то не зря… Я только знаешь чего не пойму? — прищурился дядя. — Как так вышло, что ты с Огненным аспектом родился? Костровы испокон веков Ледяные.

Разговор понемногу сворачивал… не туда. Наверняка парень, чье тело я унаследовал, появился на свет с отцовским Даром, но появление в этом самом теле Стража с силой первородного пламени изменило его магический профиль раз и навсегда. И вряд ли дядя сильно обрадовался бы, узнав, что вместо племянника ему досталось нечто с запредельным для местных магов потенциалом, да еще и жившее тысячи этак три-четыре лет тому вперед.

— А мне-то откуда знать? — Я пожал плечами. — Уж какой есть. Может, по материнской линии были с Огнем когда-то.

— Может, и были, — усмехнулся дядя.

Возражать он не стал, но выражение лица явно намекало, что сама идея о том, что у дочери какого-то там кочегара из Новгорода могли быть Одаренные предки, едва ли показалась достойной обсуждения.

Тем более, что имелись темы и поважнее.

— Тут к тебе гость пожаловал. — Дядя кивнул в сторону господского дома. — Уже час стоит ждет — даже от чая отказался.

— От чая — это серьезно. — Я чуть сдвинул брови, разглядев сначала знакомый темно-синий автомобиль у гридницы, а потом и его обладателя, скучающего на крыльце. — Ну, раз пожаловал — пойду поздороваюсь. Не просто ж так его сиятельство из Орешка ехал… Вулкан, ко мне!

Огневолк тут же встрепенулся и, сыпанув искрами, спрыгнул из кузова на землю. И засвидетельствовать мое почтение государеву человеку мы направились уже вместе. Наверняка Орлов желал побеседовать с глазу на глаза, но вряд ли два мохнатых уха Вулкана могли считаться лишними.

Если бы не машина, я, пожалуй, и вовсе не узнал бы столичного графа с такого расстояния. Видимо, Пограничье уже успело наложить на его сиятельство свой отпечаток, и для визита в Гром-камень Орлов выбрал не черный мундир и даже не штатское, а тяжелые ботинки, видавшие