Огненная царица - Мэй Линь

Впервые я почувствовал, что еще могу побороться, что не все решено.

Я снова прислушался к тому, что происходит за стеной, потом попробовал пошире распахнуть фрамугу. Не так-то это просто… В китайских учреждениях странные рамы, конструкция такая, что полностью открыть окно невозможно, а в имеющуюся щель не пролезет и пятилетний ребенок.

Я выругался еле слышно – пропадать из-за такой ерунды?!

Пока я возился с окном, директор принес ключи. Вставил в замочную скважину, стал скрежетать. Толку от этого, ясное дело, никакого, дверь-то заперта изнутри на засов.

Я еще раз дернул раму, она затрещала. Я замер: неужели услышали?

На мое счастье, они там, снаружи, всё возились с ключами и ничего не заметили.

– Кажется, заело, – неуверенно сказал директор.

– Будем ломать, – раздраженно отвечал комиссар.

Я снова посмотрел на окошко. Ломать? Пожалуй, это идея. Если выломать раму, тогда, может, пролезу на улицу. Шум, конечно, поднимется, но другого выхода все равно нет.

Я выдохнул, взялся за раму покрепче и навалился на нее что было сил. Раздался отвратительный скрежещущий звук, и рама вместе со стеклом вывалилась из стены, как гнилой зуб под нажимом дантиста выскакивает из десны.

– Что там такое? – закричал комиссар.

– Я… я не знаю, – залепетал директор.

– Там кто-то есть! Ломайте дверь!

В дверь стали бить ногами, но я уже подпрыгнул, уцепился руками и ужом скользнул в проем. Слава богу, я худой, иначе так бы и застрял в окне, словно окаменевшая горгулья на стене средневекового замка.

Одно мгновение – и я во дворе. Прыгая, толкнулся посильнее, попал точно в слепую зону, не освещенную фонарем, но толку от этого было чуть. Следователь и директор музея уже взломали дверь и, судя по истошным крикам, обнаружили и выломанное мною окно.

Бежать через двор, полный полицейских? Нет, спасибо, увидят – могут и пристрелить. Охота ведь идет на убийцу, стесняться не станут.

Выход один – лезть наверх.

Пожарная лестница совсем рядом, и это хорошо. Плохо то, что она метра на четыре не достает до земли.

Момент для сильных чувств неподходящий, но я все равно зверею. Какого черта, зачем нужна такая лестница? А если пожар? Надо спастись с верхних этажей, люди лезут по лестнице. Долезли до края, и что дальше? Лететь носом вниз на асфальт? А если это ребенок, старик или беременная женщина? Да и мужчине не всякому понравится падать с высоты второго этажа…

Но размышлять о несовершенстве мира времени нет. Сейчас появится комиссар и науськает на меня весь личный состав своего отделения.

Уйти можно только по лестнице, значит, будем уходить. Примерился взглядом: нет, напрямую не допрыгнуть.

Эх, говорят, старые мастера в прежние времена даже по воздуху могли летать. Жаль, я не старый мастер, да и времена сейчас новые, смутные. В такие времена особенно-то по воздуху не полетаешь…

Но есть ведь стена!

Чуть-чуть назад для разбега, не выходя из тени… Разбег, прыжок, удар ногой по стене – подлетаю дополнительно на добрый метр. Руки вцепляются в нижнюю перекладину лестницы. Четыре метра от земли. Тут бы и погордиться собой, но времени нет. В другой раз.

Подтягиваюсь, бегу вверх по лестнице, перебирая ногами и руками, несколько секунд – и я уже на крыше. Пожарные, рыдайте – скорость мирового класса.

Увы, толку от этой скорости никакого.

Комиссар уже выбежал из главного входа, кричит полицейским, показывает прямо на меня. Как он меня видит в темноте, крыша-то не освещена?

Не сообразил сразу. Небо светлее, чем корпус музея, и вот на фоне этого светлого неба отличнейшим образом вырисовывается силуэт вашего покорного слуги.

Чертыхнулся и залег на крышу.

Надо же так опростоволоситься! Если бы не моя глупость, меня бы никто и не заметил. Решили бы, что перебежал через двор и был таков. Теперь я в ловушке. Сейчас оцепят здание – и прощайте, миссис Фокс, а заодно и все остальные.

С тоской гляжу, как вся полицейская братия бежит к пожарной лестнице. На счастье, сразу до лестницы им не допрыгнуть, но уже тащат какие-то ящики, ставят один на другой, лезут на ящики, с них на лестницу. И вот, путаясь и толкая друг друга, карабкаются вверх.

Комиссара опознать легко – громовым голосом он отдает приказания. Но больше, чем голос, выделяет его прическа: на голове начальства под светом фонарей горит красный пожар.

Еще один рыжий. Не слишком ли много их за последнее время?

Рыжий китайский полицейский. Это замечательно, ей-богу! В полиции, значит, тоже грешат покраской волос, не знал этого. С другой стороны, это ведь красота, а забота о красоте – священный долг китайского мужчины.

Комиссар этот, хоть и крашеный, но, видно, человек опытный, чего не скажешь о его подчиненных. Сам он никуда не лезет, только приказания отдает. И правильно, что не лезет, зачем подставляться? Тут и без него полицейских хватит взять меня тепленьким.

Но, видно, фортуна в этот вечер все-таки на моей стороне…

Полицейские кидаются за мной напрямую, не подумав о том, чтобы оцепить музей. Вот подарок судьбы, нежданный, негаданный. Пока они карабкаются, я уйду по противоположной стене, ищите меня потом…

Перебегаю крышу, оказываюсь на другом ее краю. Снова везет: задний двор из экономии не освещен, значит, уйти этим путем легче легкого. Благодарю Провидение, хочу спуститься вниз и вдруг вижу, что с этой стороны пожарной лестницы нет. Как нет? А вот так!

А я, дурак, еще радовался глупости полицейских. Зачем им оцеплять дом, если я и так в мышеловке. В музее одна пожарная лестница, и по ней уже лезут полицейские.

Я уже, кажется, говорил, что в Китае до сих пор не отменена смертная казнь? Пару лет назад здесь уже казнили двух голландцев, которых обвинили в перевозке наркотиков. Я наркотики не продавал, но вряд ли со мной будут либеральничать: китайцы терпеть не могут, когда их убивают иностранцы… Этот предрассудок у них еще со времен опиумных войн.

Положение безвыходное.

Можно, конечно, продать свою жизнь подороже: встать у края пожарной лестницы и скидывать полицейских на землю одного за другим. Но, во-первых, эти бедные люди ни в чем не виноваты, кроме того, что честно исполняют свой долг, за что же их убивать? А во-вторых, по мне наверняка откроют такую стрельбу, что я и носа поднять не смогу.

Если бы рядом с