Молот Пограничья. Книга II - Валерий Пылаев

Сначала трое, потом еще один и, в конце еще двое — плечистые здоровяки со штуцерами в руках. И я уже было выдохнул, когда внизу снова раздался хруст веток.

Елена все-таки ошиблась. Точнее, разглядела только авангард группы — а теперь к лесопилке понемногу выходили и остальные. Шесть, семь… еще пятеро, десять, двадцать…

Итого почти три десятка человек — намного больше, чем у нас. Похоже, средний Зубов решил перестраховаться и отправил на дело не пару человек, а целый отряд. То ли сообразил, что после его слов Горчаков догадается оставить охрану, то ли просто осторожничал.

Скорее второе — иначе, пожалуй, не постеснялся бы явиться лично. Я осторожно потянулся Основой к силуэтам под холмом, и ни один не отозвался. Одаренных среди них не было — или они слишком хорошо прятались.

— Вольники, — снова зашептала Елена. — Оружие разное, одеты, во что попало, сумки эти…

Вряд ли даже она могла увидеть в темноте камуфляж — судила по силуэтам. Даже я сумел кое-как разглядеть, что у незваных гостей за спиной. У кого-то из-за плеча торчала двустволка, у кого-то — штуцер. Несколько человек и вовсе были с арбалетами, а двое или трое вообще пришли без оружия — или ограничились револьверами на поясе. Шляпы, панамы, косынки, сумки, рюкзаки, портупея… будь в лесу чуть посветлее, от разнообразия снаряжения наверняка уже рябило бы в глазах.

Седой не ошибся: средний Зубов действительно побоялся рисковать своими людьми. На гридней походили только два амбала, стоявшие у кромки леса, а остальные явно были из вольников.

И чем больше я разглядывал разношерстное воинство, тем больше убеждался, что профессиональных вояк в нем нет. Таежные охотники и золотоискатели умели ходить тихо, но вместо того, что рассыпаться по всей просеке и устроиться под защитой кустов, деревьев или хотя бы в тени, понемногу сбивались в кучу. Всего трое ушли подальше и исчезли в темноте неподалеку от места, где я отправил назад Рамиля с Василием, а остальные уселись на траву у самого берега. Кто-то оглядывался по сторонам, а пять или шесть человек дружно рылись в рюкзаках и сумках, чем-то негромко позвякивая.

Когда в их руках загорелись крохотные огоньки спичек, я, наконец, сообразил, в чем дело.

Никто не собирался лезть через плотину. План Зубова был куда проще: добраться до места, прихватить несколько бутылок с какой-нибудь дрянью, и просто закидать лесопилку через узенькую речушку. Сухое дерево вспыхнет, как бумага, и через полминуты пожар не потушит даже Одаренный, наделенной силой Льда — если ему вдруг вздумается остаться здесь на ночь.

— Что творят, сволочи, — тихо прорычал Горчаков за моей спиной. — Ну, сейчас-то мы их прижмем.

Я усмехнулся. Теперь, когда вольники один за другим поджигали вымоченные в масле и бензине тряпки, торчавшие из бутылок, вся просека на берегу лежала передо мной, как на ладони.

— Вот тех здоровых попробуем взять живыми. — Я указал на две тени у края просеки. — А остальных — в расход. Их втрое больше, так что нечего миндальничать.

Елена молча кивнула, слегка натягивая тетиву лука.

Она уже наверняка выбрала цель, но пока ждала — начинать этот бой не ей. Почти половина тех, кто сегодня пришел со мной на лесопилку, вооружились не только штуцерами, но и арбалетами. И пусть перезарядить такое оружие они не успеют, несколько почти бесшумных выстрелов точно не будут лишними и помогут оставить за нами хотя бы начало схватки.

Я осторожно приподнялся и заглянул через могучее плечо Горчакова вниз. Туда, где на самом краю просеки едва заметно зашевелились кусты. У реки было достаточно шумно, и перешептывания незваных гостей заглушали даже журчание воды и поскрипывание колеса на том берегу, но я все же услышал, как из темноты сердито и хищно щелкнула тетива, распрямляя стальные плечи арбалета.

И один из вольников с подожженной бутылкой в руках вдруг закачался и упал на одно колено.

Глава 9

Я так и не сумел увидеть торчавшее из его тела оперение болта, но и так знал — Жихарь не промазал. Длинный и тощий силуэт в шляпе неуклюже завалился на бок и выпустил из рук свою самодельную «зажигалку». Горючая смесь тут же хлынула на траву и на берегу будто вспыхнул костер. Пламя быстро охватила круг диаметром примерно в метр и светило так ярко, что я при желании даже смог бы разглядеть изумленные и перепуганные лица вольников вокруг. Кто-то выругался, несколько человек вскочили на ноги, а один даже успел дернуться в сторону леса на той стороне просеки.

И свалился, не сделав и пары шагов — Иван тоже не дал промаха. Не успело пробитое болтом тело коснуться земли, как тетива щелкнула прямо у меня над ухом, и еще одна тень на берегу упала, взмахнув руками. И сразу за ней еще две — горчаковские дружинники вступили в бой сразу за своей госпожой. Правда, работали все же помедленнее: они еще не схватили запасные арбалеты, а Елена уже снова скрипела луком — и очередной вольник зашатался, держась за торчащее из груди древко стрелы.

— Засада! — наконец, догадался кто-то на берегу. — Братцы, засада!

И просека тут же взорвалась воплями, лязгом затворов и пальбой. Вольники бросались в траву в надежде укрыться от бесшумно летящей по воздуху смерти и беспорядочно стреляли во все стороны. Кто-то, кажется, даже зацепил своих — одна из теней у леса вдалеке с криком схватилась за ногу и покатилась по земле.

Арбалеты и луки сделали свое дело — теперь пришло время пустить в ход магию.

Я не стал тратить ману на мощный и затратный Факел или Огненный Шар, который тут же выдал бы наше укрытие. Вместо этого сработал чистым аспектом, выливая почти половину скромного пока еще резерва вниз — туда, где уже и без всяких заклинаний горело пламя. Магия отыскала родную стихию, и сияющий круг рывком расширился чуть ли не вдвое. Раскаленные добела языки с воем устремилось к небу, разом освещая весь берег и даже стену лесопилки на той стороне реки.

А потом вспыхнули и «зажигалки» — и те, что остались без хозяев и просто валялись в траве, и те, которые вольники еще держали в руках. Стекло с хлопками и звоном лопалось, не сумев сдержать рвущуюся наружу мощь, и осколки летели во стороны. Несколько человеческих фигур превратились в факела и с воплями рванули к реке, превращая своих товарищей