Молот Пограничья. Книга II - Валерий Пылаев

даже если дать им оружие. — Я покачал головой. — А телефон? Он у вас есть?

— Найдется, — вздохнул Горчаков. — Ты чего задумал, сосед?

— Да чего тут думать? Некогда в Отрадное ехать, получается. Надо вот этого пока к вам в Ижору закинуть. — Я указал на автоматона в кузове. — И оттуда же домой звонить — позову своих.

— Ты… ты поможешь нам? — Елена прижала руки к груди. — Правда?

— Да куда ж я денусь? — Я пожал плечами. — Вас сожрут — сразу за меня примутся, если не раньше. А вместе еще повоюем.

— Когда? — спросил Горчаков.

— Сегодня. — Я развернулся обратно к пикапу. — Зубов ждать не будет.

Глава 8

— Да не придут они уже, — прошептал Жихарь, отложив в сторону заряженный арбалет. — Темень такая, что хоть глаз выколи. А утром поздно: на рассвете далеко видно, под пулю попасть — нечего делать… Я бы к полуночи шел.

Я бы, наверное, тоже — чтобы сделать дело быстро, и отступать в такое время, когда даже при полной луне лес просматривается от силы на два десятка шагов. В темноте легко сломать ногу, и еще легче напороться глазом не острую ветку, однако она укрывает от выстрелов надежнее самой крепкой брони из кресбулата.

— А я думаю — придут, — едва слышно отозвался Иван. — Средний Зубов мужик упрямый. Если чего задумал — сделает. И ждать не станет.

Седой тихо фыркнул. То ли таким образом хотел намекнуть сыну, что не стоит называть мужиком другого князя в моем присутствии, то ли просто не испытывал от происходящего никакого. Будь его воля, осторожный искатель, пожалуй, предпочел бы не встревать во всякие сомнительные мероприятия вроде ночной засады у лесопилки — особенно в чужой вотчине.

Но приказы, как известно, не обсуждаются — и к тому же оба его отпрыска в один голос заявились добровольцами вместе с Жихарем и Рамилем. Ивана всегда тянуло на приключения, а у Василия имелись с зубовскими свои счеты, и он явно был не прочь поквитаться.

— Вот бы Хряка встретить, — произнес тихий голос. Я так и не понял, чей — в темноте братьев иногда путал даже родной отец. — Уж я бы этой свинье голову-то пробил.

Василий… наверное. Старший из сыновей Седого не делал особых успехов в стрельбе из арбалета или штуцера, зато в ближнем бою вполне мог потягаться с любым из дружины. Из всего, что нашлось в оружейне, ему больше всего приглянулся здоровенный двуручный топор.

В самый раз проломить череп Хряку. Или еще кому-нибудь.

— Да, так он сюда и пришел, — усмехнулся Седой. — Сидит себе за рекой, и в ус не дует. А сюда не гридней, а вольников погонят, небось. Его сиятельство Александр Николаевич не дурак, своими людьми рисковать не станет.

— Так и вольники не дураки, — отозвался один из братьев. Кажется, Иван. — Лесопилку на княжьих землях подпалить — это не в Тайге рога со шкурами за полцены Хряку скидывать. Кто в своем уме на такое подпишется?

— В своем, не в своем… Кто-то да подпишется, — вздохнул Седой. — Одни за деньги, другие в дружину зубовскую, может, хотят. Мало ли у людей причин? Сам знаешь — не от хорошей жизни в Тайгу едут. Такие же как мы простые искатели — а их, считай, на убой погонят.

— Так. Разговоры — отставить! — нахмурился я. — Неважно, кто сегодня придет, и будут ли у них шевроны с гербом. Если эти люди решили служить Зубовым — они наши враги!

Вряд ли хоть кто-то мог видеть мои глаза, однако все до единого почувствовали, как всколыхнулась Основа. Седой виновато втянул голову в плечи, Иван с Василием дружно дернулись, а Жихарь даже чуть отодвинулся в сторону. Мне нисколько не хотелось пугать своих же людей, но гнев оказался сильнее: в памяти тут же всплыла бородатая рожа и рука, держащая револьвер у побледневшего от страха лица хозяйки хутора.

— Враги. И хороших людей среди них нет! — тихо прорычал я. — А если кто-то считает иначе — ему лучше было остаться дома.

— Вы не подумайте, Игорь Данилович! Я ж это так, к слову… — В голосе Седого прорезались жалобные нотки. — Что скажете — все с мальчишками сделаем.

— Вот так бы сразу, — проворчал я. — И нечего тут болтать. Хватай «холланда» — и давай наверх. Что делать — помнишь?

— Так точно, ваше сиятельство! — отчеканил Седой. — Помню!

— Раньше времени не стрелять, — на всякий случай повторил я. — И патроны береги, бей наверняка.

Большой штуцер перезаряжается целую вечность, и потратить больше двух или трех дорогущих английских «нитроэкспрессов» Седой не успел бы при всем желании, но дядя все равно тоскливо ворчал по телефону, расставаясь со своей игрушкой. И даже требовал, чтобы я взял его с собой на лесопилку, но в конце концов смирился и остался в Отрадном.

Одной Матери известно, чем сегодня все закончится. И что бы ни случилось — кому-то надо присматривать за усадьбой, бабушкой и сестрами.

— Так точно — бить наверняка.

Невысокая фигура направилась к плотине, мелькнув на фоне ночного неба, и я не сумел сдержать улыбки. Оружие оказалось размером с владельца, и длинный ствол «холланда» разве что не возвышался над головой. Через несколько мгновений силуэт растворился в тенях на том берегу, и сквозь журчание воды и тихое поскрипывание колеса я услышал стук: Седой отыскал в темноте лестницу и теперь лез на лесопилку, чтобы занять свою позицию. Стрелял он не хуже Жихаря, так что сам вызвался прикрывать ударную группу крупным калибром.

— Давайте-ка тоже по местам. — Я кивнул остальным. — И не менжуйтесь. Когда начнется, вас жалеть никто не станет — и вы не жалейте.

В прежней жизни все было куда проще. Преторианцы не ведали ни страха, ни сомнений. Они отправились бы за мной даже в Преисподнюю. И не потому, что видели в Страже воплощенную волю Отца и его создание, наделенное почти божественной силой, а потому, что не умели иначе.

Их, как и меня самого, создавали для сражений, превращая слабых и хрупких смертных людей в совершенные машины войны. В бою мы становились единым целым. Я говорил — а они выполняли