Однажды кажется окажется - Елена Николаевна Рыкова

Майя осторожно натянула обратно штаны, надела футболку. И сказала совершенно серьёзно:

– Марта, не бойся меня. Скогсры заключают узы дружбы на всю жизнь. У нас с тобой договор. Надстрочная связь. Я всегда буду твоим другом.

– Надстрочная?

– Ага. Это я сама придумала. Если жизни всех духов и людей – это страницы одной огромной книги, то некоторые связи, они не в строках прописаны, а над ними как бы летят, понимаешь? Когда ты меня погладила по голове в первую ночь, я почувствовала, будто я тебя всю жизнь знала. Или, может быть, больше, чем всю жизнь.

Рыжая посмотрела куда-то за Марту – в темень окна. Марта тоже обернулась: темнота казалась плотной, как чёрная вата. Не было за стеклом воздуха, широко спускающейся к морю ночи. Мрак можно было потрогать рукой.

– Мы защищаем леса, – продолжала Пролетова, – последние двести лет – практически безуспешно. Скогсры могут рожать только девочек, поэтому нам нужны ваши мужчины для создания пар. Мой папа, например, такой же человек, как и ты. Они с мамой решили, что я должна получить хорошее образование, и поэтому я живу с ним. Мама к нам часто приезжает. Она без леса долго не может, но и без нас тоже. А я… я больше городская, конечно. Вот парадокс! Мои родители, они очень прогрессивные, знаешь. Обычно скогсры всё-таки сторонятся людей, а мои мечтают сотрудничать, дружить.

– Вы смертны? – спросила Марта.

Рыжая странно на неё посмотрела.

– Да, – медленно сказала она, – но живём гораздо дольше вас. И нас не так-то просто убить, если ты про это.

– Что, подушкой во сне придушить не удастся? – пошутила Марта. – Расскажи ещё.

– Вместо ногтей у нас растут когти, но это ты, наверное, уже заметила. Так и защищаемся. Ещё мы умеем – ну как сказать? – проникать в голову человека и заставлять его делать то, что мы хотим. Поэтому, если кто-то на меня нападёт, пистолет наставит, например, или нож, я смогу сделать так, чтобы он сам себя этим оружием и ранил. А ещё бабушка говорила, что мы, если особенно разозлимся, можем делать так, чтобы раны нашего врага не заживали. А ещё тот, с кем у нас была схватка…

– Схватка?

– Ну, драчка… ну короче – он вступает с нами в пожизненную связь. Мы за ним следить можем, знаем всегда, где он, и можем даже свести с ума. Глюками всякими. Если захотим.

– Хорошо, что я с тобой подружилась. – Марта наигранно выдохнула.

Пролетова забралась на подоконник.

– Всё на самом деле несмешно. Я не просто так оказалась в этом лагере.

Марта молча смотрела на Рыжую.

– Сказку, что Ахвал говорил на площади, помнишь? – спросила Майя.

– Конечно.

– Запертый, – произнесла Рыжая, испуганно озираясь. Казалось, она боится, что кто-то сейчас накинется на них из темноты. – Хозяин Огня. Жы-ж. Ты в детстве боялась кого-то так сильно, что не могла заснуть по ночам?

– Бабу-ягу? – Марта переступала с пяток на носки. – Кикимору?

– А я боялась. Весь наш лесной народ боится Жы-жа. Века назад он властвовал на Земле. Тут стоял огонь и мрак. Чтобы черпать силы, Жы-жу были нужны дети.

Несмотря на множество вопросов, которые роились у неё в голове, Марта понимала, что перебивать подругу сейчас нельзя. Волны страха, которые шли от Рыжей, заражали и её.

– За детьми скогср шла настоящая охота, – шептала Майя. – Ифриты – огненные джинны и слуги Жы-жа – отлавливали нас и приносили ему. Он хотел превратить Землю в пылающую звезду. Чтобы здесь осталась только одна жизнь – жизнь огня.

Рыжая остановилась. В глазах юной скогсры блеснули слёзы. Марта сочувственно дотронулась до неё и увидела костры и крик. Маленькая девочка с обугленными руками мечется по выжженному лесу. Кто-то преследует её. Жар от него расходится на километры. Она бежит, но он быстрее. Он хватает её за волосы, отчего те загораются, и голова её откидывается назад. Марта отдёрнула руку.

– У нас общая память, – как бы оправдываясь, сказала Пролетова, – часть моих воспоминаний пережила не я сама. Это воспоминания моих предков. И я могу видеть их картинками. Я немного тебе показала, прости.

Марта не знала, что ответить.

– Так было до тех пор, – продолжила Майя после недолгого молчания, – пока один из ифритов не перешёл на нашу сторону. За ним ушли и другие. Духи гор и воды, почувствовав, что баланс сил изменился, решились на борьбу. Люди присоединились к нам. И появилась надежда. Это было уже не истребление, а война. И мы победили. Убить мы его не смогли – Хозяин Огня бессмертен. Но скогсры соорудили деревянный ковчег, опутанный чарами, куда его и засунули. А сьоры, духи воды, поместили его на дно моря, в пещеру, под самую толщу воды. Как старик и рассказывал. Ахвал необычный старик, Марта. Я не удивлюсь, если он и есть тот самый…

– Ифрит? – спросила Марта. – Это ты так джиннов зовёшь, правильно?

– Ну хоть про джиннов ты слышала.

– «Аладдин»[39] – мой любимый мультик!

– Отлично. Только всё не так, как в «Аладдине». Джинны, они как люди, понимаешь? Говорят, что люди были созданы из глины, а джинны – из чистого бездымного пламени. Только и всего разницы. А ещё они умеют превращаться в растения и в животных. У джиннов есть национальности, в точности как у людей. Ифриты – это одна из национальностей джиннов. Именно они раньше заключали сделки с людьми. Так что джинн в «Аладдине», скорее всего, тоже ифрит.

Один из четырёх кранов капал. «Чпок-чпок-чпок», – послушно отзывался кафель. Марта подумала, что, если бы у неё не мёрзли ноги, она бы точно решила, что весь сегодняшний день ей приснился. Но ногам было холодно, в окно дул слишком вещественный для сна ветерок, а Майкину спину можно было потрогать в любой момент, просто протянув руку. Там была кора. Или чешуя. Теперь Марта хорошо различала её под футболкой.

– Похожим образом мы победили не только Жы-жа, – Рыжая снова стала серьёзной, – моя прапрапрабабушка заставила превратиться в дерево одного ифрита, Балама. С тех пор наша семья хранит эту тайну. Это произошло здесь, в этих местах. И всю свою жизнь она держала его разум в спячке. Своё умение его подавлять она передала по наследству. А тут такое дело, как тебе объяснить… – Пролетова задумалась.

– Объясняй уж, чё, остальное-то мне кристально ясно.

– Прямая связь скогсры и её жертвы очень сильна. Если человек, или кто ещё, попал под её влияние, это на всю жизнь.

– Как и дружба?

– Ага, только по-другому.