Истина лисицы - Юлия Июльская

Он сидел у юного, но уже склонившегося к земле – словно от тягот, пропитавших всю округу, – дерева, когда услышал сзади голос Иоши:

– Как думаешь, надо было убить его?

– Кого? – он не обернулся – услышал, как Иоши сел по ту сторону ствола, наверняка не желая сталкиваться взглядами.

– Того шиноби.

– Тору?

– Да. Стоило его убить? Я ведь мог, просто решил, что…

– Что ни один шиноби не поставит самовольно себя в невыгодное и опасное положение.

– Но он поставил.

– Ты всё правильно сделал, – Хотэку действительно так думал. – Нельзя недооценивать врага, тем более такого.

– Переоценивать тоже не лучший вариант, – возразил он тихо.

– Да брось, мы с тобой учились в одной школе у одних сэнсэев. Если думаешь, что у тебя в бою появилось преимущество, то плохо думаешь, подумай ещё раз.

Послышался смешок. Хотэку это порадовало. Он не очень понимал, почему вдруг проникся симпатией к Иоши, но отчего-то чувствовал необходимость заботиться об этом парне. Пусть Хотэку и поменял три семьи, в двух из них его любили самой чистой и светлой любовью. А судя по тому, какой отец достался Иоши, он явно не наставлял так мягко, как Акито, и не шутил так забавно, как Шикудо. Интересно, он его обнимал? А мать? Про мать Иоши Хотэку ничего не знал. Лишь то, что это одна из многих придворных дам, которые редко бывают дома.

– Иоши, – он решился спросить, но замялся, подбирая слова. – Твоя мать… Почему она предпочла чужие дома собственному?

Молчание. Наверное, он перегнул. Наверное, не стоило…

– Из-за отца, – вздохнул Иоши. – Пока я был маленьким, она терпела его, но когда началось обучение – стала уходить. Всё равно я днями пропадал в школе. Сам же знаешь, какие там уроки…

Хотэку знал. Но также он знал, как важно было прийти домой и поужинать с семьёй. Как здорово было рассказать маме о своих достижениях. И как незаменима была похвала отца и его вера в успех, даже когда Хотэку срывался, даже когда он не мог собой управлять и ему грозило отчисление.

Его всегда поддерживали. Поддерживал ли хоть кто-то Иоши?

– Ты скучаешь по ней? Сейчас…

– Я бы хотел её увидеть, – в этот раз он не раздумывал. – Но я не могу сказать, что скучаю. Я просто… переживаю. Отец никуда не делся, а ей всё ещё нужно посещать дом. Хотя, получив власть, он может вообще запретить ей уходить. Да и всем женщинам. С него станется.

– Мы вернёмся, Иоши. Мы всё исправим.

– Исправим, – повторил он.

– Что исправлять собрались? – грубый голос Чо разрядил повисшее напряжение, и Хотэку обернулся.

– Хатиман беспощадный, ты что, наполнила ванну их кровью и искупалась?

Хотэку бесстыдно рассматривал девушку – даже самураи так не выглядели после боя, это было что-то совершенно за гранью честного сражения.

– А что, боишься вида крови? – съязвила она.

– Только если эта кровь на одном из моих спутников, а нам надо показаться перед людьми.

– Он пр-р-рав, – кивнула Норико, сидевшая чуть за ней. Она методично вылизывала лапу и тщательно тёрла ею мордочку. Это было ужасно умилительно. – Тебе надо помыться. К тому же ты воняешь. – Она в последний раз потёрла глаз и, задрав хвост, демонстративно отошла от куноичи на несколько шагов.

– Слышь, блохастая, – бросила Чо, и Хотэку закатил глаза. Всё-таки бакэнэко ему в компании было достаточно. Ещё одна такая язва уже перебор.

Но Норико вопреки его опасениям только лениво глянула на неё и даже не удостоила ответом. Отвернулась и уселась спиной к куноичи.

Иоши уже поднялся и обеспокоенно осматривал ближайшие кусты.

– А где Киоко?

Из травы позади Чо робко высунулась жёлтая голова змеи.

– Я с-с-сдесь, – прошипела она.

– А почему ты не обращаешься обратно?

И Киоко начала обращение. Хотэку обычно не видел, как оно происходит, и потому сейчас с интересом наблюдал, как увеличивается её голова и туловище, как вырастают волосы, меняется лицо, появляются плечи, руки… И всё. Киоко свернула свою змеиную – теперь сильно увеличенную в объёме – часть тела кольцами и опёрлась о верхнее кольцо руками, как о стол. Её человеческая кожа заканчивалась чуть выше груди, дальше – чешуя.

– Одежда, – смущённо пролепетала она, глядя на Иоши и покрываясь румянцем там, где могла.

– Ой, точно. – Иоши подхватил сумки, которые нёс, и начал в них рыться. – Погоди, сейчас… – Он суетливо выбрасывал всё, что там было, чтобы добраться до сложенной внизу запасной одежды.

Хотэку тихо улыбался про себя. Хорошо, что они захватили в городе немного новой одежды, иначе Киоко пришлось бы долго ещё обходиться животными телами, прикрывая собственную наготу шерстью или чешуёй.

– Вот! – Иоши поднял в победном жесте над собой что-то очень тонкое и почти невесомое.

– Иоши, этого будет маловато, – тихонько заметила Киоко. – Что это, хададзюбан? Где-то с ним же сасоёке, посмотри, пожалуйста… – Её щёки стали почти такими же красными, как если бы она искупалась в крови разбойников вместе с Чо. Непросто, должно быть, императрице просить своего мужа подать нижнее бельё, да ещё и на глазах трёх посторонних. Особенно с учётом того, что хададзюбан женщины снимают лишь тогда, когда принимают ванну…

– Точно, вот. – Иоши достал тонкие сасоёке и передал вместе с хададзюбаном Киоко.

– И кимоно, пожалуйста…

– Да-да, прости… – Иоши снова полез в сумку и вытащил оттуда мятое пеньковое юката. В южных провинциях такие даже не носили, но здесь они продавались всюду и были дешевле прочих.

Киоко схватила одежду и уползла подальше, скрываясь от посторонних глаз. Повисла неловкая тишина, которая продлилась до самого её возвращения.

⁂

Киоко чувствовала страшную неловкость. Она ко многому привыкла за время их путешествия и отбросила многие старые привычки, и всё же прикасаться к нижнему белью до сих пор позволяла только служанкам. То, что его передал Иоши, было слишком интимным. То, что это произошло на глазах у всех, обескураживало. Она не знала, как себя вести, поэтому, как только вышла из зарослей, предпочла сразу же сменить тему.

– Чо-сан, объяснитесь, почему ваши люди так поступили с несчастным? – проще простого, эта маска на неё надевалась естественно, без каких-либо затруднений. Она почувствовала, как щеки перестали гореть, стоило ей вспомнить лица обезумевших шиноби.

– Они посчитали его чудовищем.

– Ноппэрапоны не чудовища, – встряла Норико.

– Именно, – поддержала Чо. Киоко едва не позволила растерянности от того, что куноичи в чём-то согласилась с бакэнэко, проступить на своём лице. – Ноппэрапоны – детские сказки. А это был просто разбойник,