Печать Кощея - Анастасия Дёмина

чего быстро отвела взгляд, закусила губу и подняла руку, чтобы по старой привычке спрятать лицо в волосах, но остановила себя и вместо этого неловко поправила чёлку. Затем, будто опомнившись, она вскинула голову и, снова гневно засверкав глазами, повысила голос:

– Оказывается, Маша во время осенних каникул не придумала ничего умнее, чем наплести Алисе всяких страшилок про кощеев. Ты же тогда к нам только перевёлся, ну, ей и стало интересно, а Машка по приколу навыдумывала всякой чепухи, и Алиса поверила!

У Кости перед глазами встала белокурая девочка, смотревшая на него с откровенным ужасом, и у него похолодело на сердце.

– Так вот почему они с Кариной тебя шугаются, – задумчиво протянула Жанна.

– Что Маша могла такого страшного рассказать? – удивился Никита. – О кощеях, конечно, разные слухи ходят, но ничего особо пугающего я не помню.

Катя закатила глаза.

– Вот именно! Говорю же, Маша выдумала дурацкую страшилку, что-то про костяного короля, который похищает красивых девочек и увозит в царство мёртвых.

Это прозвучало до того абсурдно, что Костя даже на секунду забыл о своём огорчении и фыркнул. А Никита и Жанна так и покатились со смеху.

Губы Кати тоже дрогнули, но она быстро посерьёзнела.

– И ладно бы только это. Маша, конечно, не должна была так делать, но Алиса тоже молодец, вечно принимает всё, что ей сестра говорит, за чистую монету. Пора бы уже перестать во всякие глупости верить! Меня на самом деле взбесило не это. Они потом начали обсуждать, что это всё, разумеется, глупости, но с кощеями всё равно нужно быть начеку, потому что им нельзя верить. И что они удивляются, как мои родители не только пригласили тебя, но и почему вообще разрешают мне с тобой дружить. – Последнее предложение Катя практически прошипела, и её щёки опять позеленели.

Костя сглотнул и перевёл взгляд на книги на стеллаже, но, если бы его попросили, не смог бы прочитать ни одного названия.

– Они даже тебя не знают! – продолжала возмущаться Катя. – Им просто сказали, что ты кощей, а значит, обязан быть преступником прямо с рождения, и потому с тобой нельзя общаться и в дом пускать!

– Ну, я же всё-таки воровал… – через силу выдавил Костя.

– Но ты раскаиваешься! – воскликнула Катя, и Костя снова к ней повернулся. – Как будто люди никогда не совершают ошибок! Да и потом, они ведь об этом не знают. Мои мама и папа знают, я им в начале второй четверти всё рассказала, потому что Зоя Никитична связывалась с ними из-за музея. Она, как директор лицея, не могла от них скрывать, что Василий нас чуть не загрыз, и родители потребовали от меня всех подробностей. А я маму знаю, ей проще рассказать, как всё было на самом деле, чем потом пытаться распутать то, что она сама себе додумает.

Катя пожала плечами, не замечая ужаса Кости. У него и в мыслях не было, что тётя Таня и дядя Паша в курсе той нехорошей истории с его бывшими одноклассниками, когда ребята шантажом вынудили его стать карманником. Конечно, Костя себя не оправдывал, наоборот, корил на чём свет стоит за глупость и бесхребетность, загнавшие его в угол. С другой стороны, благодаря этому Василий его нашёл и привёз в лицей, и, хотя сделал это со злым умыслом, Костя не мог об этом жалеть.

Но сейчас ему хотелось сквозь землю провалиться от стыда. Тётя Таня и дядя Паша знали, что он воровал деньги у посетителей торгового центра! Как он им в глаза смотреть будет? Они были к нему так добры, ничем не показывали…

Его мысль оборвалась на середине. Никто из семьи Ланских – хотя братья Кати могли ничего и не знать – ни разу за всё время его пребывания в этом доме не посмотрел на него косо, не следил за тем, в какой комнате он находится или какие вещи берёт в руки.

Будто слыша, о чём он думает, Катя сказала:

– Кроме нас – ну, и учителей – никто больше в лицее не знает о твоём прошлом. Всем ученикам выдали усечённую версию, что Василий пытался с твоей помощью украсть меч-кладенец, а мы ему помешали, и всё. И мои родители ничего тёте Свете и тёте Нике не рассказывали.

– Откуда ты знаешь? – подала голос Жанна. – Они же дружат? С чего твоим родителям хранить секрет Кости?

– Потому что они бы не стали, – без малейшего сомнения заявила Катя. – Моя мама ненавидит сплетни, да и с тётей Никой они не то чтобы дружат, просто мы живём в одном посёлке, надо же общаться. Я точно знаю, что тётя Ника и тётя Света ничего о Косте не знают, потому что они ни слова не сказали о том, что ты правда раньше воровал. Нет, они обсуждали, что ты наверняка сделал что-то плохое, потому что ты кощей, а все кощеи такие, – передразнила она. – Выдвигали всякие глупые версии, чего такого страшного ты мог натворить, а потом переключились на то, как мои мама с папой додумались пустить тебя в дом, где столько ценного…

Лицо Кати сморщилось, будто ей под нос подсунули что-то зловонное, и она горячо продолжила:

– Понимаете, о чём я? Они ничего – ничего! – о тебе не знают, даже не пытаются узнать, а уже записали тебя в какие-то монстры! Просто потому, что ты родился кощеем, будто это как-то от тебя зависит! Да и что в этом плохого? Я же не говорю, что они обе плохие, потому что у них глаза голубые, а это ведь, по сути, то же самое – они не выбирали, с каким цветом глаз родиться! А то, что ты ещё и алёша-попович, их не интересует? А что ты меч-кладенец разбудил и всех нас спас? Почему они делают выводы о тебе по одному твоему кощейству, а не по твоим поступкам, качествам и способностям, которые на самом деле имеют значение? Это несправедливо!

Катя замолчала, тяжело дыша, как после марафона, хотя с её ослабленным организмом она задыхалась и после стометровки. Костя, застигнутый врасплох такой яростной защитой, не знал что думать и куда глаза девать, чувствовал лишь, что всё лицо горит, как если бы он целый день провёл под палящим солнцем. Жанна и Никита смотрели на Катю во все глаза, но если на лице Никиты читалось удивлённое восхищение, то Жанна выглядела немного растерянной и будто бы подавленной. Может, от неожиданного напора обычно тихой подруги?

Меч-кладенец, зависший перед большим плакатом с Солнечной