Система становления - Джон Демидов

мне предстоит идти в опасный данж в компании таких матерых офицеров, но чувствительный тычок Дорошина локтем в плечо быстро вернул меня к реальности. Я тут же встал в строй, заняв место в одной из шеренг.

Ермаков обвёл нас пристальным взглядом.

— Товарищи офицеры и курсанты! — начал он, громоподобным голосом. — Вы первая официальная группа института, созданная для взаимодействия с новой реальностью. Ваша задача — разведка, добыча ресурсов и отработка тактики. Институт на вас очень надеется.

Ваше дело — правое. Сейчас вы направляетесь в столовую, там на вашу группу приготовлен ранний завтрак. После того как поедите, носители зелёных колец получат сухой паёк на всю группу. После этого у вас будет минут пятнадцать на окончательную подготовку в расположениях, после чего мы с вами строимся на этом же месте в семь ноль-ноль, и выдвигаемся вооружаться штатным оружием и экипировкой. Всё ясно?

— Так точно! — рявкнул строй.

Слова «сухой паёк на всю группу» прозвучали для меня как приговор. Пока мы строем шли в сторону столовой, я чувствовал себя не будущим героем нового мира, а кем-то вроде вьючной лошади.

«Просто зашибись… Пришла система, все бросаются качаться и проходить великое становление, а моя роль во всём этом — быть грузчиком и раздатчиком бутербродов в перерывах между сражениями. Я, Монарх теней, один из десяти первых в мире… и мой главный талант — нести на себе консервы и сухари»…

Я с горькой иронией вспомнил свои наивные мечты о том, как буду скрывать свою силу и действовать из тени. Неужто я так хорошо вжился в роль «зелёнки», что меня и правда воспринимают как живого упаковщика?

Мы зашли в столовую, где уже во всю пахло кашей. Пока все рассаживались, капитан Дорошин жестом подозвал меня к раздаче, где стояло несколько картонных коробок.

— Вот твой вклад в общее дело, курсант, — он похлопал меня по плечу, но в его глазах читалось понимание. — Не кисни. В этом деле любая работа важна, и помни одну армейскую мудрость… Без хорошего тыла ни один бой не будет выигран.

Я молча кивнул, глядя на коробки, внутри которых лежали аккуратные упаковки с концентратами, консервами, и галетами.

«Ладно», — смирился я про себя, хватая первую коробку. «Начинать с низов — это тоже тактика. Самое главное — попасть в группу, чтобы получить официально разрешённый доступ в данж, а уж что я там смогу сделать на самом деле… это мы ещё посмотрим».

Я поставил коробку рядом со столом, где сидели наши офицеры, и случайно поймал равнодушный взгляд капитана Морозова.

— Смотри, не растеряй всё по дороге, зелёнка, — буркнул он, принимаясь за тарелку с кашей.

Я ничего не ответил, просто развернулся и пошёл за следующей коробкой. Внутри у меня всё закипало от едва сдерживаемого гнева, но снаружи — я был образцом курсантской выдержки. В конце концов, терпение и умение носить тяжести — тоже оружие. Особенно, когда твоё настоящее оружие пока что скрыто ото всех…

Путь от столовой до казармы с тремя картонными коробками в руках был недолгим, но показавшимся мне настоящим испытанием. Коробки были не смертельно тяжёлыми, но неудобными, цеплялись друг за друга, и норовили рассыпаться от любого неловкого движения.

Я шёл, чувствуя на себе насмешливые взгляды встречающихся курсантов, которые уже вовсю обсуждали «зелёнку-грузчика». Внутри всё сжималось от унижения, но я гнал эти мысли прочь, повторяя про себя мантру: «Терпение, просто терпение»…

Добравшись до своей роты, я завалил коробки к своей тумбочке и сел на табурет, чтобы отдышаться. Так таскать это всё с собой в данж — идея, граничащая с идиотизмом. Мне нужно было альтернативное решение, и оно нашлось — мой армейский вещмешок, старый добрый «сидор». Я быстро прикинул объём полученного пайка, и с радостью на душе осознал, что всё вроде как поместится, если разложить аккуратно.

Времени оставалось мало, поэтому я не стал рассиживаться, и вскрыв коробки, принялся за работу. Консервы, упаковки с галетами, чай, сахар, сгущёнка — всё это я плотно и эргономично упаковал в вещмешок.

На выходе у меня получился тяжёлый, но монолитный и удобный для переноски груз, который навскидку весил килограммов пятнадцать. Такое себе, конечно, но на спине нести всё это богатство куда легче, чем тащить три коробки в руках. Да и бонусом теперь я выглядел как нормально экипированный боец, а не как мальчик на побегушках.

Ровно в семь, с набитым вещмешком за спиной, я снова стоял на плацу. Наша группа уже собиралась. Капитан Дорошин, майор с бычьей шеей (теперь я узнал его фамилию — Орлов, но не «тот» Орлов, а просто однофамилец) и капитан Морозов были уже при полном боевом снаряжении.

— Молодец, — коротко кивнул Дорошин, заценив мой вещмешок. — Думать головой — полезный навык.

Далее мы строем проследовали на склад оружия, где уже всё было подготовлено к нашему визиту. Выдача прошла быстро, и по итогу я стал счастливым обладателем·стального шлема СШ-68, бронежилета 6Б2 — тяжёлый, неуклюжий, но проверенный, автомата Калашниква АК-74М, подсумка для магазинов, четырех магазинов на 30 патронов каждый, штык-ножа 6×5 к автомату, и зачем-то мне в нагрузку вручили противогаз ПМК-2 в специальной сумке.

Я уже почти привык к роли вьючного осла, поэтому безропотно начал облачаться во всё полученное добро. Броник прибавил к общему весу очень не мало килограммов, а когда я пристегнул подсумок с четырьмя магазинами, то почувствовал, что спина уже ощутимо так поднапряглась.

В этот самый момент капитан Морозов, уже полностью экипированный, подошёл ко мне с двумя своими запасными магазинами и противогазом в руках.

— Курсант, возьмёшь это, — это была не просьба, а приказ. — У тебя руки свободны, а мне в атаке лишнее мешать будет.

Я замер, чувствуя, как по щекам разливается краска, ведь это был уже откровенный беспредел. Нести провизию — это одно, но таскать ещё и лишнее железо за офицером, который явно хочет сэкономить свои силы…

Но прежде чем я успел что-то сказать, раздался спокойный, но твёрдый голос капитана Дорошина.

— Капитан Морозов, оставьте своё снаряжение при себе. Курсант и так несёт провизию на всю группу. Его задача — поддержка, а не роль вьючного ишака. Ему нужна мобильность, чтобы в случае чего подойти к раненому, или прикрыть нам спину в тяжелой ситуации.

Морозов обернулся в сторону моего защитника, и его лицо исказила гримаса раздражения:

— Да он молодой, справится! Чего его жалеть?

— Я