Мелодия для короля - Макс Ленски

той самой, из песни в его сне. Вот только Мальтруй рассказывал с красочными подробностями и не прибегал к стихам и песням, в которых был откровенно плох. В сновидении Реми не было ни слова о том, чтобы слезы морских обитателей обращались лазурным жемчугом, светящимся в темноте и обладающим целебными свойствами. Шелковелия умела оборачиваться любой морской тварью, а когда выходила на сушу и принимала человеческий облик, сбрасывала шкурку и надежно прятала, ибо завладевший ею обрел бы власть и над хозяйкой. Более того, похититель и сам смог бы обращаться в кого угодно. Когда морская дева полюбила своего воина, она рассказала ему об этом и подарила свою шкурку, так как она не желала больше возвращаться в океан. Под этим волшебным покровом мужчина отправлялся на охоту и добывал пропитание для себя и возлюбленной.

– Будучи наследницей королевского рода, пением могла Шелковелия зачаровывать людей и подчинять их своей воле, – вещал Мальтруй. – Но если кто-то желал ей зла, из уст царевны неслись отнюдь не нежные напевы. Крик ее навсегда лишал человека слуха, а порой и жизни. Однако была она не только мудра, но и добра, так что силу эту никогда не использовала. Так и прожили они несколько счастливых лет в любви и согласии, пока одним туманным утром во время охоты Карлайл не наткнулся на морских духов, посланников подводного властелина. Духи сразу узнали шкурку царевны и подумали, что мужчина отобрал ее силой. Они решили обмануть его и погубить, а царевну возвратить домой. Но оказалось, что остров и грот окружены защитными чарами, посему духи не могли попасть туда без согласия хозяев острова. Чтобы обмануть Карлайла, обратились они двумя сверкающими жемчужинами, веря, что алчность людская заставит похитителя спуститься к ним. Однако мужчина лишь мельком взглянул и проплыл мимо.

Во второй раз явились они ему парой упитанных тунцов. Поглядев на них, охотник улыбнулся. Так ярко блестела их чешуя и так они были красивы, что рука его не поднялась причинить им вред. Долго размышляли морские духи, долго не могли придумать, как подобраться к человеку, пока не подслушали воркование влюбленных и не поняли, что тяготит пару невозможность скрепить союз узами брака. Тогда обернулись духи филигранными обручальными каффами в хрустальном ларце и затаились в том месте, где воин обычно охотился. Заметил он их и не смог удержаться: поднял ларец со дна морского и принес любимой. Обрадовалась Шелковелия, заключила Карлайла в объятия, обменялись они брачными клятвами. Но стоило возлюбленным надеть золотые каффы, как оба погрузились в беспробудный сон.

Подхватили духи спящего воина и бросили его на дно самого глубокого ущелья, а девушку унесли в водную пучину и вернули отцу. Однако в спешке, а то и по глупости забыли они забрать у воина волшебную шкурку. Очнулся Карлайл, понял, что его обманули, и кинулся искать свою Шелковелию. Обернулся соколом, облетел всю округу, но нигде ее не увидел. Лишь пустой хрустальный ларец, омываемый волнами, одиноко лежал на берегу. Обернулся Карлайл тюленем, проплыл море от конца до края, но и там не отыскал никаких следов возлюбленной. Полгода искал, но тщетно, пришлось ему вернуться на остров. Жизнь без Шелковелии казалась бессмысленной. И вспомнил он, как слыхал от стариков, что души утопленников отправляются к морскому царю. Тогда решил он нырнуть поглубже, надеясь после смерти стать морским духом и быть с возлюбленной.

Королева всхлипнула, по щекам ее катились слезы. Не прерывая рассказа, Мальтруй протянул ей кружевной платочек. Кое у кого из придворных глаза тоже были на мокром месте. Реми же гадал, сколько в этой легенде правды, а сколько выдумки. Рыбаки и сказители много раз передавали ее из уст в уста, переиначивая всякий на свой лад. Да и торговец был мастер приукрасить. А вот в том, что в основе лежит реальная история, Реми не сомневался. Слишком уж много он заметил совпадений.

– Решившись, воин не стал терять ни минуты, – продолжал Мальтруй. – Местом своего упокоения он выбрал глубокую лагуну, на берегу которой они с Шелковелией так любили проводить теплые вечера под звездами. Он мысленно попрощался с жизнью, зашел по колено в море и уже приготовился нырнуть, как вдруг нечто заставило его замереть…

Слушатели затаили дыхание. В наступившей тишине отчетливо прозвучал тихий голос Реми:

– Ребенок…

Все ахнули, а Мальтруй уставился на него в недоумении:

– Ваше величество, вы уже слышали эту легенду?

– Нет-нет, – поспешно ответил король, – я просто догадался! Рассказывай же скорее дальше. Очень интересно, что там случилось.

Торговец с подозрением поглядел на него, но тянуть не стал:

– И в самом деле, неподалеку от Карлайла в невесть откуда взявшейся корзине лежал запеленутый в водоросли младенец. Он громко плакал, заливая слезами все вокруг. Крупные капли, скатываясь по его щекам, превращались в сверкающие лазурные жемчужины. От его крика у нашего героя разрывалось сердце, и он немедля взял ребенка на руки. Младенец тут же прекратил плакать и посмотрел на человека. Взгляд его был внимательным, волосы – такими же черными, как у Карлайла, а глаза – фиолетовыми, как у Шелковелии. Мужчина сразу все понял. Сердце его сжалось, обнял Карлайл сына и разрыдался. Он не знал, что роды прошли тяжело. Возлюбленная не могла к нему вернуться, но для их новорожденного ребенка не было места в подводном мире. Дитя моря лишь наполовину, малыш не мог долго дышать на дне океана. Если бы морские духи не сжалились над умирающей Шелковелией, ждала бы его неминуемая гибель. Царевна взяла с духов клятву, что они доставят младенца к отцу целым и невредимым и будут печься о любимых ею людях весь отмеренный им век. Так и случилось. Карлайл забрал ребенка и воспитал его как человека. Он больше не женился и до конца дней хранил в своем сердце верную любовь к морской царевне. Оберегаемые духами, Карлайл и его сын прожили долгую и счастливую жизнь, а после смерти обернулись серебряными рыбками, чтобы стать хоть на толику ближе к Шелковелии.

Мальтруй замолчал.

Добрая половина придворных уже откровенно рыдала. Растроганная королева вытирала платком слезы. Реми сидел с каменным лицом, не зная, смеяться или плакать. Смутные подозрения обернулись почти абсолютной уверенностью: Микель наверняка был как-то связан с потомками подводных жителей. Погруженный в свои мысли, юный король пропустил момент, когда Мальтруй, дав всем вокруг успокоиться, завел новую историю. Реми слушал ее вполуха, выхватывая лишь самое главное.

Это была мрачная сказка о страшной войне. Два королевства что-то не поделили и долго воевали, но силы оказались равны, так что никто не мог победить. Кровь лилась рекой, пока не пришел к одному из королей некий темный маг и не предложил свою помощь.

– Говорили, что отличался он особым коварством. Даже одно весьма могущественное древнее божество ходило у него в должниках – при его содействии и создал он сильнейшее в мире оружие. Оно было способно затуманивать разум сотен людей, заставляя их сражаться подобно диким животным, вынуждая забыть все, что они когда-либо любили. И оружие это имело вид музыкальной шкатулки…

Голос Мальтруя прорывался сквозь мысли Реми, будто сквозь пелену тумана. Король не трудился запоминать повороты сюжета. Лишь отметил некоторую схожесть с историей создания фьютии.

Конец, как и сама легенда, оказался страшным: одна из армий была почти полностью уничтожена, а воины второй, попавшие под влияние мелодии музыкальной шкатулки, превратились в отвратительных, беспринципных убийц. Ничто не могло бы вернуть им человеческие чувства. Тогда король-победитель приказал магу заставить воинов сражаться, пока те не перебьют друг друга. Едва последний из них пал, в королевстве появилось древнее божество.

– Увидав, что натворил маг с помощью его волшебной силы, божество разгневалось. Оно на месте уничтожило чудовищное оружие, превратило короля в крошечное уродливое существо, а на мага и все его потомство наслало страшное проклятие, – закончил торговец.