Наследие Иверийской династии. Дочери Мелиры - Нина Малкина

Несмелая догадка иглой кольнула сознание, но её тут же унесло прочь неукротимой радостью от встречи с подругой.

– Госпожа Првленская, – стремительно развернулась я, подбежала к Лаптолине и взяла её за руки, отчего та отшатнулась. – Это моя подруга Фидерика Уорт. Близкая подруга. Вы не представляете, как я счастлива, что она смогла сюда попасть! Она талантлива и обязана учиться здесь!

– Замечательно, – сухо отчеканила Првленская, вырвала ладони из моих, поправила причёску. – Правилами Мелироанской академии запрещено принимать в качестве воспитанниц замужних дам, но когда об этом просят сразу два консула… – она закатила глаза, но лишь на секунду, чтобы в следующую обратиться к веселящимся сёстрам: – Благородные девы, представляю вам вашу новую сестру – Фидерику Лампадарио из Кроуница. С этого дня она приступит к обучению наравне со всеми, и я прошу принять её со всеми почестями и привилегиями, которые только может обеспечить сестринство.

«Точно! Лампадарио!» – молниеносно пронеслось в голове. Всё то время, пока говорила Лаптолина, я активно кивала, по очереди рассматривая сестёр и пытаясь этими кивками объяснить им, как замечательно всё складывается и какая у нас теперь прекрасная сестра.

Девушки одновременно присели в реверансах, а затем тихо зааплодировали нашему восторженному единению. Покончив с церемониями, сёстры подошли к Фидерике для близкого знакомства, и мне пришлось посторониться.

– Леди Эстель, – раздалось совсем рядом.

От звонкого, знакомого до каждой крохотной интонации голоса внутри всё перевернулось. Я изумлённо распахнула глаза: одна из служанок скинула капюшон дорожного плаща, явив баторскому солнцу соломенные кудряшки и вздёрнутый носик.

– Оставишь немного объятий для ещё одной подруги? – несмело улыбнулась Сирена.

Серебристая лилия поправила волосы. Отвела взгляд, но потом снова взглянула на меня – с надеждой.

– Кряхт, – потрясённо выдала я. – Да я последние два года только и жду случая тебя придушить.

Мы обе затоптались на месте в нерешительности. Обниматься не стали, просто пожали руки. Так, словно боялись друг друга. Как когда-то на «Фаворите Вейна».

– Подумать только, что Мелироан сотворил с Юной Горст! – сложила руки на груди серебристая лилия и оглядела меня с ног до головы. – Тебя невозможно узнать.

Я кинула короткий взгляд на Жорхе, что притаился в тени крыльца, и открыто улыбнулась подруге.

– Ты права, – только и смогла выдавить я.

– Я так устала быть права, – знакомо сморщила носик Сирена, отчего на душе почему-то потеплело.

– Зато ты почти не изменилась, – наконец нашлась я. – Выглядишь так, будто пришла ко мне прямо из прошлого, из аудитории магистра Риина. Не хватает только формы и листов пергамента. Ты же не сидела там всё это время?

Я натянула улыбку, поддерживая шутку и приглашая девушку к беседе. Но Сирене не нужны были поощрения.

– Хотела бы я сказать, что путешествовала по миру и спасала человечество, но это будет слегка преувеличено. – Она оглядела замок Мелироанской академии, двор, накрытые на лужайке столы. Прошлась по траве прямиком к горке мариолей, схватила одно пирожное с самой верхушки, откусила кусочек и зажмурилась от удовольствия. – Есть хочется ужасно! – прокомментировала Сирена Эстель и продолжила: – Но и в Кроуницкой академии меня тоже не было. На самом деле я жила в таких глухих болотах, куда редко ступает нога человека. Мерзкое местечко, если подумать… – она сосредоточенно зажевала.

– Проклятое? – предположила я.

И поймала недовольный взгляд идущей к нам Лаптолины. Весь вид Првленской слишком явно выражал возмущение самоуправством Сирены, поэтому я поспешила оттащить подругу от еды. Леди Эстель беспомощно огляделась, но покорилась – под моим напором села в одно из садовых кресел.

– Что это за местечко? Расскажи подробнее, – попыталась я отвлечь Сирену разговором.

– Особняк по указанию его милости консула Блайта в почти заброшенном Фритмайте, – осторожно ответила Сирена. – Ну, как особняк… Дрянной домишко на три комнаты, полуразрушенный, в котором мне приходилось жить вместе с одной-единственной служанкой, рудвиком и конюхом.

– Госпожа Эстель, – заговорила Лаптолина, оказавшись рядом.

Мы снова, как по команде, обе подняли головы. Несколько секунд Првленская сомневалась, к кому же из нас обратиться, но наконец остановила свой выбор на мне.

– Юна, думаю, леди Лампадарио необходим отдых после долгой дороги, – в голосе Лаптолины смешались нотки заботливого участия и твёрдого приказа. – Невежливо навязывать ей своё общество так скоро. Прояви гостеприимство. Будь внимательна к новой сестре и её… служанкам.

Хозяйка Мелироанской академии смерила знак соединения серебристой лилии странным взглядом, который я не смогла оценить, и поправила тиаль целителя на груди.

– Конечно, – быстро согласилась я. – У нас ещё будет время, чтобы пообщаться.

Сирена раскрыла рот и подняла брови в немом вопросе. Думаю, даже вид живого икша удивил бы её меньше, чем безропотность Юны Горст.

– Проводите свою госпожу в покои, – холодно повелела Првленская, обращаясь к Сирене. – Для неё приготовили комнату на втором этаже, которую нужно обустроить согласно привычкам леди Лампадарио. На её месте я бы лишила вас жалования за то, что заставляете ждать.

Фидерика, уже успевшая подняться в Голубую гостиную, приглашающе помахала Сирене из дверей. Леди Эстель в первую секунду опешила, но затем неспешно встала, расправила полы плаща и с гордо поднятой головой зашагала прочь. Но на середине пути остановилась и вернулась.

– Знаете, – задумчиво проговорила она, – чем старше я становлюсь, тем сильнее убеждаюсь в одном наблюдении.

Лаптолина не спешила поддерживать диалог с обслугой, поэтому только смерила её удивлённым взглядом.

– В каком? – просто спросила я.

– Как много мудрости было в словах моего ментора, – Сирена посмотрела мне в глаза. – Всё, что ментор говорила мне когда-то, приобретает особый смысл. Такой, который раньше мне был недоступен, я не могла его постичь в силу возраста и отсутствия жизненного опыта. А ещё менторы о многом молчат. И это молчание красноречивее сказанных слов.

Я понимающе улыбнулась и опустила глаза. Да, Сирена Эстель и правда была для меня одним из самых родных людей в мире.

– И что же вам говорила ваш ментор? – не выдержала Првленская, сделав особый акцент на последнем слове.

– Что самые отвратительные люди разрушают чужое счастье, прикрываясь благовидными предлогами, – не моргнув глазом, выдала леди Эстель. Сделала вид, что задумалась, подперев подбородок пальчиком, и закончила: – А! Ещё Дамна любила вспоминать, что Лаптолина Првленская – ледяная сука с амбициями безжалостного манипулятора.

Всё ближайшее окружение потрясённо замолкло, будто посреди ясного дня грянул гром. В каком-то смысле так и было.

Одна только серебристая лилия как ни в чём не бывало крутанулась, взмахнув кудряшками, и быстро скрылась в дверях. Удивительно знакомая картина.

Лаптолина Првленская опустилась в кресло, в котором только что сидела Сирена, и с яростным возмущением уставилась на