Истина лисицы - Юлия Июльская

Их провели в небольшой павильон в стороне от основного – по всей видимости, жилого – здания. Своей пустотой и сдержанностью он напомнил Киоко Светлый павильон, который, вопреки названию, был угнетающе тёмным и совершенно голым. Этот павильон хотя и не был тёмным – множество проёмов в стенах исполняли роль широких окон, – а всё-таки уюта в нём было не больше.

Около половины коку прошло в тишине, пока её не нарушили тяжёлые шаги. Киоко изо всех сил одёргивала себя, чтобы не коснуться ки дзурё, – уж очень хотелось узнать, как он настроен… Но она запрещала себе. Всё увидит. Он покажет им те из своих чувств, что посчитает нужными, облекая их в слова.

Мужчина, вошедший в павильон, выглядел грузно и совсем не походил на даймё и других дзурё, которых Киоко наблюдала на всех праздниках во дворце. Этого лица она не помнила. Неужели не приезжал ни разу? Она бы наверняка запомнила столь… выдающуюся внешность. Киёхико-сан обладал большим, просто огромным животом. При этом он не выглядел крупным. Его ноги были не так уж велики и крепки, да и руки – совершенно обычные. Но он словно проглотил одну из тех бочек с рыбой, что перевозил Кайто-сан.

– Мёртвые правители пожаловали, ха! – его голос громом пронёсся по павильону. Невообразимо низкий и раскатистый. Кажется, Киоко даже ощутила, как от него вибрирует раскалённый воздух. – Кто тут возомнил себя дочерью Первейшего? Ну? Ты?

Его взгляд ощупал каждый мё лица и тела Киоко, словно перебирал по костям, по крупицам, выискивая подвох.

Киоко поднялась и поклонилась, несмотря на его грубость. Пришло время вспомнить всё, чему учила её Аими-сан и что она успела забыть, пока скрывала своё имя и свою суть.

– Приветствую, Киёхико-сан.

Он остановился и прищурился.

– Не могу вспомнить, чтобы вы посещали дворец в Иноси, – продолжила Киоко. – Верно, множество здешних забот не позволяли вам отлучаться надолго. Прискорбно осознавать, что мы могли бы избежать этого недоразумения сейчас, если бы моё лицо было вам знакомо.

Иоши улыбнулся. И он, и Хотэку могли бы быть хорошо знакомы с дзурё, если бы тот не пренебрегал своей обязанностью посещать все значимые события дворца.

– Знаешь, что я не был во дворце, следовательно, знаешь, что не видел ни Киоко-хэику, ни сына Мэзэхиро-самы, – в голосе Киёхико-сана звучал вызов. Он не собирался им верить, но Киоко приложит все усилия, чтобы не поверить он не смог.

– Теперь видели, – она не улыбалась, сохраняя на лице бесстрастную маску. Как давно она её не надевала для подобных бесед… – Наверняка вы знаете о моих способностях.

– Обращаться? Ты в Западной области, девочка, здесь ёкаев больше, чем людей. Нас таким не удивишь.

– Однако у оборотней лишь одна ки, подобная Творцу и человеку.

– Кроме оборотней, есть и другие.

– Несомненно. Однако вы должны знать, что, каким бы ни был ёкай, глаза он изменить не в силах. Такое неподвластно даже богам.

– И что? Мало ли девчонок с глазами цвета неба?

– И многих вы видели?

Он замолк. Время близилось к полудню, Аматэрасу была беспощадна, и в этом открытом со всех сторон павильоне становилось невозможно жарко. На лбу Киёхико-сана уже подрагивали капельки влаги, а шея его раскраснелась. Киоко видела, что ему хочется поскорее разоблачить их и покончить с этим. Это хорошо, значит, долго с ними возиться не станет. Оставалось только сменить гнев на милость и заставить поскорее поверить.

– Киёхико-сан, так как я здесь, вы должны понимать, что я знаю и о существовании порта, и о том, что Кунайо-доно и все его предшественники надёжно скрывали Минато от столицы. Я не виню вас – вы делали, что должны были, для защиты своего народа, который в Иноси отказывались защищать и на который не обращали внимания. Я здесь не как императрица, от которой нужно скрываться. Я здесь как дочь своего отца, что верил в мир и чей мир опорочили.

Дзурё молчал, только его тяжёлое дыхание становилось всё громче.

– Верите вы мне или нет – не столь важно, если цель у нас одна: спасти ёкаев. Ваш порт переполнен беженцами из всех областей, но теперь угроза надвигается и с моря. Так что вы предпочтёте: поверить мне и объединиться против общего врага или отослать меня прочь и закрыть глаза на опасность, о которой я желаю предупредить?

Он уже держался за стену одной рукой, а другой пытался освободить шею. Пот стекал по лицу цвета спелого красного яблока, но никто из его самураев даже не шевельнулся, чтобы помочь господину, хотя беспокойство на их лицах отразилось довольно явно.

Запрещено – поняла Киоко. Этот человек не умеет принимать помощь, пока не прикажет. Ему нужно в дом, иначе он потеряет сознание, так и не успев отдать приказ.

– Киёхико-сан. – Она обратилась в него и с ужасом услышала, как где-то на одном из нижних слоёв наряда треснул шов.

Только не подавать вида, нет.

Кимоно обтянуло огромный живот и едва держалось. Любой миг грозил стать последним в его жизни.

– Посмотрите на меня, – её голос тем же громом раскатился по павильону. – Я – Миямото Киоко. Никакой ёкай не смог бы надеть ваше тело, не убив вас. А если и смог бы, то нет среди них тех, у кого глаза Ватацуми. Я сама сожгла дворец Лазурных покоев, чтобы сбежать от сёгуна и выиграть время, и надеялась, что кто-то из побочных ветвей всё же займёт трон.

Она вернула себе собственное тело и с облегчением отметила, что кимоно осталось целым. Кроме, наверное, нагадзюбана. Она не была уверена, что именно треснуло во время превращения, но главное, что не верхний слой.

– Прошу вас, прикажите своим самураям отвести нас в более закрытое и укромное место, где мы сможем обсудить все детали надвигающейся угрозы и составить план действий. В противном случае Минато сотрут в пыль меньше чем через шесть дней.

Это сработало. Это – и беспощадное солнце, на котором он больше не мог задерживаться. Отчаянно громко вбирая в лёгкие воздух и прерываясь через каждые два слога, он всё же сумел сказать:

– Ведите их в обеденный зал и велите подать угощения.

Самураи тут же бросились исполнять приказ, а Киёхико-сан, не принимая помощи и едва сумев отлепиться от стены, нетвёрдо зашагал в сторону жилой части дворца.

⁂

– Вако? – переспросил Киёхико-сан. – Вы уверены?

Он утопил свои водоросли в соевом соусе, а Иоши пытался понять, как это вообще можно есть.

– Если бы мы не были уверены, мы