Истина лисицы - Юлия Июльская

трюм самого востребованного в Шику товара: еды. Только откуда у Ютаки деньги на ооми и закупки? Тикао мог бы выделить ему корабль только за очень большую сумму, а этот мелкий и так вечно в долгах. Он просился к Кайто на борт, но у того достаточно своих ребят, которым тоже нужно кормить и себя, и семьи.

Не нравилось Кайто, куда этот однохвостый себя загонял, но дело его. Если связался с Тикао и взял у того в долг, не один век будет расхлёбывать. Но, может, это его чему-то научит.

– Кайто, дружочек, – голос звучал за добрых три десятка шагов от него, а всё же он услышал.

– Норико. – Когда Кайто обернулся, она уже подошла почти вплотную. – Долго же вы гостили у кицунэ. Как успехи?

– Не так хорошо, как хотелось бы, – призналась она, чуть поморщившись. – Но нам пора домой. Ёкаи не ждут, сам понимаешь. Когда намереваешься снова посетить великолепный остров?

– Вообще-то, мы в Новом месяце, как правило, никуда не плаваем.

– Как правило?

– В этот раз тебе повезло.

– Ну и славно. Когда отчаливаем?

– И ты снова идеально выбрала время, потому что завтра на рассвете.

– Ты шутишь?

– Никаких шуток. Появилась бы завтра – и пришлось бы договариваться с другим ногицунэ.

Её передёрнуло. Да уж, Норико и умение заводить знакомства явно не ходят рядом.

– Нас будет…

– Пятеро?

– Вообще-то, уже шестеро.

– Кому-то надоел этот лес? – Быть не может. Ни один кицунэ в здравом уме не отправится в Шинджу.

– Ёширо будет с нами.

– Ёширо, который мой брат?

– Других я не знаю.

– Ты шутишь?

– Никаких шуток, – прищурилась она.

– Вы его связали и насильно за собой тащите? Он же в монастыре живёт.

– Жил.

– Что вы с ним сделали?

– Мы – ничего.

Если бы он не знал Норико, он бы ничего не заподозрил. Но он её знал. В общей сложности совсем недолго, но достаточно, чтобы понять, что она немного нервничает. И точно что-то скрывает.

– Чего ты недоговариваешь, бакэнэко? – прямо спросил он.

– Лучше ты сам всё увидишь, – уклончиво ответила она.

– Мне это не нравится.

– Поверь, это никому не нравится…

– С вас дюжина монет.

– Сколько? – вскрикнула она, и её глаза округлились так, что Кайто всерьёз забеспокоился, не расцарапает ли она ему лицо прямо здесь.

На всякий случай он сделал шаг назад и поднял руки.

– Таковы мои условия.

– Это вдвое больше за каждого, чем ты требовал в прошлый раз!

– Так и ситуация непростая.

– И что это значит?

– В этот раз мы не единственные, кто будет пересекать море ради того, чтобы набить трюм рыбой. И нам нужно успеть раньше остальных, поэтому я буду брать ооми поменьше.

– Мы не настолько крупные, чтобы замедлить твой корабль, – возразила Норико.

– Но достаточно, чтобы мешаться под ногами на небольшой площади.

– Я не знаю, есть ли у нас столько денег, – призналась она.

– У тебя есть время узнать – и достать их, если нет.

– Ничего другого от тебя и не ожидала, – фыркнула она.

Кайто улыбнулся:

– И не должна была.

Они явились к ооми, который Кайто указал Норико, за коку до рассвета. Только вот не совсем в том составе, который Кайто ожидал увидеть.

– Ёширо?

Лис фыркнул, ткнувшись носом ему в ладонь.

– Ты с каких пор предпочитаешь эту ки второй?

– С тех пор как вторую у него отобрали, – отозвалась Киоко-хэика.

– Что? – Кайто посмотрел на неё, пытаясь понять, насмешка это или нет. Нет, не насмешка. – Кто отобрал?

– Инари, – ответила Норико.

– Дюжина монет, – Хотэку протянул связку, и Кайто спрятал её в рукав, даже не пересчитав. Он всё смотрел на Ёширо и не понимал, кого винить в случившемся с ним.

– Ты что, даже не говоришь?

– Но он остался разумен, – заверила Норико. – Всё понимает, просто бо́льшую часть времени лежит и, видимо, грустит о прошлой жизни.

– Какой прошлой? Это… Что это за чушь? Что вообще происходит?! Кто из вас это сделал? Что вообще произошло?

– Инари потребовала…

– Киоко, – перебила её Норико. – Ты не обязана объяснять.

– Нет, обязана, – возразила она и посмотрела на Кайто, встретив его взгляд твёрдо и прямо. – Инари потребовала от меня смерти ногицунэ. Ёширо вступился за того, кого я едва не убила, и за это богиня лишила его второй ки, сказав, что вернёт, когда я сделаю что должна.

– Инари, значит. – Он сплюнул на землю. От злости зачесались зубы. Хотелось немедленно кому-нибудь отгрызть голову. Желательно, треклятой богине, которой Ёширо посвятил свою жизнь и которая так с ним обошлась.

– Мне очень жаль, – заверила Киоко. – В этом и моя вина.

Но Ёширо только покачал головой.

– Нет уж. Требовать убийства от ребёнка? Какая ваша вина? Уж извините, Киоко-хэика, но вам сколько лет? Вы и жизни-то не знаете. С чего вдруг она решила вашими руками избавляться от неугодных? А я ему говорил, что эта богиня не так уж прекрасна, какой они её мнят. Я говорил, что она жестока. Как и все боги. Всем им плевать на нас. Но нет, он верил… И вот к чему это привело.

Ёширо внезапно схватил зубами полу его плаща и с рыком потянул на себя.

– Не нравится? А что, я неправ? – прикрикнул на него Кайто. – Посмотри на себя! Лис! Простой лис! Что мне с тобой делать, а? – он присел перед ним и силой вытащил из пасти свою одежду. – Глупый младший братец. Говорил я тебе: от этой богини одни проблемы.

Он поднял голову, обвёл взглядом остальных и задержался на Киоко-хэике.

– Я могу убить ногицунэ вместо вас?

– Нет, – сказала она с сожалением.

– А зачем вы тащите его с собой? Оставили бы в монастыре.

– Там ему в таком виде были не рады, – Норико поджала губы.

Киоко-хэика согласно кивнула и добавила:

– К тому же он сам хочет с нами.

– Сам хочет? А вы мысли читать умеете?

– Нет, но могу чувствовать его ки.

– Не врёте? – он смотрел с сомнением. Так чувствовать ки… Такое даже осё не под силу. – Что я чувствую?

– Вы уверены, что хотите?..

– Что. Я. Чувствую?

Она вздохнула, замерла на короткий миг, а затем без тени сомнения заявила:

– Ваша ки пахнет солёным ветром свободы и магнолией.

– Магнолией? Я что, похож на цветочек? – Он едва не смеялся – такой глупостью это казалось.

– Это лишь аромат, это ваше естество. Потому что вы открыты и чисты, вы не притворяетесь ничем иным. Ни перед другими, ни перед собой. Чистота и свобода.

– Но сейчас я зол, – возмутился он. – Сейчас я не чувствую того, о чём ты говоришь.

– Я знаю, – Киоко-хэика