Татьяна Панина - Сила магии

Вернулся, начал искать. Да на берегу все камни одинаковые! Тысячи камней-близнецов! Я включил внутреннее зрение. Нулевой эффект. Посмотрел энергетику. Мистика. Все побережье полностью безэнергетично, даже искорка не мерцает. Не поленился и сделал спектральный анализ. С тем же успехом я мог исследовать монолит. Молекулы стояли насмерть, как воины в походе. Перья в одной подушке и то больше отличаются друг от друга. Может, он только в воде мерцает?

Полчаса я занимался купанием камней. Сперва носил их по одному в море, как любимого младенца в ванну, и смотрел, не засветится ли кристалл. Потом, озверев от монотонной работы, просто бросил на берег волну метра два высотой и до боли в глазах всматривался в груду мокрых камней. Ни — че — го.

Переведя дух, я разглядел, что море, из которого мы с камнем вынырнули, вовсе не то, в которое я из своей книжки-картинки нырнул. Да и не море это вовсе, а вяло текущая из ниоткуда в никуда вода. И куда это меня занесло? Присмотрелся. Все ясно, круг замкнулся. Башня ратуши торчала в небе, как сломанная ветка. Опять Альвар, Таур, базар, площадь, ратуша…. Добро пожаловать обратно в ад.

Глава 37

По самой кромке воды ко мне шли Ронни с Мирной. Вид у них был мокрый и несчастный.

— Что это с вами? — поинтересовался я, когда они наконец добрались до меня.

— Издеваешься? — буркнул Ронни. — Сам окатил взбесившимся прибоем, а теперь интересуется.

— Не попадайтесь под горячую руку, — проворчал я.

— Ты хотел сказать, под мокрую? — ехидно уточнила Мирна.

— Что вы здесь делаете? — спросил я без надежды на ответ.

— Пытаемся понять твои действия, — без всякого выражения сказал Ронни. — Ты что-то потерял?

— Алису, — признался я.

— Неудачная шутка, — сердито бросила Мирна. — Таур тебя ищет по всему Альвару, а ты здесь у него под носом развлекаешься.

— Не шутка это. Алису я не здесь потерял. На этом берегу у меня из-под носа уперли кристалл Ваурии.

— Ничего не понимаю! — Ронни изумленно уставился на меня. — Как ты ухитрился потерять Алису? Она же не корзинка с яблоками!

— Я превратил ее в жемчужину, — неохотно признался я, — а потом кто-то стащил ее у меня из кармана.

— Нашел где хранить, раззява! — раздраженно фыркнула Мирна. — Кристалл, что, тоже украли?

— Не знаю. Я тащил его с самого дна океана, а когда уронил на берегу, он исчез среди других камней.

— А почему ты решил, что это был кристалл? — спросила Мирна.

— Он мерцал под водой, как описывал Локи.

— Это могла быть игра света, — предположил Ронни, — хотя какой свет в этом болоте! И что тебя понесло купаться в эту грязную лужу?

— Там, где я входил в эту лужу, она была лазурно-голубым океаном.

— Похоже, сегодня не твой день, — успокоил Ронни. — Завтра повезет больше.

— Или лимит удачи на сегодня ты перебрал еще с утра, — предположила Мирна. — Ты дважды имел возможность умереть и ни одной не воспользовался.

— Зато я прекрасно воспользовался возможностью потерять Алису, — в этот момент я сам себя ненавидел.

— И кольцо! — безжалостно напомнила Мирна.

— И кольцо, — эхом откликнулся я. — Мирна, прекрати. Мне и так плохо. Кольцо у Таура, Алиса в смертельной опасности, полное черт знает что получается.

— Если я скажу, что перстень нельзя забрать силой, тебе полегчает? — поинтересовалась Мирна.

— Какая разница, — я махнул рукой. Жизнь, определенно, дала трещину.

— Большая. Кольцо можно получить только по доброй воле, уговорами, или хитростью. Силой и угрозами ничего не добьешься. — Мирна села на большой камень, наполовину спрятавшийся в затоне, и опустила ноги в воду. — Набегалась я сегодня на год вперед.

— Таур ее обманет. Не забывай, Алиса еще ребенок. Обмануть ее — не проблема для Магистра.

— Алиса — влюбленный в тебя ребенок, — медленно сказала Мирна. — Ее не обманешь, она сейчас вся — сплошное чувство. Она не отдаст кольцо. Максимум, что может произойти, ее изолируют вместе с перстнем. Ни нам, ни Тауру. Как ты ухитрился заморочить ей голову?

— Пальцем не шевельнул, провалиться мне в Черное Мерцание, — честно сказал я.

— Ты уже там, в смысле, здесь, — заметил с ухмылкой Ронни. — Видать, все-таки шевельнул.

— Да пошел ты! — Я и так чувствовал себя виноватым, совсем не обязательно было напоминать мне об этом.

— Что делать-то будем? — напомнила Мирна.

— Сматываться надо и побыстрее, — буркнул Ронни. — К драке мы не готовы, значит, нечего и глаза мозолить Тауру. Сидим, как на ладони, тут нас и прихлопнут.

— А камень что, тут бросим? — напомнила Мирна.

— Может, он ему приснился, — проворчал подмастерье. — Как его здесь найдешь, все на одно лицо. Черные, круглые, матовые, и ни один не мерцает.

— Я его видел, — упрямо сказал я. — И он мерцал.

— Ага, — подвякнул Ронни, — и песни пел. Ну и где он, изумруд твой ненаглядный? Почернел от горя на нервной почве, или у него батарейки сели?

— Ронни! — предупредила Мирна. Очень вовремя, рука моя, независимо от моей воли, начала подниматься в направлении Рональда, при этом в кончиках пальцев запульсировали огонь и холод. — Инсилай, прекрати немедленно!

Я спохватился, стряхнул со своей руки намерения, как брызги. Черные молнии ударили в землю и расползлись юркими змеями.

— Может, вы не заметили, — я не поднимал глаз, чтобы не сотворить чего-нибудь с этой парочкой малолетних наглецов, — но я из той же плоти и крови, что и вы. Разве что рискую чуть больше и действую порой за гранью, так ведь и плачу дороже за собственные ошибки. Но боль, радость и гнев я чувствую так же, как все, может быть, немного острее. Потому что Волшебник, если и отличается чем от обыкновенного человека, так лишь порогом своих возможностей, а не глубиной эмоций. И если вы доведете меня до крайности, я за себя не ручаюсь, хотя потом, конечно же, буду очень сожалеть о собственной несдержанности.

— В пауков превратишь? — не унимался Ронни.

Я сцепил руки до боли в пальцах. Между ладонями бился огненный шар, готовый тысячей искр разлететься по округе. Какие там пауки, не испепелить бы эту компанию и пол-Ваурии в придачу. Что-то я собой не владею совершенно, или устал до смерти, или заступил где-то за грань дозволенного, и теперь не я распоряжаюсь ситуацией, а она мной. Нужно срочно брать себя в руки, хуже нет, стать рабом обстоятельств, а к этому все идет, похоже. Чтобы хоть чуть-чуть снять напряжение и ярость, затмевавшую сознание, прошвырнулся по серому небу ворчливой грозовой тучей, побросался молниями и мерзкой осенней моросью и, нарисовав напоследок огромный облачный кукиш, вернулся на берег воды спокойный и умиротворенный.