Зловещие маски Корсакова - Игорь Евдокимов

чтобы пламя успело гарантированно сжечь останки Фарука и кадавров. Сочтя свою задачу выполненной, он, покачиваясь от усталости, направился к Ла Фениче.

В театре Владимир с безмерным облегчением застал Галеаццо и Франческу живыми и невредимыми, хотя и в глубоком шоке от увиденного. Однако не всем так повезло. Радоваться было некогда – все, кто более-менее стоял на ногах, пытались оказать помощь пострадавшим, а их счет шел на сотни. Корсаков почти успел – атака продлилась не более двух минут, прежде чем Бриганти смог воспользоваться его схваткой с Фаруком и перенаправить действие проклятия. Однако и этого хватило. Точное число жертв установить не удалось – от кого-то не осталось даже пепла, кого-то остановившееся проклятие оставило посреди ужасающих трансформаций, лишив способности мыслить и говорить. Одно можно было сказать наверняка – такого ужасающего удара оккультное сообщество Европы еще не видело.

Лишь наутро у старейшин нашлось время, чтобы вновь встретиться с Корсаковым и выслушать его историю. Тот рассказал все честно и без утайки, опустив лишь, как и обещал, участие кардинала Бриганти. Остановку проклятия пришлось списать на уничтожение в пожаре ритуальной звезды и гибель Фарука. Троих старейшин такое объяснение устроило, и лишь Лоредан, как показалось Владимиру, что-то заподозрил, но уточнять не стал.

– Чего вы от нас добиваетесь своей бравадой, Корсаков? – устало спросил венецианец. – Извинений? Покаяния?

– Признания ошибок скорее, – ответил Владимир. – Позвольте вопрос: вы же знали о существовании запретных знаний и Мертвых богов? Неужели так сложно было провести параллель между ними и моим рассказом?

– А вы думаете, я этого не сделал? Вам было сказано, что мы проверим ваши гипотезы. Де ла Серда был занят именно этим, когда его поразило проклятие. Если вы знаете о Мертвых богах, то, очевидно, знаете и их природу. Чем больше людей о них знают, тем сильнее они к тому, чтобы восстать ото сна. Вам не просто так запретили обращаться к Конклаву. Кто знает, какие цели вы могли преследовать? За какими знаниями охотиться? А после того как проклятие обрушилось на де ла Серду и Бонавиту, уж согласитесь, вы действительно были главным подозреваемым…

– Это моя вина, – глухо произнес сидящий рядом с ним Альфред Кроули. – И вы, и дон Симон допускали, что Корсаков говорит правду. Мне следовало прислушаться к вам. И к вам, Владимир, конечно же. Вместо этого я позволил личной неприязни взять верх.

– Мы виноваты не меньше, – пробасил Энгельбрет. – Считаю, что и я, и сэр Альфред, и господин фон Рейс недостойны того, чтобы входить в состав совета старейшин.

– Хватит! – повысил голос Лоредан. – Мы еще успеем оценить, кто виноват и в чем. Сейчас не нужны скоропалительные решения. Нужно понять, что предпринять дальше.

– Если позволите предложение, то для начала стоит найти Отмара фон Гельдерна, – заметил Корсаков. – Кадавры, служившие Фаруку, – дело рук опытного некроманта. И, насколько я понимаю, он покинул театр незадолго до того, как проклятие начало действовать.

– Именно так, – кивнул Лоредан. – Более того, мы предполагаем, что под видом участия в наложении защитного кольца он, наоборот, оставил в нем уязвимости, которые позволили проклятию так быстро прорвать нашу оборону. Вильбуа ищет его, но мы все прекрасно понимаем, что он не станет задерживаться в Венеции.

– На сей раз мне хотелось бы лично принять участие в охоте, – требовательно произнес Корсаков.

– Это можно устроить, – согласился венецианец. – Но, боюсь, это не главная наша забота в данный момент.

– Что может быть главнее поимки предателя?

– Корсаков, вы молоды, а потому вам опасно не достает кругозора. Отчасти вы сорвали планы врага, но победа все равно осталась за ним.

Корсаков слегка наклонил голову, ожидая продолжения. Лоредан не заставил себя ждать.

– Сведения о Мертвых богах неспроста хранились в таком секрете. Вы, должно быть, уже знаете, что само знание об их существовании придает сил им и тем, кто в них верит? Что ж, после происшествия… Нет, будем называть вещи своими именами… После бойни в Ла Фениче Мертвые боги перестали быть тайной.

– А людям, что своими глазами видели, на что они способны, отныне будет крайне сложно отказать их сторонникам, если те постучатся в дом однажды ночью, – добавил Йохан фон Рейс, дрожащими пальцами поднеся к ноздрям флакон с благовониями.

– Конклав сорван, – подтвердил Лоредан. – Люди напуганы и не доверяют друг другу. Большинство уцелевших уже покидают Венецию, разбегаясь, словно крысы с тонущего корабля. Нам придется приложить невероятные усилия, чтобы вернуть хоть какое-то подобие единства перед лицом врага. Поэтому поиски Гельдерна – лишь одна из задач, которые предстоит решить.

– Хорошо, – кивнул Корсаков. – В таком случае вы можете рассчитывать на мою помощь так же, как я, смею надеяться, могу рассчитывать на вашу. Венецию я пока покидать не намереваюсь. Найти меня вам труда не составит?

– Не беспокойтесь об этом, – позволил себе улыбку Лоредан. – Старейшины благодарны вам, signor conte[74], и не оставят вас без внимания и поддержки.

Несмотря на то что Лоредан впервые обратился к Корсакову сообразно его титулу, Владимир не мог отделаться от ощущения, что в тоне венецианца ему послышалась издевка. Что ж, отчасти ему отплатили его же монетой. Корсаков развернулся и направился к дверям, но на полпути остановился и обернулся:

– Позвольте вопрос: если память не изменяет мне, вы собираете пророчества, синьор Лоредан?

– Память вам не изменяет, – кивнул венецианец.

– Вопрос, боюсь, глупый, ведь вы, несомненно, уже ознакомились со своей коллекцией, но все же – нет ли в них намека на бедствие, с которым мы столкнулись?

– Боюсь, что нет.

– Печально, – произнес Корсаков. – Что ж, я добавлю к вашей коллекции еще одно пророчество, если вы не против. Исключительно верное. Библейское немного. Однажды те, кто служит Мертвым богам, услышат трубный зов. А подняв глаза, увидят всадника на бледном коне, у которого будет мое лицо. И тогда за их жизнь я не дам даже этой монеты. – Он подбросил в воздух серебряный рубль и поймал его на лету. – Потому что ад будет следовать за мной[75]. Честь имею, господа.

Уже выходя из палаццо, он столкнулся с Вильбуа, который как раз поднимался по ступенькам крыльца со стороны улицы. Француз выглядел осунувшимся и усталым. Впрочем, Владимир предполагал, что сам он выглядит не лучше.

– Корсаков, – коротко поприветствовал его Жан-Морис.

– Вильбуа, – ответил ему тем же Владимир.

– Видимо, мне следует быть благодарным вам и вашим друзьям за помощь и принести свои извинения за то, что не поверил в вашу правоту? – спросил француз, перекладывая спичку в противоположный уголок рта.

– А вам этого хочется? – поинтересовался Корсаков.

– Если честно – не