Игра в умолчания - Макс Мах

последними, кто прошел до ледостава через Студеные Врата…

– А теперь по порядку, – предложил Виктор, останавливая Керста, что называется, на полуслове. – Прежде чем вы, – сказал он холодно, сопровождая слова недвусмысленным в своей убедительности взглядом. – Прежде чем вы, мэтр Керст, выложите перед нами очередную порцию лжи, давайте разберемся с вашим прежним враньем. Глядишь, вам и не захочется продолжать в том же духе.

– Что вы хотите знать? – показалось Аде, или Сандер и впрямь дал слабину? Если так, это был первый случай, максимум – второй.

– Я предлагаю обсудить первую версию событий, которую вы соизволили изложить еще в Але, когда объясняли даме Адель причину спешного отъезда. Вы не против?

– Но я же уже…

– Не так скоро! – По‑видимому, Виктор знал что‑то такое, чего не знали другие. Во всяком случае, Тина взглянула на ди Крея с таким выражением, словно видела его впервые.

– Вы упомянули одно имя…

– Кого вы имеете в виду? – нахмурился Керст.

– Графа ди Рёйтера.

– А что с ним не так?

– Я хотел бы прояснить один вопрос. – Ди Крей говорил ровным голосом, и было не угадать, что за вопросы волнуют сейчас проводника и почему. – Является ли ди Рёйтер клиентом адвокатской конторы «Линт, Линт и Популар»?

– Нет, – признал после недолгой паузы Сандер Керст.

– Тогда почему вы его упомянули?

– Не знаю, – пожал плечами Сандер. – Я…

– Не врать! – Слова прозвучали, как удар хлыста, резко, опасно. – Итак?

– Была какая‑то история, я не помню, право! Что‑то про любовь… Я честно не знаю. Но я помню, что по возрасту он вполне мог быть отцом госпожи Ферен…

– А Захария Фокко мог? – вмешалась в обмен репликами Тина.

– Ну, не знаю, – пожал плечами Керст.

– Знаете, – тихим голосом остановил его Ремт Сюртук. – Захария погиб тридцать два года назад, разве нет?

«Боже правый! Да что же, черт возьми, здесь происходит?»

– Верно, – кивнул Керст. – Давно знаете?

– Давно. – Сейчас Ремт был на удивление серьезен. – Сколько вам лет, госпожа Ферен?

– Восемнадцать.

– Тридцать два и восемнадцать, – кивнул Виктор. – А сколько лет вам, мастер Керст?

– Тридцать семь.

«Н‑да…»

– А по виду и не скажешь, – сказала Ада вслух.

– Я молодо выгляжу.

– С чего бы это? – поднял бровь ди Крей.

– Оборотни старятся медленнее людей. – А вот этой реплики Ада от Тины никак не ожидала.

– Я не!.. – вскинулся было Керст.

– Вы, Сандер, верно, никогда не обращались! – Теперь и Ада сложила все кусочки головоломки. – Скорость реакции у вас как у оборотня в истинном облике. Такое случается иногда, хоть и редко. Но вы еще ни разу не перекидывались, вот и компенсации нет. Понимаете теперь, отчего вы в обморок грохнулись после поединка? Быстрый – не значит живой! И так случается.

– Дьявол! – выругался Керст.

– Продолжим, – предложила Тина. – Так чей отец Захария Фокко на самом деле?

– Мой, – вынужден был признать Сандер.

– А ваша мать?

– Вера Монк.

– И она? – вернулся к разговору ди Крей.

– Она умерла двадцать пять лет назад, но я в любом случае остаюсь незаконнорожденным. Меня не признают ни Фокко, ни Монки.

– Зачем же вы лгали? – Вопрос закономерный, но Аду сейчас больше интересовала Тина Ферен, все меньше походившая на ту девушку, какую дама аллер’Рипп знала в Але.

– А вы бы поверили мне, если бы я сказал, что вы наследница императорской короны?

– Пожалуй, нет.

– Вот в этом и суть…

8

– Возможно, вы не придаете таким вещам особого значения, мэтр Керст, но я простая необразованная девушка. Мне трудно угнаться за вашей стремительностью! Едва я успеваю привыкнуть к одному титулу, как тут же оказывается, что мне принадлежит другой. Я в растерянности…

Сейчас она снова превратилась в некрасивую девушку, но ди Крей не мог уже воспринимать Тину такой, какой видели ее его глаза. Перед внутренним взором, что бы ни творилось с ее внешностью, стоял совсем иной образ. Она была красавицей, и провались все пропадом!

«Здравомыслие! Сенсуализм! [17] Научный подход!» – Виктор произносил мысленно эти мудреные слова с той интонацией, с которой выплевывают ругательства, но, разумеется, он держал себя в руках, и ни одно «движение чувств» не отразилось на его лице.

– Я успела побывать имперской графиней и герцогиней, кто же я теперь?

– Принцесса Зои Верн…

– Мило, – кивнула девушка. – Принцесса… То есть наследница престола, ведь именно это вы пытаетесь мне продать?

– Я ничего вам не продаю, барышня, – возразил полностью пришедший в себя Сандер Керст. – Просто потому, что вам нечем заплатить.

– Так ли? – Ухмылка маршала была полна скепсиса.

– Рассудите сами! – предложил частный поверенный. – Что мне за смысл дурить голову юной провинциалке? Деньги, страсть? Что у вас есть, Тина, что оправдало бы мои труды? Сокровища? Неземная красота? Что?

– Вот и я пытаюсь понять, что?! – Тина была задумчива, но не расстроена. У этой девушки, оказывается, очень крепкие нервы.

– Вот видите! – обрадованно воскликнул Керст, вставая с табурета.

– Не вижу причины для воодушевления, – остановил его маршал. – Госпожа Ферен всего лишь констатировала тот факт, что ваши мотивы ей непонятны. Однако не мне вам объяснять – ведь вы юрист, – что непроясненность мотивов не есть доказательство их отсутствия.

– О господи!

– Не поминайте Господа всуе! – остановил Керста Виктор, почувствовавший, что самое время вмешаться. – Вернемся к фактам!

– Охотно! – Керст демонстративно сел обратно на табурет и выжидательно посмотрел на ди Крея. – Я в вашем распоряжении, Виктор, спрашивайте!

– Давайте начнем с конца, – предложил Виктор. – Кто такая Зои Верн?

– Зои Верн – дочь императора Людвига.

– Но Людвиг IV бездетен, – возразила Адель, судя по