Тайна доктора Авроры - Александра Федулаева

— Лишь попросить прощения, — сказал он, и в голосе зазвучала показная искренность. — За мою ужасную выходку в Рэдклифф-холле. Простите меня, я был пьян и... глупо вообразил, что вы отвечаете мне взаимностью.

Слова эти будто должны были разрядить обстановку, но улыбка на его губах была слишком холодной, чтобы я поверила в раскаяние. Краем взгляда чуть поодаль, за спиной Эштона, я увидела Лоримера, который держал руку в сюртуке, он явно был готов вмешаться в любой момент.

— Сожалею, что вам пришлось пережить это. Поступок был недостойным для человека моего положения. Я искренне хочу извиниться, — добавил он, чуть склонив голову. — Я не желаю вам зла. Напротив, надеюсь, мы сможем остаться добрыми друзьями.

Я почувствовала, как неприятный холод пробежал по спине. Его взгляд словно говорил: это ещё не конец. Я стала оглядываться: где Генри? Почему он так долго?

И вдруг заметила: вдалеке, на другой стороне ряда, Генри шёл с главным конюхом, каким-то высоким мужчиной и... Эваном Грэхемом. Сердце сделало кульбит: уже издалека я увидела, как Генри, заметив Эштона, резко ускорился. Его взгляд не сулил ничего хорошего, но я знала, что Грэхем не допустит ничего неподобающего.

Эштон проследил за моим взглядом и слегка усмехнулся.

— Увы, нам не дали договорить, — сказал он, отступая с изысканным поклоном. — Но, надеюсь, будет ещё время для беседы.

Он развернулся и ушёл, растворившись среди господ, направлявшихся к ложам.

Я стояла неподвижно, стараясь скрыть дрожь, когда Генри подошёл ко мне. Его глаза горели яростью.

— Аврора, — воскликнул он, стараясь сдерживать голос, — что этот мерзавец хотел от тебя? Как я мог быть таким неосмотрительным и оставить тебя одну? Это недопустимо ни на минуту!

— Всё в порядке, — поспешно ответила я, не желая устраивать сцен. — Лорд Эштон всего лишь пожелал извиниться. И Лоример присматривает за мной.

Генри поджал губы, но ничего не сказал. Эван Грэхем, напротив, внимательно посмотрел на меня. Его взгляд был слишком пристальным. Он вежливо кивнул.

Я указала на жеребца:

— Вот, посмотрите. Он страдает. Рану нужно немедленно обработать.

Конюх склонился, пробормотав слова извинения хозяину животного. Эван что-то тихо сказал ему, и тот поспешил за мазью и бинтами.

Мы задержались у стойла ещё несколько минут, пока коню оказывали помощь, а затем направились обратно. Я шла между Генри и Эваном, ощущая на себе их взгляды: один удручённый, другой изучающий.

Возвращаясь к ложам, я старалась выглядеть спокойной, но внутри бурлили тревога и злость на себя. Почему я испугалась так сильно? Почему позволила этому человеку вновь приблизиться?

В ложах всё было по-прежнему: леди Агата обсуждала предстоящий заезд, Фелисити смеялась над какой-то репликой кавалера который подошёл выразить своё почтение, а Эдит, сияя глазами, говорила:

— Я видела герцогиню! Она такая, красивая...

Я улыбнулась ей, стараясь скрыть внутреннее смятение. Но где-то на краю сознания звучал хрипловатый голос Эштона: «Будет ещё время для беседы».

Лоример стоял в стороне. Он поймал мой взгляд и чуть заметно ободряюще моргнул. Лорд Сеймур, конечно, узнает об этом инциденте сегодня же вечером.

Впереди нас ждал обед, прогулка по ипподрому и ярмарке, приуроченной к скачкам. Там были карусели и театральные постановки под открытым небом. Утром я была в приподнятом настроении и хотела показать всё это Эдит, чтобы порадовать её. Но теперь радость ушла, хотелось домой. Тревожное предчувствие не покидало меня.

Глава 64

Второй заезд близился к завершению. Толпа гудела, ветер разносил обрывки возгласов и шёпот шёлковых платьев, а воздух наполнялся особым, волнующим ароматом — смесью пыли, духов и азарта.

Я едва успела обменяться несколькими словами с леди Агатой, как лакей в ливрее герцогского дома подошёл к нам с поклоном:

— Герцог и герцогиня Уэстморленд приглашают вас в их ложу, лорды и леди, — произнёс он торжественно, едва заметно склонив голову.

Я почувствовала, как в груди ёкнуло сердце: подобное приглашение не было просто любезностью — оно означало внимание, а значит, и испытание. Генри посмотрел на меня, и я заметила, как в его взгляде мелькнула тень.

— Для нас это честь, — спокойно ответил он за всех, кивнув лакею.

Оставив Эдит с Фелисити под присмотром Лоримера, мы последовали за ним. Путь до герцогской ложи занял всего несколько минут, но мне показалось, что каждый шаг под прицелом десятков глаз. В подобных случаях нужно было быть безупречной: осанка, улыбка, взгляд.

Ложа герцогини ослепляла великолепием: изящная мебель, шёлковые занавеси, хрусталь на столике с напитками. Герцог встретил нас с улыбкой, в которой сочетались доброжелательность и властная уверенность человека, привыкшего, что мир крутится вокруг него. Рядом с ним в кресле сидела герцогиня — утончённая, с холодной красотой и пронзительным взглядом, в котором сквозило лёгкое любопытство. Чуть поодаль — маркиза Роксбери, та самая, чей приём ещё недавно обсуждала вся столица.

— Лорд Арлингтон, маркиз Грэхем, леди, — сказал герцог, когда мы подошли. — Прекрасно, что вы согласились почтить нас своим обществом.

— Для нас великая честь, — ответил Генри, склонив голову. Эван Грэхем повторил жест, сдержанно, но безупречно вежливо.

— Такие прогрессивные люди герцогства должны держаться вместе, — продолжил герцог с лёгкой улыбкой. — В наше время без новых идей нет движения вперёд.

Он повернулся к Грэхему:

— Маркиз, как продвигается ваша работа на новом посту? Должность Заменяющего магистра — ответственная, и я слышал, что вы уже наметили ряд реформ.

— Работа требует времени и осторожности, — ответил Грэхем, голос его был ровен, но я уловила напряжение за этой спокойной маской. — Однако я уверен, что перемены необходимы.

Герцог одобрительно кивнул, а затем перевёл взгляд на меня.

— А вы, миледи, — сказал он, и я почувствовала, как щёки мои заливает жар, — заслуживаете особой похвалы. Расширение больницы для города, редкий пример того, как истинная благотворительность соединяется с мудростью и настойчивостью.

Я опустила взгляд и ответила:

— Ваша светлость, вы слишком добры. Я просто выполняю долг, который всегда считала своим.

— Долг — прекрасное слово, — сказала герцогиня с лёгкой улыбкой, в которой тепла было не больше, чем в хрустальном бокале с водой. — А исполнение долга требует силы характера. Мне нравятся такие люди.

Я почувствовала на себе пристальный взгляд маркизы Роксбери, сидевшей чуть поодаль. Её улыбка была мягкой, но глаза блестели любопытством и расчётом..

— Скромность делает вашу заслугу ещё более достойной восхищения, — продолжила герцогиня, и её холодный взгляд чуть потеплел.

В этот момент дверь ложи тихо скрипнула, и в проёме появился лорд Эштон.

Я почувствовала, как леденеет спина. Всё, что было минуту назад, — сияние улыбок, вежливые комплименты