Фрейлина. Предотвратить - Тамара Шатохина

изобилии, но без особых изысков – только присоленной речной рыбой. Днем же перебивались сухомяткой.

Оставив Шкурятина в покое и дав ему или спокойно размышлять, или отсыпаться, Константин ближе познакомился с попутчиками – инженером частной судостроительной верфи в Измаиле и помощником по таможенным сборам начальника Центрального карантина - оттуда же. В Вену они были по делам каких-то закупок.

Инженер был низеньким лысоватым господином – умным и приятным собеседником, горевшим своим делом. Он много знал и охотно делился своими знаниями не подозревая, что беседует с Великим князем.

- До сих пор ведь, Константин Николаевич, каботажное судоходство на Нижнем Дунае осуществляется беспалубными лодками, баркасами да плотами, которые мы и строим. На верфи Александра Авериевича закладываем сразу по четыре судна на 50 ластов каждое…

- А ласт, простите?..

- Сто двадцать пудов зерна… его ведь в основном и таскают в верха Дуная - пшеница, рожь да льняное семя… рыба еще морская. Строим из дуба – он предпочтительнее, отсюда и «дубок». Вниз по течению сплавляться легче легкого – сами видите. А вверх или на веслах тянут, или бечевой - один парус не справляется - течение... Вблизи Рени проводят суда с помощью тяги волов – бечевник так называемый. «Дунайское бечевое общество» - может слыхали? Да понятно… откуда же? От Рени до устья Прута таскаем – три версты всего-то…

Константин мысленно сопоставлял – австрийское пароходство и бечевое общество… десять пар волов и восемь фурщиков – обидно черт возьми за державу!

- А в низах Дуная на больших посудинах и не пройдешь ведь – бары везде, осадка должна быть не более сажени. Канал было задумывался – ежели углубить Килийское гирло, то австрийские пароходы пошли бы аж до низа. Будто и был разговор с ними об акционерном сообществе, да не выгодно им – грузов-то от них с гулькин нос, а ходить только из-за пассажиров - не окупится...

На ночные стоянки останавливались близ венгерского Мохача, сербских Железных Врат и румынской Оптеницы. Нигде у таможенников не возникло вопросов по личностям Романова и Шкурятина – заграница жила своим.

В Тулче уставшие и измотанные дорогой мужчины расстались – таможенник и судовой инженер ушли искать оказию до Измаила, Константин и Владислав – до Николаева с заходом в Южный Буг. Добираться сразу в Крым не имело смысла. Ставка командующего черноморскими силами находилась в Севастополе, но пару месяцев в году он обязательно проводил в Николаеве – октябрь был одним из них.

До места добрались еще через пятеро суток. Можно бы раньше, но на море упал штиль, а еще заболел Шкурятин.

Небольшой «лансон» - парусное промысловое судно, ждало ветра. Впервые за дорогу разнообразно поев в портовой харчевне, мужчины предупредили капитана и взяли здесь же места, чтобы отдохнуть и даже выспаться, если затишье затянется. Эта харчевня считалась одной из лучших, живности в постелях ожидать не приходилось. Горничная в пышной короткой (гораздо выше щиколоток) юбке и густо вышитой белой рубашке, перетянутая на узкой талии кушаком, проводила мужчин и показала комнаты, зазывно улыбаясь.

Константин сунул ей монетку, а вот Шкурятин даже не взглянул на красотку, что показалось его товарищу нехарактерным. Да и выглядел он неважно – лицо, загоревшее в пути даже несмотря на частое каютное затворничество, сейчас буквально пылало. Взгляд был мутным и невнимательным, да и ел только что он будто через силу.

- Владислав Семенович, а все ли с вами ладно? – забеспокоился Костя.

- Вряд ли… жар, судя по всему. С ночи еще знобит, надеялся дотянуть до своих, да видать не выйдет. Будьте добры, Константин Николаевич… лекарь у румунештов поди найдется каков-никаков? Жар бы сбить… иных недомоганий не чувствую.

- Природу заболевания вашего друга затрудняюсь объяснить, - честно признался местный эскулап, - дыхание чистое, кожные покровы в прекрасном состоянии, болей нет… Настой коры ивы порекомендую да холодные примочки на лоб, обильное питие еще… а там видно будет.

С сильным жаром, но в сознании, Шкурятин провалялся пару суток – за ним присматривала та самая красотка Сперанца. Пара суток прошли без изменений… а потом, как отшептали – все ушло, оставив после себя только слабость. Константин подозревал, что причиной могло быть сильнейшее нервное перенапряжение, но кто он таков, чтобы судить о болезнях? Обойдя за эти два дня все окрестности и изучив порт, он нашел следующую оказию… в общем, только через несколько суток они вышли на родной берег – пристань около корабельных николаевских верфей.

Сил сразу нанести визит Михаилу Петровичу не чувствовали оба. Необходимо было немного прийти в себя с дороги, отдать в стирку одежду, а ту, что в багаже, привести в порядок. Шкурятин слегка ожил и даже озаботился порядком отросшей бородкой, Константин тоже считал, что стрижка не помешает… как и встреча и разговор с Сергеем Загорянским. Дав знать о своем приезде адмиралу и испросив об аудиенции на завтра к вечеру, Константин послал местного мальчишку в порт на буксирный пароход «Сулим», который старший лейтенант Загорянский уже должен был принять под свое командование.

Записка гласила, что он ждет друга в «Трактире на Греческой». Чистенькое заведение с белыми скатертями ярко контрастировало со временем, проведенным в дороге в спартанских условиях. Константин не был слишком изнежен бытом и лишения готов был терпеть, но в разумных пределах. Этим разом пределы эти утомили…

Встретились радостно. Шкурятин не присутствовал на командирском обеде в Адмиральском домике, так что эти мужчины не были знакомы. Познакомились… вкусно поели, обсудили с юмором тяготы долгой дороги – благо со временем всегда так. Кажется, раз преодолел что-то, то победил, а победа дело хорошее. Шкурятин быстро устал – полностью еще не оправился от болезни. Да и без вина долго сидеть было скучно – местный доктор прописал ему пить травяной сбор из душицы, пустырника, тимьяна и валерианы (прислушавшись к мнению Константина), а вот с горячительными напитками советовал повременить.

- Господа… не покажусь ли я невежливым, оставив вас? Засыпаю, ей-богу - что-то в этих травах есть такое… недоброе.

- Отдыхайте, Владислав Семенович, вы нисколько нас не обидите, - улыбнулся Загорянский, в третий раз разливая вино себе и Константину.

- Это крайний раз, Сергей, - предупредил тот.

- Как же рад я тебя видеть, Костя! - дружеские вольности наедине были позволительны.

- Я видел Таис в этой поездке, она замужем, живет в Штутгарте, - не удержался тот – уже слегка развезло от вина. Да и рассказывать то, что не