Сьюзан Маклеод - Холодный поцелуй смерти

— Ты выиграл меня в покер?! — оскорбленно проговорила я, не веря своим ушам.

— Ага. Круто, чтоб меня засушило! — Рот снова растянулся не то в улыбке, не то в зевке. — Вот я и решил не устраивать волокиты с леди Мериэль, а сразу поплыть к тебе — дать тебе поглядеть на мои достоинства. — Он посмотрел вниз и бережно обхватил перепончатыми ладонями оба свои явно возбужденные «достоинства». — Видишь, милаха, ты получишь вдвое больше обычного за те же деньги! — Он гордо расправил ушные плавники. — Это чтоб ты знала, что я чистокровный наяд, а не какой-нибудь малек-полукровка!

Два?! Конечно, я об этом слышала, но… Я уставилась на него, не в силах отвести взгляд, такое все-таки не каждый день увидишь!

— Кстати, если тебе интересно, они всегда такие, — похвастался визитер, приспустив пленку на левом глазу, — наверное, подмигивал. — У нас, наяд, ничего никогда не опадает, не то что у иных прочих. — Он что-то подкрутил, и его неопадающие достоинства раздвинулись под прямым углом. — Так что, милаха, когда тебе придет охота сделать плюх-плюх, только позови, я здесь!

Я с трудом навела в голове порядок — и закричала в приоткрытую железную дверь:

— Тавиш! Тавиш! Иди сюда, скорее!

Тавиш тут же возник на пороге — на концах дредов сверкают серебряные бусины, черные шальвары стянуты шнурами у щиколоток, исчерна-зеленая кожа на груди блестит, словно мокрый шелк. Он улыбнулся — и я невольно улыбнулась ему в ответ. Пришлось сжать зубы и старательно отвести глаза, чтобы не пялиться на него, будто привороженная человечица.

— Это еще что такое?! — Я ткнула пальцем в сторону Рику.

— Ах, куколка, если этот наяд тебе не по нраву, только скажи! — Он нежно оглядел меня с ног до головы. — Не сомневаюсь, леди Мериэль даст тебе выбрать…

— Кельпи, чтоб тебя засушило, это нечестно! — завопил Рику. — Я же сказал бин-сиде…

— Эй, рыбья рожа, заткнись, — замахала я на него руками, — а то я не сдержусь, и ты пожалеешь!

— Как это не сдержишься, милаха? — снова раздался трескучий смех. — Я слышал, магии-то в тебе ни на грош, бояться нечего!

— Да ну? — Я подняла на него бровь — только попробуй, мол. — А кто, по-твоему, создал этот песчаный холм?

Гребень на голове Рику медленно сложился.

— Само собой, если наяды вообще тебе не по вкусу, куколка, — преспокойно продолжал Тавиш, еле заметно колыхая нежными кружевными жабрами на шее, — мне стоит лишь сказать леди Мериэль, что у нас с тобой роман, и подобным неприятностям сразу настанет конец.

Ничего себе неприятности.

— Знаешь что, Тавиш? — Я фыркнула. — Это твой личный аквариум. Рыбья рожа могла сюда просочиться только с твоего ведома, так что не морочь мне голову.

— Ах, куколка… Мне хотелось познакомить тебя со всеми вариантами, — улыбнулся этот поганец, и серебряные глаза блеснули, словно полная луна на морских волнах. — Я не собираюсь запрещать тебе завести стайку мальков или, скажем, полдюжины саженцев…

Между прочим, я не дам одурачить меня в таком важном деле, как решение родить ребенка, так что пусть-ка претенденты дружно постоят у стеночки, пока я все не выясню.

— Впрочем, если у тебя есть другие желания… — добавил Тавиш.

За спиной у него в проеме массивной двери появился Малик — и при нем больше не было неизменных теней. Он где-то раздобыл черную футболку, и простой тонкий хлопок туго обтягивал стройный мускулистый торс, оставляя над поясом низко посаженных кожаных штанов дразнящую полоску бледной кожи. Черные глаза заглянули мне в лицо из-под полуопущенных век едва ли не лениво, уголок губ приподнялся в подобии улыбки, мысли мне заволокло легким многообещающим дымком предвкушения.

Вот зараза! А я еще сердилась, что этот пижон ведет двойную игру. Да они оба в нее заигрались. Тут мне захотелось от злости взять да и поймать напарничков на слове — невзирая на последствия, просто чтобы посмотреть, как они будут выкручиваться… Нет, это чистой воды безумие, причем, похоже, не мое, а наведенное. Я огрела красавчика-вампира свирепым взглядом. Выкрутятся, наверняка выкрутятся — да так ловко, что я и представить себе не могу.

Да уж, надо поскорее разобраться с этим проклятием; конечно, последствия его ужасны, и волшебный народ очень от них страдает, но лично мне уже крепко надоело бегать от дриад, хамить рыбьей роже и копаться в интригах, в которые меня втягивает умник-кельпи. Неужели никто из них не сообразил, что можно сесть и поговорить по душам? Правда, сейчас мне некогда разговаривать — если только после встречи с Грианной…

Вот оно что. Совсем как вчера: никто не хочет, чтобы я увиделась с поукой, посланницей королевы.

— Запрет, — уронила я. Никто не шелохнулся — это говорило о многом. — Назову это иначе: все считают себя вправе контролировать меня, манипулировать мной, решать мою судьбу. И вы тоже. — Я кивнула в сторону Рику. — Думали, рыбья рожа отвлечет меня — вместе с пустой болтовней о саженцах и дурацкими обещаниями! Так вот, спасибо за предложение, но у меня есть другие важные дела. Например, собрать информацию, которая поможет раскрыть убийство моего друга. Поэтому я не стану больше валяться в постели Тавиша, какими бы… привлекательными ни были ваши доводы, кстати, если вы не поняли, это была ирония.

Тавиш усмехнулся, блеснув остроконечными белыми зубами:

— Ах, куколка, если хочешь, я приведу менее привлекательные доводы.

От злости я едва не взорвалась. Ладно, хочет жесткой игры — получит. Первым делом я подумала об оглушающих заклятиях, но ведь в Промежутке я не могла насылать никакие чары. Однако магия по-прежнему благоволила ко мне, так что…

— Посмотрим, как вам это понравится!

Подняв руки, я призвала волшебную сеть. Она хлынула мне в ладони — ощущение было такое, словно я держу два круглых комка пушистой зеленой ваты. Одним я зашвырнула в Тавиша, велев сети его опутать. Действовала я наудачу и вовсе не была уверена, что чары меня послушаются, дело вполне могло ограничиться метафорическим плевком мне в физиономию, однако злость, похоже, подхлестнула магию, уже не в первый раз, и сеть расправилась в воздухе и плавно осела Тавишу на голову, перепутавшись с дредами. Серебряные глаза вспыхнули от неожиданности, пальцы вцепились в сеть, но ведь с чарами не поспоришь!

Тогда я взломала заклятие, взорвала сеть — вместе с серебряными бусинами, — превратила их в крошечные пылинки, которые вспыхнули на миг и растаяли в воздухе. Тавиш схватил дреды в пригоршню и горестно уставился на ободранные концы. Конечно, это детская месть, зато я сполна поквиталась с ним за обличье ядреной блондинки, которое он мне навязал в качестве Очарования.