Даринда Джонс - Шестая могила не за горами

— Понимаю. Порой «не те люди» бывают очень убедительны.

Благодаря Эмили у меня появилось немного времени. Теперь можно было заняться уликами против Мендоса, не подвергая опасности ни саму Эмили, ни Бринкмана.

— Нашли что-нибудь по делу, которое я просила вас просмотреть? — поинтересовалась агент Карсон, провожая меня до Развалюхи.

Вот только я не знала, что ей сказать. Или точнее — что ей можно сказать, учитывая, как настаивал Рейес, чтобы я не совала сюда нос.

— Вы говорили, ваш отец считал, что с этим делом что-то нечисто.

— Говорила.

— По-моему, у вашего отца были невероятные инстинкты.

Она остановилась и пристально уставилась на меня:

— Что вам удалось узнать?

— Я пока в процессе, но у меня есть просьба.

— Слушаю.

— Не могли бы вы выяснить, где и когда у Фостеров родился сын, который сейчас с ними живет?

— Зачем? — подозрительно сдвинула брови Карсон.

— Точно не знаю. Но, по-моему, странно, что он ни капельки не похож ни на отца, ни на мать.

— Разузнаю, что смогу.

Отъехав от «Перекрестка», я развернулась, припарковалась на другой стороне улицы и стала ждать. Через несколько минут после моего отъезда из мотеля вышли агент Карсон с Эмили, которую охраняли, на секундочку, трое мужчин в костюмах. Для меня очень много значило, что Карсон все-таки мне доверилась и позволила встретиться со своей главной свидетельницей, жизни которой, между прочим, угрожала нешуточная опасность. Зато теперь, после встречи с Эмили, я была уверена, что вполне сойду за нее издалека. Всего-то и надо — блондинистый парик и очень-очень большие солнцезащитные очки.

Насколько я понимала, если мы исключим из уравнения Эмили, необходимость в ее показаниях отпадет, и они с Филипом окажутся в безопасности. Хотя для этого мне придется не просто заставить кое-кого сознаться, но еще и записать его признание. И признание это должно быть по-настоящему железобетонным, чтобы окружной прокурор сам отказался от показаний Эмили и не вынес ей обвинений в лжесвидетельстве. В конце концов, она пыталась спасти Филипа. А тот, в свою очередь, был готов отмотать очень долгий срок, лишь бы положить конец криминальному образу жизни. Но будут ли эти факты что-то значить для прокурора? Примет ли он их во внимание, когда Филипа обвинят в отмывании денег? Я была почти уверена, что окружному прокурору понадобятся показания Филипа, и очень на это рассчитывала. У Бринкмана не было шанса выложить все как на духу, не подвергнув опасности бывшую жену и детей. Лидеры преступных группировок смотрят на мир не так, как все остальные. В их глазах люди — всего лишь средство для достижения цели. А цель — богатство и власть.

Когда на горизонте стало чисто, я зашла в мотель и сказала портье, что потеряла ключ от своего номера. Стоило показать удостоверение частного детектива, и ключ от номера 217 был у меня в руках. Большинство людей и не догадываются, что мое удостоверение, по сравнению с теми же полицейскими жетонами, гроша ломаного не стоит. Оставалось только позвать Гаррета, чтобы он прицепил мне микрофон, и предупредить Рейеса. Когда люди Мендоса со мной свяжутся, я буду готова на все сто.

На всех парах я помчалась домой, чтобы начать подготовку для воплощения моего гениального плана в жизнь. По пути позвонила Куки. Как я и думала, ко второму этапу упомянутого плана она была целиком и полностью готова. Оказавшись у себя в квартире, я засунула батарею обратно в телефон, села в кухне за стол и стала ждать, когда позвонит Куки.

Припарковавшись напротив мотеля возле поликлиники, я в широченном свитере, парике и темных солнцезащитных очках направилась в оплаченный федералами номер. Куки позвонила мне, прикинувшись специальном агентом Карсон. Убедительности ради я несколько раз за всю беседу назвала ее Сачок. Если люди Мендоса прослушивали наш разговор, то наверняка решили, что Эмили Майклз держат в номере 217.

Скоро должен был появиться Гаррет в характерном костюмчике. Когда нагрянут прихвостни семейства Мендоса, он сыграет роль моего защитника из Бюро. Роль, прямо скажем, опасная, однако Своупс не просто согласился, но и настаивал на том, чтобы ее сыграть. Если нам придется работать вместе, то пусть привыкает, что я частенько использую саму себя в качестве наживки. И это почти всегда приносит ожидаемый результат. Я звякнула в бар, но Рейеса там не было. По сотовому он не отвечал, но я решила, что в любой ситуации смогу призвать его в мгновение ока. Если, конечно, не получу сотрясение, меня не накачают наркотиками, или я не буду обильно истекать кровью, что, как правило, мешает как следует сосредоточиться. К тому же наверняка пройдет несколько часов, пока Мендоса соберут свою армию и пошлют ее за мной.

Как только моя нога оказалась на первой ступеньке, позади раздался визг покрышек. Вспыхнула тревога, и меня захлестнуло волной адреналина. Слишком рано. Гаррета еще не было.

Какой-то мужик крайне невежливо затолкал меня в машину. Оказавшись на заднем сиденье темного седана, я все пыталась понять, верят ли эти люди, что я Эмили Майклз, и никак не могла решить, что опаснее — продолжать притворяться Эмили или снова стать самой собой.

План заключался в том, чтобы заманить людей Мендоса в мотель, повязать и заставить сдать босса. То есть с самого начала все пошло не так, как было задумано, но надежда все еще теплилась. Если придется, я успею вызвать своего почти жениха, которому хреново удается держать себя в руках, зато замечательно удается рубить позвоночники. Наверняка успею.

— Сняли бы этот смехотворный парик, — услышала я голос с густым мексиканским акцентом, но не могла понять, кто конкретно со мной заговорил.

Благодаря темным очкам в машине с тонированными стеклами разглядеть хоть что-нибудь было очень трудно. Но одно я знала точно — я сидела спиной к направлению движения.

Машина была странной — длинной, с двумя задними сиденьями, повернутыми друг к другу. Не успела я понять, что происходит, как кто-то сорвал с меня очки и парик. И какая, спрашивается, муха его укусила? Оставалось лишь гадать, кто передо мной сидит. Видимо, Мендоса собственной персоной. Поразительно, что он явился лично.

— Зря старались, мисс Дэвидсон, — сказал мужчина, срезая конец сигары.

На нем был безупречно сшитый белый костюм, который, тем не менее, смотрелся совершенно не к месту. Мужик явно страдал избыточным весом и носил такое количество золота, что по городу наверняка катался в бронированном автомобиле с охраной. Да и вообще вид Мендосы наводил на мысли о дешевом одеколоне на миллиардере. Словно он был не в своей тарелке. Все в нем так и дышало штампами, будто он четко следовал подсказкам из фильмов восьмидесятых годов о наркобаронах.