Фрейлина. Предотвратить - Тамара Шатохина

– там шевельнулось, дало о себе знать… ребенок. Я сразу поняла, что он. Не перистальтика, не спазмы… сейчас все было иначе – мягко, осторожно и почти неуловимо.

Одевалась я, уже улыбаясь во все лицо, да так, что болели щеки. Помолилась от души – вчера же вечером пропустила? Благодарила за помощь так вовремя – Костя уехал, а мне тут же дали утешение, да еще какое! Значит все правильно и не может Господь наказывать за любовь, он ведь и сам - она.

Ольга пожалела меня, передав через Полинку, что я свободна и при надобности меня вызовут. Или не пожалела, а все-таки сердилась, да и было за что. Уверенной, что мы с Костей "сорвемся в блуд", она быть не могла и сейчас, скорее всего, все-таки была разочарована во мне. Если бы это не ее любимый брат, может и шифр отобрала бы, чего доброго. Но гнев ее будто бы пронесло мимо – просто отпустила с глаз и вряд ли позовет скоро.

Что она уже знает о нас, я даже не сомневалась. Я дрыхла до полудня, а Костя… не нужно быть физиономистом, чтобы читать по нашим с ним лицам. Вряд ли он сумел скрыть все то, что чувствует… или может смог?

Фредерик был дома, у себя. Постучавшись, я зашла к нему поздороваться. Уже можно было – губы не саднило, отек с них ушел.

Муж встал из-за стола и подошел ко мне, проводив за руку к диванчику. Сел рядом, не глядя на меня. Кажется, я уже понимала, о чем будет разговор - узнал о приезде Константина.

- Говорят, во дворце нынче гости, - начал он сразу по делу.

- Уже нет – гостили три дня Константин Николаевич с сослуживцем, но сегодня съехали… точно не знаю во сколько. Скорее всего, сразу поутру.

- Я должен знать, Таис… вы ведь любите этого человека? Ребенок, которого вы носите, его? – напряженность и даже неестественность голоса удивили – будто другой, какой-то чужой человек говорит.

- Да, я люблю этого человека, Фредерик, в остальном же… я вот не копаюсь у вас в душе и не требую ни малейшего отчета в ваших действиях. Потому что доверяю вам. Верьте и вы мне – нашей семье и ее репутации ничего не угрожает.

- Благодарю вас, - выдохнул он, вставая: - Больше не смею задерживать, жду вас к ужину…

Глава 30

Выждав неделю, я откровенно заскучала. Пеленок мы с Дашей нашили уже достаточно, с переездом в Пряничный домик тянули до похолодания. Дел особо не было, поэтому я много читала и спала днем в ожидании хоть какого-то прорыва.

Вечерами гуляли с Фредериком на гору, любовались уже чуть пробивающимися сквозь пейзаж осенними красками. Еще гитара… трижды в неделю меня гонял по нотам новый учитель, а Фредерик часто присутствовал на наших уроках, иногда советуя что-то со стороны. Еще у меня появилось парочка новых платьев, сшитых из дареных тканей, а у Фредерика что-то из штатского в синем и коричневом цвете – военные костюмы он теперь не носил.

Безделье затягивало, но и нервировало. Я ждала…

Но похоже Ольга Николаевна осерчала конкретно. И ничего бы, кажется, страшного – показательный игнор не пугал но все-таки расстраивал - я тут заглянула в свой горшок с «пенициллином». Плесень поднялась пышной густой шапкой, стремясь к горлышку. Привычно опрыскав ее водой, я задумалась…

Потихоньку схлынул чувственный восторг той ночи, я уже могла вспоминать ее как-то иначе - разумно, что ли? Но что бы ни вспоминалось, что бы ни чувствовалось в связи с этим, сожалений точно не было. Что угодно… но о своем поступке я не жалела. Поэтому с каждым днем, проведенным по сути в изоляции без возможности заняться важным для меня делом, я все больше чувствовала кое-что другое – нарастающее раздражение. Белое пальто Ольги… ее высокие идеалы и моральные нормы, личная жертвенность, перед которыми я раньше преклонялась можно сказать, сейчас ужасно раздражали.

Другое воспитание, менталитет, восприятие возможностей и долга – да… Но не сожаление ли об упущенном в свое время и не зависть ли в придачу ко всему? Ее порицание за очень личное и никого, кроме нас с Костей не касающееся, выглядело слишком уж показательным. Да кому какое дело? Кому мы сделали хуже?

В конце концов, накрутив себя до предела и понимая, что творю дичь, но уже не в силах остановиться… потому что нужно выяснить - или-или, я ехала во дворец. Нужна была ясность - или мы союзники и я на нее рассчитываю в будущих проектах, или… да стану уже действовать сама! А то хрень какая-то на самом деле.

У меня пенициллин тут… а где-то там гнобят несчастного Земмельвейса. В сравнении с этим все остальное было похоже на мышиную возню, честное слово!

Попросив об аудиенции и прождав не так много – ровно столько, чтобы я поняла свое место и дополнительно осознала вину, я вошла в будуар Ольги и вежливо присела у порога, склоняясь в поклоне.

Разговор в обличительном тоне я предполагала, увещевания и даже упреки в свой адрес допускала, но ни разу не готова была участвовать в теологическом споре. Но Ольга подняла и эту тему – тему греха, что уже просто выбесило. Но вначале она просто смотрела на меня с укором… я скромно улыбалась в ответ. И она печально заключила, сделав какие-то свои выводы:

- Я дала вам возможность говорить… попрощаться и не ожидала от вас, Таис... ожидала совсем не этого.

На «вы» значит опять… дистанцируемся. Повергаем в немилость.

На этот момент я уже полностью определилась с разговором. Отчуждение и немилость с ее стороны и посыпание головы пеплом с моей, дабы вернуть все назад, воспринималось все той же мелкой незначительной возней, не стоящей в будущем моего времени.

- Очевидно… - криво улыбнулась я, - наверное, мы с Его высочеством должны были прощаться, стоя у окна и глядя в тоске на луну.