Владимир Холкин - Авгур

Она прошла по коридору, открыла дальнюю дверь и махнула ему рукой - подходи, мол, сам посмотри. Андрей машинально повиновался. В комнате сидел пацан на пару лет младше Насти. На их появление он никак не отреагировал, продолжая давить на пульт. Перед ним на экране ворочалось нечто рогатое и покрытое чешуей, разлетались красные брызги. Андрей подумал, что таких крутых игр он еще не видел - даже у Пашки были попроще. Девчонка снова прикрыла дверь.

- Понятно, - сказал Андрей. - А чего он ужинать не пришел?

- Звали, не хочет. Он уже, по-моему, дня три из комнаты не выходит.

- Хоть бы окно открыл. А то духота, как в консервной банке.

- Да ну его, - поморщилась Настя. - А мы, если душно, на улицу можем выйти.

- Ну, пошли, - пожал плечами Андрей. Ему было все равно.

Едва они спустились с крыльца, девчонка опять полезла с расспросами, но тут появились Михалыч с Ромой, достали сигареты и закурили. Выпустив длинную струйку дыма, Михалыч задумчиво произнес:

- Так что, Настя, говоришь, всю округу знаешь?

- Ага, а что?

- А вот скажи мне...

Дверь отворилась снова, и с крыльца спустился хозяин. Лысый предложил ему сигарету. Тот посмотрел с сомнением, но все-таки взял. Рома вежливо поднес зажигалку. Чиркнул раз, другой, но пламя не появлялось.

- Что, - сказал Михалыч, - сломался твой ширпотреб?

Достал свою - металлическую, блестящую, со стильной откидной крышкой. Взметнулся оранжевый язычок, но едва хозяин дома наклонился к нему, пламя дернулось и погасло.

- Ха, - злорадно произнес Рома.

- Не понял, - сказал Михалыч.

- Да ладно, - хозяин махнул рукой, - не судьба, наверно. Я все равно бросаю. Спасибо, мужики.

Он снова вернулся в дом.

- А вообще, странно, - заметил лысый. - Я свою только позавчера купил.

Рома еще раз чиркнул колесиком, и огонь с готовностью разгорелся. Даже, кажется, сильнее, чем ему полагалось, - словно извинялся за предыдущую неудачу. Михалыч нахмурился - какая-то мысль не давала ему покоя. Снова откинул крышку на своей блестящей игрушке, и та сработала безотказно.

- Ёрш твою медь, - прошипел Михалыч. - Ну, конечно. Живой огонь... И газ у них не горит, эта баба сама сказала...

Посмотрел на Андрея, потом на Рому.

- Вы, двое. К машине, быстро.

- А что такое?

- Быстро, я говорю!

Они, переглянувшись, пошли к воротам.

Живой огонь...

Теперь Андрей тоже вспомнил фразу, которую бросил на прощание гаишник, и игры со спичками на обочине. Только что это должно означать?..

- А вы что, уже уезжаете? - разочарованно спросила девчонка.

- Пора нам, - сказал Андрей, - спасибо, что проводила.

Они остановились у микроавтобуса. Рома подумал и зажег еще одну сигарету, но докурить ее не успел. Со двора быстрым шагом вышел Михалыч. Юргис спешил за ним и, похоже, дожевывал на ходу.

- Садимся, едем, - сказал седой.

Рома послушно забрался внутрь, но пробурчал:

- Чего вдруг такая спешка? Не гонится никто, вроде.

И, словно в ответ на эту фразу, раздался звук, похожий на чей-то тяжелый вздох - причем он шел, как будто, со всех сторон. И дом, где их только что угощали, неуловимо переменился.

Андрей не смог бы внятно объяснить, в чем это выражается. Вроде бы, фасад выглядел, как и прежде. Лампы не горели, но в окнах мерцали отсветы от телевизионных экранов - в одной комнате Настин брат продолжал возиться с приставкой, а в другой хозяева, отделавшись от гостей, тоже, наверно, включили ящик. В какой-то момент телевизоры синхронно мигнули, а потом свечение усилилось, словно зрители взяли пульты и выставили яркость на максимум. Снаружи это смотрелось так, будто дом проморгался и шире открыл глаза.

- Гони, - сквозь зубы сказал Михалыч.

Но не успела машина тронуться, как дверь отъехала в сторону, и в салон буквально ввалилась Настя. Она упала на ближайшее кресло и пропищала:

- Я с вами!

Михалыч привстал, словно собираясь вышвырнуть ее прочь, но в эту секунду 'вздох' повторился, а окна-глаза, наполненные мертвым огнем, уставились на микроавтобус.

- Быстро! - рявкнул седой.

Взвизгнув, машина рванулась с места. Юргис давил на газ, как Мика Хаккинен на последнем Гран-при Канады, а по обеим сторонам от дороги открывались безжизненные глаза, и под их мерцающим взглядом уличные фонари лопались один за другим, словно понимая, что здесь они уже не нужны.

- По сторонам не смотреть! - заорал Михалыч, но его было почти не слышно, потому что 'вздохи' теперь сливались в один бесконечный стон...

Когда машина, вылетев из города, обогнула пологий холм, Юргис затормозил и обессиленно склонился к рулю. Андрей посмотрел назад. За холмом полыхало исполинское зарево, словно весь город превратился в лилово-белый костер.

Седой повернулся к Насте:

- Ну-ка, погляди на меня.

- Михалыч... - неуверенно начал Рома.

- Заткнись, - сказал ему старший.

Он посадил девчонку напротив и достал зажигалку.

- Смотри на огонь.

Михалыч выждал почти минуту, но пламя горело ровно. Настя молчала, давясь слезами. Только когда седой убрал свою железяку, она обиженно пискнула:

- Я нормальная!

И разревелась в голос.

Глава 12

- Ну, и что нам здесь - до утра торчать?

- А ты что предлагаешь, умник?

- Поехали вперед потихоньку. Вдруг новые знаки будут?

- Рома, блин, ты задрал уже! В двадцатый раз объясняю - не будет новых, пока предыдущий не отработаем. А предыдущий у нас - сам видишь...

Михалыч кивнул на микроавтобус, где на заднем сиденье приткнулась Настя. Машина стояла на шоссе у обочины, а члены экипажа вылезли покурить и обсудить ближайшие перспективы.

- Раз девчонка до сих пор с нами, значит, тот знак остается в силе. Хочешь, не хочешь, а она нас ведет.

- Какой, ведет, нах?.. Сидит, плачет. В натуре, не позавидуешь - родители какие-то, блин, мутанты, город вообще сгорел. Да еще и ты докопался, спичку чуть ли не в глаз совал. Дознаватель, бляха, ОГПУ отдыхает...

- А что еще оставалось? Что, если б она из этих?..

- Да уж. Откуда вообще эта дрянь полезла? Я про такое ни разу еще не слышал.

Они замолчали, вспоминая подробности. Из сбивчивого рассказа Насти стало понятно, что первые странности появились примерно месяц назад. Ее родители в июле собирались на море, но потом неожиданно передумали. То есть, даже не передумали, а вообще перестали говорить про поездку, как будто потеряли к ней интерес. А если Настя напоминала, пожимали плечами и рассеянно улыбались. И, наконец, когда пришло время отпуска, просто остались дома. Сидели целыми днями перед телеэкраном, почти не переключая каналы. Так и смотрели сплошным потоком: 'До шестнадцати и старше', потом сериал 'Во имя любви', потом вечерние новости, сериал 'Графиня де Монсоро', детектив про мисс Марпл, программу 'Время'...